Легкое дельце (СИ) - Серебрянская Виктория
— Можно подумать, переполох не поднимется, когда обнаружат их тела, — огрызнулась я с горечью. Поступок Ирейса оставил в душе неприятный осадок. Кажется, за годы службы на Деннела я размякла.
— А мы их спрячем, — нахально подмигнул мне килл. — И будем надеяться, что отсрочки нам хватит, чтобы убраться отсюда подальше.
Я лишь покачала головой. Поразительная безалаберность. Хотя, что я могу знать о нюансах работы Ирейса? Может, она и состоит из цепочки вот таких, умело подстроенных случайностей.
На этом наше с Ирейсом везение закончилось. Припрятав тела в какую-то удачно подвернувшуюся неосвещенную нишу, мы осторожно подобрались к выходу, прятавшемуся за самой обыкновенной дверью, даже не обитой железом, как те, что мы оставили за спиной в белом коридоре. И только в этот момент я сообразила, что там, за металлом дверей и намалеванными на них цифрами, скорее всего, прячутся лаборатории черных генетиков. И я почему-то вдруг задалась вопросом: почему, зачем разумные существа принимают решение пойти против закона и начать нелегально модифицировать ген? Только ли ради денег? Или в конечном счете за всем этим стоит политика и вечная погоня за властью? Ну не верю я, чтобы кто-то в подобной области работал на голом энтузиазме! Ведь в генетику, тем более черную, требуются немалые финансовые вливания. Я покосилась на обшивку стен коридора. Теперь я уже была абсолютно уверена, что за белым металлопластом скрывается естественная полость, природная пещера. Но ведь чтобы облагородить ее, тоже требуются кредиты! Обшить стены и пол, провести электричество, поставить приемник галанета, поставить двери и завезти оборудование и реактивы. Даже не представляю, сколько все это может стоить. Следовательно, за всем этим стоит кто-то очень и очень могущественный. И богатый. Но зачем ему это?
Пока я размышляла о мотивах, побуждающих ученых и не только заниматься черной генетикой, килл изучил лежащее перед нами пространство, похожее одновременно на внутренний дворик и узкую долину между двух скал. И коснулся моей руки, привлекая внимание:
— Придется нам, дорогая, здесь разделиться, — выдохнул он мне на ухо почти беззвучно. Я вздрогнула, когда его теплое дыхание коснулось моей кожи. Возможно, поэтому до меня не сразу дошло, что мне сказал килл.
— Как, разделиться? — шокировано выдохнула, разворачиваясь лицом к Ирейсу, когда осознала услышанное.
— А вот так, — в его голосе не было слышно обычной игривости, к которой я уже успела привыкнуть. Будто он флиртовал со мной нон-стоп. — Смотри туда, — он взял меня пальцами за подбородок и повернул лицом к выходу. — Что ты видишь?
Я послушно посмотрела туда, куда требовалось: передо мной лежало узкое забетонированное пространство, больше всего напоминающее желоб. Или селедочницу, как это ни дико звучит. Почему-то глядя перед собой, я видела именно посуду для подачи сельди на стол. По левую руку высилась отвесная стена серо-голубого оттенка. И ее высоту со своего места я определить не могла. По правую руку тоже было нечто вроде скального массива, но не такое гладкое и монолитное, как слева. И там виднелись три двери: две грубые, деревянные, будто сколоченные из половинок бревен, распиленных вдоль. Третья же выглядела как дверь в сейф, за которым хранится золотой запас Альянса. Я изумленно выдохнула:
— Ну ни фига ж себе!
— Ага, — самодовольно усмехнулся килл. — Я бы тоже не отказался заглянуть за эту волшебную дверку. Уверен, мы бы там нашли немало интересного. Вот только нужно быть реалистом, детка: я бы мог попробовать ее вскрыть. Но не факт, что у меня вышло бы. Да и времени мне бы на это потребовалось бы немерено. А это значительно увеличило бы шансы на то, что нас рассекретят. Так что придется отказаться от идеи порыться в чужих секретах. Была бы возможность, я бы вызвал сюда спецов…
— Так, давай уйдем потихоньку, угоним какой-нибудь корабль, а потом ты натравишь своих на это место, — бездумно отозвалась я, шаря глазами по открытому пространству перед нами, и на этот раз уже замечая пять обыкновенных видеокамер, практически не оставляющих слепых зон.
