Александр Ярославский - АРГОНАВТЫ ВСЕЛЕННОЙ
Джонни судорожно отворачивается. — «Негодяи!.. Но вы не беспокойтесь!» — успокаивает он Горянского, — сообщение с материком возможно — мне удалось отстоять Л/З!..»
Горянский крепко пожимает руку Джонни.
— «Тамповский сильно болен… Ему плохо…
— Апфель погиб…
— Только мы с ним да Чигринос и остались на острове…
— Туземцы, после исчезновения Мукса и отплытия тех негодяев, бежали, решив, что остров под лунным проклятием, и каждую ночь луна будет похищать кого-нибудь…
— Пойдемте к Тамповскому — ему тоже будет большая радость увидеться с вами…
— Потом я покажу вам могилу Чемберта…» — Грусть снова затемнила открытое лицо Джонни…
Горянский оглянулся — все на острове было разрушено; домиков рабочих, мастерских, эллингов, поселка туземцев не существовало. Дикая трава покрыла необработанные пашни и заполнила опрокинутые башни радио. Каменное здание конторы, где ютились Джонни с Тамповским, одиноко возвышалось на образовавшемся пустыре…
— И потом — Чемберт!.. Чемберт!.. Как бы радостно встретил он их, если б был жив! Какая странная вещь — судьба! Она сильнее смерти!.. Победят ли когда-нибудь ее люди?
— Горянский со своими спутниками остались живы после междупланетного полета, — они невредимы вернулись с луны, а Чемберт лежит здесь, на острове, мертвый!.. В той земле, на которую опустилась победоносная ракета!..
— Да, его смерть — как бы искупление первой победы над космическим пространством!..
Грусть затеняет солнечный свет в сердце Горянского…
— Да, древняя Мойра!.. Вероятно, она довлеет даже над могущественными селенитами, победившими смерть.
— Но довольно о мертвых! Жалкими сожалениями Чемберта не воскресить!
— Работать, действовать, жить, бороться, кинуть тысячи новых ракет на луну и дальше! Поднять башни радио, снова создать мастерские, — оживить остров!..
В их распоряжении Л/З! Через три часа они могут быть в Европе… Но прежде — навестить Тамповского! Измученный голос телеграфиста, едва доносившийся через пространство, еще звучит в ушах Горянского…
Последний берет под руку Елену и они вместе идут к Тамповскому.
Телеграфист бледен, изнеможден и страшно истощен, его замучила малярия… Елена дотрагивается до его лба, — он страшно горяч.
— «У него уже три дня такая температура, — печально сообщает Джонни, — лечу его, как могу, чем придется…»
Тамповский открывает глаза… Слабая улыбка растягивает его губы.
— «Господин Горянский! Мистрисс Елена! Мистер Чемберт… знаете…
— Поздравляю вас с величайшей… величайшей победой для чело…» — у него нет сил продолжать, истомлено закрываются глаза… он бредит…
— «Ничего, милый, выходим вас!.. Выздоровеете!..» — ласково гладит его лоб Елена и посылает Джонни в ракету за аптечкой…
…Отдав последнюю честь могиле Чемберта, Горянский и Джонни направляются к Л/З. Елена остается с больным…
— «Я закажу широкую мраморную доску на могилу Чемберта, — думает Горянский, — с золотой надписью: «Соратнику товарищу, павшему в честном поединке с природой — от победивших».
Шумит мотор… Изящный взлет Л/З подымает с острова Горянского и Джонни… Упруго содрогаются крылья… Земной влажный ветер обдает лица… Поет пропеллер…
Они летят в Европу…
Прошло три месяца…
Поднятые башни радио величественно возвышаются над ожившим островом.
Искрится и звенит антенна…
Тамповский выздоровел и по-прежнему — в аппаратной.
Шумят возрожденные мастерские…
У берега попыхивает трубой новая «Мария»…
Чигринос и Мукс — влиятельные личности у возвратившихся туземцев.
Лунный радий движет машиной.
Растут новые части новых ракет-сестер победоносного «Победителя»…
Ночь мягкая, темно-синяя, земная… такая ласковая… легла и дышет над океаном и островом…
Горянский и Елена — на берегу…
— «Смотри», — говорит Горянский, — луна как бы приветствует их, появляясь над горизонтом… С недоверчивым любопытством смотрят они на нее — неужели они были там?
