Цитадель Гипонерос (ЛП) - Бордаж Пьер

— Я просто мародер из гор Пиай, торговец человеческим мясом, один из ублюдков Жанкла Нануфы, — устало ответил он.

— Еще ты рыцарь-абсурат, человек, направляющий энергию. Именно это умение необходимо человечеству. Чем быстрее ты поверишь в важность своей роли, тем больше у людей шансов избежать ожидающей их страшной участи.

— Вы переборщили с зельями видений, има!

— Возблагодари бога, даровавшего мне силу видений. Если бы я не защитила тебя от мужчин моей деревни, ты бы умер в мучительных страданиях, а серные ветры разметали бы остатки твоего трупа по плато Абразз.

В уголках его рта появились горькие складки.

— Вам бы следовало дать им убить меня…

Она пожала плечами, встала и прошлась. Жек понял, что она не видит предметов, стен, потенциальных препятствий, но ощущает их частоту их волн, их плотность.

— Мы не можем терять времени! — сердито сказала она. — Скоро Жанкл Нануфа начнет тебя искать и появится здесь со своими людьми!

— Отчего мне быть одним из двенадцати избранных? По-моему, вы куда лучше меня годитесь для такого рода…

Она быстро повернулась, нагнулась над тюфяком и зажала ему рот ладонью.

— Я буду луком, ты будешь стрелой.

Она выпрямилась и торжественным жестом расстегнула платье, которое скользнуло по ее груди, бедрам, икрам и смятым затихло у ступней.

— Черпай из меня силу убеждения, — прошептала она. — Мы свяжемся навсегда. Я буду сопутствовать тебе в мысли, в памяти. Я окажусь рядом, когда буду тебе нужна.

Он позволил себе задержать пламенный, почти мучительный взгляд на этом обнаженном теле, которое пробуждало в нем намного больше, чем простое желание.

— Когда твои люди узнают, что ты пожертвовала своей девственностью, как они отнесутся?

— Орден има Абраззов создавался с единственной целью — распознать двенадцатого рыцаря Избавления, а девственность гарантировала чистоту ясновидения. Я распознала тебя, У Паньли. Так что у меня больше нет причин оставаться девственницей. Пришло время соединиться, слиться.

Она скользнула под простыню и обняла его. Жек вспомнил переплетенные коричневые тела Сан-Франциско и Феникс в темнице Ториаля Жер-Залема. Он снова услышал их стоны, эти вздохи, которые предательски выдавали странную боль, и подумал: а испытает ли он когда-то что-нибудь подобное с Йеллью.

Он взмыл над своими воспоминаниями, пересек вихрящееся желтое облако, взлетел над планетой, окруженной десятком колец, покинул двойную звездную систему и пустился в странствие по бездонному космосу. Что-то двигалось вдали — серая линия, усеянная зеленоватыми и черными пятнами. Это походило на космический корабль или на вереницу сваренных воедино кораблей. Насколько Жек мог судить, они пересекали межзвездную пустоту намного быстрее света. Он отправился к аппарату в самом хвосте каравана, проник сквозь внешние слои фюзеляжа, покрытые толстой черно-зеленой паршой, миновал коридоры, каюты, общие отсеки, где в полумраке колыхались таинственные силуэты. Жек улавливал трепет тысяч тел, мысли, испускаемые тысячами мозгов, и чувствовал исходившую от них острую, почти осязаемую тоску. Они жили в постоянной темноте, словно окончательно разучились пользоваться светом.

Он вторгся в крохотную каютку и завис над койкой, на которой покоилась неподвижная, безмолвная фигура. Переборки и пол подрагивали от низкого урчания двигателей. Два луча света пробивали тьму — два луча, пришедшие, казалось, из глубин времени. Жек не находил другого объяснения этим ярким всполохам, кроме того, что сияли глаза лежащего существа. Свет бил с такой напряженностью, с такой энергией, что он испугался и инстинктивно поискал места, куда можно было бы скрыться. Жек решил, что самое безопасное убежище — его тело, которое осталось в нефе индисского храма.

Дерево потрескивало, изредка бросаясь снопиками искр. Жек отодвинул тарелку и сел перед камином. Тепло огня — вот все, чем ему хотелось бы насытиться.

