Гамбит отражений (СИ) - Фабер Ник

Мелар отвлёкся от своего планшета и взглянул президенту в глаза.

-Сэр?

-Обеспечь усиление уровня безопасности в столице, но так, что бы не спровоцировать паники среди людей. И постарайся получить хоть какой-то контроль над репортёрами и новостными агенствами. Я знаю, что у тебя есть определённое влияние в их кругах.

Джино хотел было что-то сказать, но Локен прервал его, подняв ладонь.

-Я знаю, что мы не можем диктовать им то, что они должны сообщать народу. Но постарайся, что бы их репортажи не несли в себе чего-то, что может спровоцировать панику. Нам нужна уверенность, а не страх.

Мелар медленно кивнул.

-Конечно, господин президент.

-И ещё, я хочу…

Его прервал громкий звук личного комма, раздавшийся откуда-то слева. Прервавшие президента трели, были столь неожиданны, что он замолчал и посмотрел на источник этого звука.

Сидевшая слева от него и занимавшая пост министра по черезвычаенным ситуациям Ангелина покраснела, но что удивительно, всё равно достала устройство и ответила на звонок, едва увидев имя абонента входящего звонка.

Выслушав звонившего, она на секунду замерла, прежде чем опустить руку в которой сжимала устройство.

-Сэр… простите… это был главный врач Стивена Рида. Дэвид Остерленд. Он…

Она не произнесла последних слов. Всё сказало выражение её лица.

***

Центральный госпиталь Стивена Рида.

-Мне очень жаль командер.

Стоявший перед Ривалем хирург сочувственно покачал головой.

-Мы сделали всё что могли.

В его голосе чувствовались теплота и сочувствие. Больше того, Риваль был уверен, что именно эти чувства испытывал стоявший перед ним врач. Но услышанное было подобно удару грома с небес. Боли, которая пронзала тебя изнутри, выжигая безжалостным огнём остатки надежды на лучший исход.

Когда Риваль смог наконец заговорить, его голос прозвучал хрипло и незнакомо. Словно каждое слово давалось говорившему за него человеку с огромным трудом.

-К… как это произошло?

-Диффузное аксональное повреждение мозга в следствие тяжёлой закрытой черепно мозговой травмы. Очевидно это произошло ещё во время падения вашего флаера и…

-Нет!- Риваль резко мотнул головой.- Он был в состоянии двигаться и действовать после падения. Я проверил. Я…

-Вы не врач, командер,- мягко прервал его стоявший перед ним хирург.- Я понимаю, что именно вы сейчас чувствуете. Диффузно аксональное повреждение обычно характеризуется коматозным состоянием или же близким к нему с момента получения травмы. В данном случае верен второй вариант. Очевидно при крушении произошли разрывы аксонов головного мозга и возникновения множества мелкоочаговых кровоизлияний. Первые признаки ДАП очень легко спутать с признаками сотрясения мозга, но со временем, состояния пациента только лишь ухудшается. Чаще всего люди с таким диагнозом почти сразу впадают в кому.

-Но этого не было!

Риваль почти прокричал эти слова, отказываясь верить поставленному диагнозу. Две медсестры проходившие мимо него испуганно вздрогнули, а стоявший перед ним хирург лишь устало вздохнул. Он уже не раз видел подобную реакцию неистового отрицания. И судя по происходящему в госпитале, увидит её сегодня ещё не раз.

-Я понимаю, почему вы так решили. Мы тоже подумали об этом. Скорее всего дело в стимуляторах, которые вы, командер, ввели ему вскоре после получения травмы. Они позволили нервной системе стабилизировался на короткий срок и приостановить начавшуюся декортикацию полушарий мозга.

Врач замолчал прежде чем продолжить. Он словно не решался, стоит ли ему произносить следующие слова или же нет.

-Но к сожалению,- наконец произнёс он,- использование вами стимуляторов хоть и имело кратковременный положительный эффект, привело к перегрузке и без того повреждённого мозга.

Риваль почувствовал острую, пронзительную боль в груди. Словно кто-то с размаху вонам ему нож в самое сердце.