Но радий в прозрачном яйце, в невероятном количестве, — оживляющий остров, — небывалые образцы пород и минералов, — захваченные Горянским лунные ландшафты — слишком красноречивы… Да, кроме того, слишком свежи еще в памяти воспоминания лунных прогулок, чудеса темно-зеленой пещеры, хрустального прозрачного зала…
Свежо еще впечатление грустной жути от мертвенной безатмосферной лунной поверхности…
— Да, они, действительно, были там!..
Так стоят они рядом, сладостно вдыхая влажный ночной воздух моря под лучами ласковой луны и вкрапленных в синеву звезд, высоких и блестких…
И чудится Горянскому и Елене, что взлетают от земли тысячи ракет, туда, на звезды… за солнце… дальше… дальше!..
И кажется, что кривится обиженная, забытая, превзойденная луна, — с ломким треском рушатся распахнутые в солнце просторы…
И слышится голос, нежный и мудрый, как тогда во сне.
— «Мы ждем вас… Пусть кипит и плавится бокал мировой радости…
— Вперед, аргонавты вселенной!..»
Пенза, Гублит № 10. ТИПО-ЛИТОГРАФИЯ имени Тов. ВОРОВСКОГО. Тираж 4000 экз.
ПОЭМА АНАБИОЗА
Петроград
Комитет поэзии БИОКОСМИСТОВ-ИММОРТАЛИСТОВ (Северная группа)
1922
Вместо эпиграфа
Затрещиной судьбы перепонку —
— Космическому поводырю
Миру, болезненному ребенку
Я эти строчки дарю.
Сердцем стреляйте метко,
На — взвод — пулеметы любви!
Мир, исцарапанный детка,
Ласку в гости зови.
Может у всех подножий
— Взлетности семена!
Бунт еще весь не прожит,
Радость еще вольна.
Автор.I.Синей небесной угрозеНашу ли мощь расплескать?Завтра весь мир заморозят— Анабиоза войска.
Холода львиная дозаИзбавит от глупых задир,Челюсти АнабиозаЗавтра захлопнут мир.
II.Так как же быть, когда слепое стадо,Как глины ком, мешает мир взнести,Ужель убить его и в тьму отбросить надо —Чтоб смог весь мир истомно расцвести?!..
Нет, мы не можем в тьмуЧеловечью гурьбу — коленом!Вовек не понять никому,Что дано совершить на земле нам!
Каждый живущий свят,Если даже он глуп бесконечно, —На жизнь выдает мандат —Вольнолюбивая вечность.
Но нам мешают все,И в дней бегущих смене —Не только короли огаженной землиНо даже ты, безумец мудрый, — Ленин!
Как можем завтра мы Начать величье строить,На тушах государств, религий и церквей,— Когда изъязвлены мещанства серым гноемСердца тупых и загнанных людей?!
И если мы начнем — безликая громада,За темными бессмысленно взметясь,Уткнется рылом в мировую грязь —И скажет нам озлобленно: — не надо!
III.И, вот, затем, чтоб никого не убить, —Заморозим весь мир в государств буржуазной казарме,Это — проще и легче, чем в кровавый комок превратитьДесятки и сотни живых человеческих армий.
Дружеская рука АнабиозаВеликолепна в гуманитарной роли!Из сердца человечества занозыВынимается легко и без боли.
IV.Эй, бессмертья дети,Приходите на помощь к нам!Мы, операторы столетий, —— Подобны вселенским врачам.
От Нью-Йорка до Петербурга —— Величья единый мост,Осторожная рука хирурга Срежет кровавый нарост.
V.Мы взываем ко всем векам.— Выходите на помощь к нам!Просыпайтесь, — Сократы, Эвклиды!Ты, Спиноза, проклявший Талмуд!Раздвигайтесь скорей, пирамиды,Пусть Египтяне к нам придут!
Человечьих спасителей сектаЗовет бодрей и звончей:Эй, к нам, на помощь! — все, ктоКогда-нибудь любил людей!