— Если бы это было так просто, — эхом моих собственных мыслей отозвался килл. — На деле же, если мы сейчас «тихонько» как ты предлагаешь, уйдем, то, спохватившись, враг вывезет отсюда все, что только можно, и устроит в пустом лагере смертельную ловушку для незваных гостей. Поэтому нет. Мы поступим по-другому, Тина. Ты сейчас забьешься мышкой туда, куда я тебе укажу, и будешь тихонько ждать там моего возвращения. А я пойду посмотрю, что можно сделать для уничтожения этой базы.
— Я с тобой! — не раздумывая, возразила.
— Нет! — впервые после того, как килл выбрался из отключенной мной медкапсулы, он посмотрел на меня так, как часто смотрел в академии: жестко и непримиримо. Вот только те времена давно прошли. Я больше его не боялась. Но осознала это лишь в эти секунды.
Я думала, что килл либо нарычит на меня, заставляя подчиниться приказу. Либо изничтожит словами, высмеивая мою неспособность соблюдать субординацию. Но лицо Ирейса неожиданно стало грустным. Он протянул руку и нежно провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе:
— Да, Тина. Мне будет гораздо легче, если я буду знать, что ты уцелела и выбралась из этого ада.
Я оцепенела. Что?.. Я ослышалась? Или…
— Ты ненормальный, если думаешь, что я вот так просто повернусь к тебе и возможным опасностям, поджидающим тебя здесь, спиной! — яростно зашипела я на грани слышимости. — Тем более что мне теперь уж точно терять нечего! Я — модификант! Забыл? Мне и так не было места в Альянсе, а теперь и подавно! Свои же уничтожат как навозного жука! Так что, милый, нет! Это я пойду пытаться уничтожать эту базу! А ты…
— А я ни фига ни пилот, — леденючим тоном прервал меня килл, глядя в глаза таким убийственным взглядом, что у меня ноги подкосились. — И если останусь здесь один, то уже точно отсюда никогда не выберусь. Просто не успею!
На мгновение я оцепенела, не веря собственным ушам. Да быть такого не может! Я, конечно, почти ничего не знаю о подготовке тайников, но никогда не поверю, чтобы разведчиков, а тайники по своей сути — это шпионы, отправляли на задание, не позаботившись о том, чтобы у агентов был хотя бы минимальный шанс выбраться! Или нас обманывали в Академии, когда постоянно талдычили, что нас никогда и никто не оставит в беде?
— Ты мне нагло лжешь в глаза! — в конце концов, процедила я, не сводя взгляда с лица килла. — Даже не пытайся убеждать меня в том, что рвался на эту планету, зная, что для тебя это билет в один конец!
— Нет, конечно же, — совершенно спокойно отозвался Ирейс, глядя на меня каким-то странным, больным, тоскливым и жадным одновременно взглядом. Мне аж как-то жарко и неловко стало в своих одежках. — Но, когда все начиналось, я не знал, как повернутся события. Не знал, что судьба вновь столкнет меня с тобой. Не знал, что мы окажемся вдвоем в пасти самых опасных пиратов из всех существующих. — Он замолчал на несколько секунд. Будто переводя дух или собираясь с силами. Поднял руку и непривычно ласковым жестом коснулся моего подбородка. У меня аж сердце в груди предательски зашлось от странной теплоты его касания. И непроизвольно приоткрылся рот. Ирейс рвано втянул ноздрями воздух чужой нам планеты: — Ти-и-ина-а-а… — простонал он на грани слышимости. Нежно провел костяшками по моей щеке, не отрывая от меня взгляда, и вдруг стремительным жестом привлек меня к себе, впиваясь губами в мои губы.
В первый миг я растерялась до такой степени, что даже не сообразила оттолкнуть оборзевшего вконец инопланетника. Потом в груди родилось недовольство его поведением и раздражение, вот только уже было поздно. Ирейс уже без стеснения хозяйничал там, куда его не звали. А самое главное, что от его действий у меня, как у сопливой дурочки, бабочки трепетали крылышками в животе, коленки дрожали, сладко замирало сердце в груди и кружилась голова. Будто мы не обжимались в центре лагеря противника, будто нам не грозила смерть.