Они с Шари очнулись не в нефе, а прямо в доме Шри Лумпы и Найи Фикит. Утомленные долгими странствиями, они по очереди растянулись на кроватях, чтобы немного отдохнуть. Теперь, когда скаиты были предупреждены о воинах безмолвия на Матери-Земли, постоянная опасность, которой грозил Гипонерос, принудила их установить посменное дежурство.

Однако на голову и тело Жека пришлось столько образов и ощущений, что, несмотря на всю его усталость, он не смог заснуть.

— Ну, Жек, что ты вынес из нашего похода в индисские анналы? — спросил Шари, склонившись к камину и пошевеливая угли.

Жек сохранял молчание — отчасти потому, что слишком устал даже для того, чтобы просто раскрыть рот, а отчасти потому, что не находил, что сказать в ответ. Он еще недостаточно отошел, чтобы что-нибудь извлекать из только что пережитых событий, которые все еще полностью занимали его мысли.

— Ты ведь понял, что мы с тобой не расставались? — продолжал Шари. — Ни на Сиракузе, ни на Эфрене, ни на той планете с кольцами — вероятно, Сбарао, — ни, наконец, внутри этого корабельного каравана…

Хотя по ходу путешествия анжорец присутствия Шари рядом с собой ни разу не обнаруживал, это известие его не удивило.

— Ясновидящая с Кольца говорила о двенадцати рыцарях Избавления, двенадцати столпах храма, — добавил Шари (похоже, беседуя в основном сам с собой). — Посещая анналы прежде, я уже натыкался на число двенадцать, но не знал, как его истолковывать.

— А теперь знаете?

Пламя отбрасывало отсветы на стены и на пол. Стучавшийся в двери и окна сильный ветер предвещал надвигающуюся грозу.

Шари обернулся и доброжелательно оглядел Жека:

— Меж товарищей по Индде мы все на «ты», Жек. Переставай думать обо мне как об учителе. Я буду рад, если ты станешь относиться ко мне как к равному. Мы вошли в анналы вдвоем, а нас должно быть двенадцать — как двенадцать рыцарей Избавления, как двенадцать столпов храма. Дюжиной у нас будет шанс одолеть блуф. Летописи показали нам девять наших будущих товарищей: маму Афикит, Йелль, Сан-Франциско и Феникс… если нам удастся вызволить их и оживить… Оники и Тау Фраима… К ним, возможно, мы должны добавить нынешнего муффия церкви, бритоголового мужчину — рыцаря-абсурата, по словам ясновидицы, — и существо, которое мы только мельком видели в караване кораблей…

— Оно меня напугало! — воскликнул Жек.

— Всего выходит одиннадцать, — продолжал Шари, не обращая внимания на то, что его перебили, — но почему анналы не показали двенадцатого?

Он сумрачно уставился на раскаленный конец кочерги.

— Кто двенадцатый?

Глава 6

ЭЛЬ ГУАЗЕР (также известный как Аль-Гуазер, Эль-Гуазейр или Эльгвазер): легендарный персонаж земной доисторической эпохи (приблизительно за 11000 стандартных лет до начала первого периода постанговской империи), предположительно был одним из первого набора учеников великого провидца Сатьяна Мах Урата, основателя Индды (или индисской науки). Будто бы входил в легион фанатиков, называемых Уратами Абсолюта. Считается, что он яростно выступал против массового истребления людей, пострадавших от ядерной чумы. Ему приписывается изобретение двигательной установки, которая позволяла бы двигаться почти в сто раз быстрее скорости света (некоторые историки утверждают, что единственная заслуга Антона Шлаара, изобретателя одноименного прыжка, состоит в том, что он обнаружил разработанные Эль Гуазером формулы) и спасла бы тысячи жертв чумы, отправив их в космос на земной период в десять тысяч лет, что маловероятно, потому что археологи не нашли никаких следов этого так называемого каравана из кораблей (поистине… каравана-призрака!) Затем он якобы удалился в великую пустыню Гоб, чтобы посвятить жизнь созерцанию. Ни книгофильмы, ни голографические записи не упоминают о его существовании. Он кажется чистым продуктом коллективного бессознательного или даже мифом, созданным на пустом месте сторонниками Ананды Гайи. Однако следует отметить, что во время Войны Мыслей, опустошившей изначальную Землю, многие документы были утеряны. Что касается имени Эль-Гуазер, то, по всей вероятности, происходит от диалекта, исчезнувшего почти за сотню веков до этого, спаньольского (или спанского).