Ким Робинсон - Голубой Марс
– Да.
– Хорошо. В последний раз, когда я… я… я пытался спасти жизнь женщине, Майя ее убила.
– Что? Кого, Филлис? Ты спасал жизнь Филлис?
– Ну… не совсем. То есть я пытался, но, прежде всего, я же подверг ее опасности. Так что, пожалуй, это не считается. – Он попытался объяснить, что случилось той ночью в Берроузе, но получилось не очень. У него самого были лишь смутные воспоминания, не считая определенных ярких моментов ужаса. – Ладно, забудьте. Просто подумалось. Не стоило говорить. Я…
– Ты пытался, – сказал Мишель. – Но не беспокойся. Майя будет далеко отсюда, да еще и под твоим надзором.
Сакс кивнул. Идея казалась ему все лучше и лучше. Дать Энн время остыть, обдумать, понять. Хотелось на это надеяться. И конечно, интересно было увидеть своими глазами нынешнее состояние Земли. Чрезвычайно интересно. Настолько интересно, что ни один здравомыслящий человек не упустил бы такой возможности.
Часть третья
Новая конституция
Муравьи появились на Марсе в рамках проекта по созданию почвы и, как им свойственно, быстро распространились по всей планете. Тогда маленькие красные человечки впервые столкнулись с муравьями, и те привели их в изумление. Эти создания были подходящего размера для езды верхом – их встреча напоминала ту, когда коренные американцы впервые увидели лошадь. Стоило их приручить…
Одомашнивание муравьев было делом непростым. Маленькие красные ученые даже не верили в возможность существования подобных созданий из-за несоответствия площади поверхности и объема, но вот они – неуклюже вышагивают, будто разумные роботы. Так что ученым пришлось искать им объяснение. За помощью они обратились в человеческие справочники и углубились в эту тему. Они узнали об их феромонах и синтезировали муравьев, необходимых для контроля над муравьями-солдатами, относящимися к особенно мелким и послушным видам красных муравьев. И так они приступили к делу. Создали маленькую красную кавалерию. Всюду весело ездили на муравьиных спинах, по двадцать-тридцать человечков на одном муравье, как паши на слонах. Если вблизи присмотреться к муравью, то можно их увидеть, прямо на самом верху.
Но маленькие красные ученые продолжали читать тексты и узнали о человеческих феромонах. И, вернувшись к остальным маленьким красным человечкам, они трепетали от страха.
– Мы узнали, почему от этих людей столько бед, – доложили они. – Их воля не сильнее, чем у этих муравьев, на которых мы катаемся. Они – просто гигантские мясные муравьи.
Маленькие красные человечки попытались осознать эту иронию жизни.
Затем голос произнес:
– Нет, они не такие, не все. – Видите ли, маленькие красные человечки общались телепатически, и это прозвучало как объявление по телепатическому громкоговорителю. Голос продолжил: – Люди – существа духовные.
– Откуда ты знаешь? – телепатически спросили маленькие красные человечки. – Кто ты? Призрак Джона Буна?
– Я Гьяцо Ринпоче, – ответил голос. – Восемнадцатая реинкарнация Далай-ламы. Я путешествую по бардо[10] в поиске следующей реинкарнации. Я облетел всю Землю, но не нашел того, что искал, и решил поискать в каком-нибудь новом месте. Тибет все еще находится под властью Китая, и нет никаких признаков ближайших перемен. Китайцы, хоть я нежно их люблю, – жадные мерзавцы. А другие правительства мира уже давно отвернулись от Тибета. Так что никто не дерзнет бросить Китаю вызов. Но сделать что-то необходимо. Поэтому я прибыл на Марс.
– Хорошая мысль, – сказали маленькие красные человечки.
– Да, – согласился Далай-лама, – но я должен признать, что испытываю трудности с поиском нового тела для переселения. Здесь, во-первых, вообще мало детей. И потом, судя по всему, никому это не интересно. Я искал в Шеффилде, но там все были слишком заняты, чтобы разговаривать. Я был в Сабиси, но там все попрятали головы в песок. Я был в Элизии, но все сели в позу лотоса и не смогли подняться. Я был в Кристианаполисе, но там у всех другие планы. Я был в Хираньягарбхе, но там мне сказали, что они уже и так достаточно сделали для Тибета. Я обошел все на Марсе – каждый шатер, каждую станцию, и всюду люди оказались слишком заняты. Никто не хочет быть девятнадцатым Далай-ламой. А в бардо становится все холоднее.