-Нет…

-Мне жаль. Эффект от препаратов привел к тому, что мелкоочаговые кровотечения в мозгу усилились. Введённые вами препараты смогли немного отдалить наступление комы, но в свою очередь, лишь усилили её последующий разрушительный эффект. Я не хотел этого говорить, но когда адмирала доставили к нам, его мозг был уже практически мёртв.

Хирург замолк на секунду.

-Мне очень жаль.

Блауман замер, не способный сказать ни слова и поражённый открывшейся истиной.

«Я убил его». Эти слова колокольным набатом отдались в его сознание, пронзая его, словно раскалённая добела игла.

Очевидно эти мысли отразили на его перепачканном грязью и кровью лице. Хирург с сочувствие посмотрел на стоявшего перед ним офицера в рваной и грязной униформе. Он не знал, через что именно недавно пришлось пройти этому человеку и адмиралу, которого он сопровождал. У него было слишком много других забот, что бы думать ещё и об этом.

Но всё же, он подошел чуть ближе и положил руку на плечо обескураженному случившемся молодому офицеру.

-Не вините себя, командер. Едва ли даже я, смог бы распознать подобные повреждения мозга без соответствующей аппаратуры. Вы поступили именно так, как вас учили и действовали абсолютно правильно. Просто у вас не было всей информации. Порою, люди умирают. Не важно, насколько сильно мы хотим обратного.

Риваль так и стоял, слушая слова врача. Он слышал их, но отказывался признавать их правоту. Где-то в глубине себя он понимал, что хирург был прав. Он ничего бы не смог сделать.

Но так же, он был прав и в другом. Именно из за его действий, адмирал Остерленд погиб. Он убил его. Своим незнанием. Своей поспешностью. Тем, что не понял происходящего раньше. Именно он допустил ошибку.

-Простите, но мне нужно идти.

Блауман вздрогнул.

-У нас очень много пострадавших и мне нужно готовиться к следующий операции. А их будет сегодня ещё не мало.

-Д… да. Конечно.

Хирург хотел было сказать что-то ещё, но передумав, покачал головой. Вздохнув, он развернулся и скрылся за дверями операционной из которой вышел несколько минут назад, оставив Риваля наедине с его собственными мыслями.

Молодой командер в изодранной, словно осквернённой, военной форме неподвижно стоял ещё несколько минут, утопая в жгучем и всепоглощающем чувстве горя и боли от потери среди моря точно таких же страдающих людей как и он сам.

Глава 9

Франкс.

Центральный госпиталь Стивена Рида.

Стоило ему приблизится, как двери разошлись перед ним в стороны, открывая доступ в палату. Войдя внутрь, Ричард Эйхарт остановился, окинув взглядом практически пустое помещение. Просторная и светлая комната, освещаемая сейчас лишь лучами заходящего солнца. Они прорывались через закрывавшее окно стекло с умной тонировкой. Матовая текстура стекла мягко рассеивала солнечный свет, позволяя ему заполнить собою помещение палаты. В самом центре стояла больничная кровать, на которой без единого движения лежал Дэвид Остерленд. От его тела тянулись провода датчиков и трубки систем жизнеобеспечения, которые продолжали безжалостно поддерживать жизнь в уже не способном делать это самостоятельно теле. Ричард тяжело вздохнул.

Помимо него в палате находился всего один единственный человек.

Заметив вошедшего в комнату человека, Риваль с трудом поднялся с небольшого, стоявшего у стены дивана, предназначенного для посетителей.

-Сэр.

-Командер Блауман,- произнёс он сделав шаг и протягивая руку.- Врачи уже сообщили мне о его состоянии.

От этих слов лицо Риваля скривилось в горестной гримасе.

-Смерть мозга,- Блауман покачал головой и посмотрел на лежащего в постели адмирала.

-Я никогда бы не подумал, что когда нибудь увижу его таким,- произнёс он тихо.

Ричард едва заметно кивнул.

-Уверен, что каждый думает так же, пока беда не постучится к нему или же в дверь близкого для него человека. Мы с Дэвидом не всегда соглашались друг с другом…- Эйхарт вздохнул и сел на стоявший у стены диван.- Да что так говорить, уверен вы и так прекрасно знаете о непростых отношениях между нашими ведомствами. Но я всегда уважал его.