Записи мастера - Юрий Владимиров
— Это что, повод упускать кого-либо⁈ — разъяренно спросил Адвар, в глубине души понимая, к чему идет дело.
— Нет, мастер, — механикер из ауксилии, хоть и соблюдал внешние приличия и уважение, но все равно смотрел на «сумеречного начальничка», как на банку протухших шпрот. Судя по всему, в столице Ирса «деревенщин» не жаловали. Что ж, их можно понять. Правда, почему-то именно «деревенщины» нашли беглого Кирсаля, его записи, спасли Орден от…
— Он пуст! — раздался голос вскрывавшего чемодан механикера.
Дагберт бросился к чемодану, но Адвар даже бровью не повел — все было очевидно с того самого момента, когда он узнал, что оперативники бросили погоню за последним выжившим. Черт! Черт, черт, черт!
Настала пора предпринимать решительные меры. Эпоха договоров с идиотами-феодалами, заискиваний, пряток по подвалам и шкафам закончилась. К чертовой матери все! Информация не должна уйти с этой проклятой планеты. Если она уже не ушла…
Эпилог
Бирт в баре Садама был куда вкуснее того, что подавали на севере. Вообще Терция нравилась ему больше какой-либо другого региона Сумеречных земель. Хорошо же все-таки здесь, на юге. Из-за битвы на Снежном мысе Стэн остался без связи со своим руководством, но знак о том, что документы у него, он все же сумел подать. Осталось самое приятное и, пожалуй, самое скучное — добраться до Брукштадта.
Стэн не любил космические путешествия. Сначала резкий взлет, чудовищные перегрузки, потом сутки полета, потом — скачок по галактике, потом… по сути, тоже самое, только в обратном порядке. Не понимал Стэн всех этих мечтателей, покорителей космической радиации и межзвездного пространства. На земле же оно куда сподручнее…
В любом случае, придется проститься как с Сумеречными землями, так и со всем Ирсом. Не нравилась ему эта провинциальная планетка. Здесь также, как и во всем остальном королевстве, бушевали страсти, феодалы грызлись между собой, а всякие шавки, вроде того же Ордена или Лиги астронавтов, пытались потявкивать друг на друга и почем зря бряцать оружием. И ради чего все это?
Ради дурацкой независимости своих маленьких феодов? Так они же не являются свободными — они вассалы. О таком слове, как свобода, им вообще стоит забыть, как о страшном сне. Но все равно каждый грызся за свой клочок, словно за мать родную. Хотя, как показывала история лорда Сильвена и его сынка Шнейхоля, даже родню свою все эти господа любили меньше, чем свои замки, особняки и земли.
Стэн презирал всех этих обвешавшихся гербами и знаменами людишек, считавших себя лучше прочих. А чем они лучше? Тем, что их родитель награбил куда больше, чем смог кто бы то ни было другой? Небольшой повод для гордости. Умирали эти лорды и лордихи точно также, как и все смертные. Уж что-что, а кровь у них была ни черта не голубой.
В чем-то Стэн даже понимал сумасшедших фанатиков в песчаных робах. Для них один бог — Знание, и плевать, какого ты происхождения. Эти твари были виновны в другом — что пытались присвоить себе нечто, принадлежащее всем.
Король дал четкий ответ — человек не может быть превращен в оружие аугументикой. Но все, кто владеет Знанием — сумасшедшие. Настоящий ученый отличается именно тем, что он сумасшедший. Истинный псих, для которого идея важнее чего бы то ни было: жизней людей, стабильности, покоя, сытости… Механикеры были именно такими.
Стэн искренне надеялся, что той единственной пули Марву хватило, чтобы навсегда соединиться с терцианскими богами. Самое худшее — попасть в руки психопата живым. Поэтому о дальнейшей судьбе Грегора Шнейхоля он даже не желал думать. Старик Сильвен сделал все правильно — пропустил Орден на свои земли, позволил механикерам навести шороху, а ему, Стэну — свалить.
Большого труда королевскому агенту стоило набросать всего одно слово по секретному электронному адресу, который указал ему северный лорд. Они оба жаждали одного — смерти Шнейхоля. И если свои мотивы Стэн мог бы защитить перед любым судом в мире, то вот причины, по которым Сильвен хотел гибели своему сыну — пускай незаконнорожденному, да — не поддавались логике. Стэн, конечно, слышал о каких-то претензиях чернокожего идиота на земли предков, но законности и смысла в этом было немного. Его бы не поддержал никто, но… Сильвен решил обезопасить себя. Типичный феодал. Все ради земли, все ради монет…
Стэн заказал себе еще бирта и вернулся за дальний столик. Как рассказал ему неожиданно словоохотливый бармен, именно за этим столиком когда-то Марв Актоль, что называется, «захомутал» молодую Энн Айзенэрц. Какая ирония. Теперь за этим столом сидит убийца вольного воина Терции. Ха! Стэн надеялся, что вдова не будет тосковать слишком долго. Его же куда больше интересовали записи мастера Кирсаля, того самого беглого механикера.
Стэн засунул руку в неприметный дешевый рюкзак и извлек на свет пухлую папку, полную пожелтевшей бумаги. Осознав, что сбежать от озверевших механикеров ему не удастся, он, очень сильно рискуя, распахнул чемодан, схватил все документы, захлопнул крышку и, выбросив чемодан в снег, бросился наутек. Похоже, бег по сугробам начинал входить в привычку.
Не было необходимости искать и расшифровывать что-то в записях механикеров — ленивые мастера Брукштадта расписывали все свои эксперименты и их результаты красивым шрифтом дорогих ЭВМ.
«Отключение оружия №2. Гибель подопытного №2367. Вероятная причина: непринятие аугументики третьего типа. Симптомы: отключение мозга, потеря контрольных сигналов, повышение артериального давления…»
Механикеры равнодушно, словно описывая поломку коробки передач, расписывали смерти многочисленных подопытных с подробностями, от которых даже повидавшему многое Стэну становилось не по себе. Всех этих бродяг механикеры отлавливали в самых темных уголках Брукштадта, накачивали тяжелыми наркотиками и привязывали к креслу. Дальше в дело вступали настоящие мастера, способные из пары железяк собрать космический корабль. Но свой гений они обратили на то, что в королевстве было запрещено. Стэн не понимал лишь одного — зачем⁈ Как только он прибудет в Брукштадт, уже на следующий день в руках у короля будут все доказательства того, что с Орденом пора кончать. И с ними обязательно покончат. И ради чего? Ради безумной тяги к… а к чему?
Стэн выпил еще одну кружку