– Удачи тебе, – сказали маленькие красные человечки. – Мы сами еще с тех пор, как умер Джон Бун, искали хоть кого-нибудь достойного для разговора, не говоря уже о том, чтобы найти живого внутри человека. У этих больших людей все наперекосяк.
Далай-лама расстроился, услышав это. Он уже очень устал и не мог долго оставаться в бардо. И он спросил:
– А как насчет кого-нибудь из вас?
– Да, конечно, – ответили маленькие красные человечки. – Сочтем за честь. Только это должны быть все мы сразу. Мы все делаем вместе.
– Почему бы нет? – сказал Далай-лама и переселился в одно из маленьких красных пятнышек, и в тот же миг оказался в каждом из них, по всему Марсу.
Маленькие красные человечки посмотрели на людей, грохочущих над их головами.
Раньше они принимали это зрелище за какой-то плохой фильм на широком экране, а сейчас обнаружили, что их наполняло сострадание и мудрость всех восемнадцати предыдущих жизней Далай-ламы.
– Ка вау, – сказали они друг другу. – У этих людей и правда все наперекосяк. Мы и раньше думали, что у них плохи дела, но вы только посмотрите: все даже хуже, чем мы думали. Их счастье, что они не умеют читать чужие мысли, не то они бы друг друга поубивали. Вот почему они, должно быть, друг друга убивают – знают, о чем думают сами, и из-за этого подозревают всех остальных. Какое безобразие! Какая печаль!
– Им нужна ваша помощь, – проговорил Далай-лама из их нутра. – Возможно, вы сумеете им помочь.
– Может быть, – ответили маленькие красные человечки. Если честно, они в этом сомневались. Они пытались помочь людям, с тех пор как умер Джон Бун, выстроили целые города в каждом ухе на планете и непрерывно говорили, очень похоже на Джона Буна, стараясь разбудить людей и заставить их достойно себя вести. Но это не возымело никакого действия кроме того, что люди стали обращаться к специалистам по заболеваниям ушей, горла и носа. Многие на Марсе думали, что у них шум в ушах, и никто не смог понять маленьких красных человечков. Такой отклик отбивал всякое желание помогать.
Но сейчас, когда в них вселился сострадательный дух Далай-ламы, они решили попробовать еще раз.
– Пожалуй, теперь шепотом в ушах нам не обойтись, – заметил Далай-лама, и они согласились. – Нам нужно привлечь их внимание как-нибудь иначе.
– Вы пробовали общаться с ними телепатией? – спросил Далай-лама.
– О нет, – ответили они. – Ни за что. Слишком страшно. Безобразность их мыслей убьет нас на месте. Или как минимум доведет до болезни.
– Не обязательно, – сказал Далай-лама. – Может быть, если вы заблокируете свое восприятие их мыслей и будете лишь излучать свои мысли на них, то обойдется. Просто пошлите им хороших размышлений, вроде луча с советом. Попробуйте внушить им сострадание, любовь, покладистость, мудрость и даже чуточку здравого смысла.
– Мы попробуем, – сказали маленькие красные человечки. – Но нам придется кричать на пределе телепатических способностей, всем хором, иначе они просто не станут слушать.
– Я боролся с этим девять столетий, – сказал Далай-лама. – Вы привыкнете. К тому же у вас есть численное преимущество.
И по всему Марсу маленькие красные человечки, все разом, посмотрели вверх и сделали глубокий вдох.
Арт Рэндольф переживал самый счастливый период в своей жизни.
Совсем не как во время битвы за Шеффилд – то была катастрофа, провал дипломатии, крах всего, к чему он стремился. Это были печальные несколько дней, на протяжении которых он, не зная сна, пытался встретиться с каждой группой, которая, по его мнению, могла помочь разрешить кризис. Тогда он постоянно чувствовал себя виноватым, полагал – сделай он все как надо, катастрофы не случилось бы. От этой битвы Марс едва не вспыхнул, как в 2061-м, а в те часы, что продолжалась атака Красных, казалось, весь мир пошатнулся.
Но все же устоял. Что-то – дипломатия, реалии битвы (победа защитников провода), здравый смысл, чистая случайность, – что-то удержало мир на краю пропасти.
Спустя какое-то время после этого кошмара люди в задумчивом настроении вернулись в Восточный Павлин. Им стали ясны последствия краха. Нужно было согласовать новый план. Многие из Красных радикалов погибли или сбежали в необжитые районы, и в Восточном Павлине остались умеренные Красные, пусть и сердитые, но хотя бы остались. Это было неуютное и неопределенное время.