В сердце веселая вольность.Мы ведь строим весь мир, а не храм,К нам, о строитель СольнесИ ты, о строитель Хирам!
Близок всем наших радостей берег,Всем ногам наших новей — торцы,Пусть из Африк, Австралий, АмерикСобираются к нам мудрецы.
Опьянительно мощи убранство,Вот, смотрите, — не сказка, не бредНа земле, вне времен и пространстваЗаседает мудрейших Совет.
Наш порыв уничтожить дремоте ль,Если мощью наш мозг напоен?Вот, смотрите — Платон, Аристотель,Вместе с ними и ты, Эдиссон!
Что же верить нелепым молитвамЕсли буен безумья пример,Если рядом Шекспир и УитменЕсли с ними прозревший Гомер.
Одурманенный мир отдыхаетВ колыбели космических льдов,Человечества судьбы решает —Гениальный Совет мудрецов.
VI.Вот легкий ход воздушной лодкиМеня несет над миром льда;Мотора стуки звонко-четкиВонзаясь в прошлого года.
Вот горизонт полетом сниженВеличьем мощи взор дарю;Легко скользнувши над Парижем,Я над Москвой уже парю.
Как ты далек, о день вчерашний!Мещанства злобу разделя,Моя ладья летит на башниОледеневшего Кремля.
Сейчас мне лет не нужен скорый,Гляжу в лицо векам седым.Я замедляю пульс мотораИ медленно плыву над ним…
VII.Вот она, эта грозная сила,Что всегда устремлялась в века!Рядом Красная Площадь застылаИ замерзли над ней облака…
Все во льду на стенах часовые,И внизу, у Кремлевских ворот —Все стоят неживые-живыеТочно пчелы разрушенных сот.
Эта жизнь, что недавно в присядкуИзузорила блажь трепака,Ледяною холодной перчаткойОстановлена сразу пока.
Без единого звука — Тверская,Хоть прохожих на ней — рои,И замерзшее солнце пускаетЛедяные лучи свои…
Заморожены толпы сразу,И застыли странной гурьбой…Хорошо ледяную проказуВзвить над самой гениальной страной!
Не звучат и автобусов лаиИ моторов не крикнут гудки, —На ходу замерзли трамваи,Точно ранней зимой мотыльки…
Покупателей ждут магазины, —Где приказчик за стойкой застыл,И на выставку манят витриныТам, где свет электрический лил…
Скрипнет дверь и войдет покупательБудет все, как в обычности дней,Только холод завоевательНити жизни зажал сильней.
Пролетаю не спешно бульварыВ сердце сразу — восторг и страх,Вот замерзли вечерние парыОбнявшись на бульварных скамьях…
Как интимны и лица, и позы,О, любовь, цари и ликуй!Ведь полезны и холода дозы,Чтобы вечно продлить поцелуй!
Вот замерз на песочке ребенок,Он замерз в интересной игре;Ничего! Завтра снова так звонокБудет смех твой на новой заре!
Нажимаю моторов педали,Рычаги запели, звеня,Точно выстрел, проносятся дали —И Москва унеслась от меня.
Вот впиваю я пристально-зорко,Мир желая упорно узнать —Неподвижную гавань Нью-ЙоркаНебоскребов взнесенную рать.
Здесь — Рокфеллеры, здесь — Эдиссоны,Здесь — машины с прошлым седым, —Этот город застывший и сонный —— Будет завтра волшебно-иным.
Нет, рука государства не тронетБольше звучных и солнечных стран,Ты навеки замерз в Вашингтоне,В «Белом Доме» — конгресс из мещан!
Мощь машин и турбин, звон железа— Завтра будет опять грохотать,Только больше не будут резать,Голодать и детей убивать!
Не поверят безумной проказеТе, что новую встретят зарю,Пролетев над замерзшею АзьейЯ опять над Европой парю.
Власти льдов ты трагически отданПо играющей прихоти дней,О, гигантский закопченный ЛондонВместе с царственной Темзой своей.
Дальше, дальше, скорее, скорее, —Чтоб изведать целительный сплин,Вот застыл вместе с узенькой ШпрееЗаглушенный, беззвучный Берлин…
Вот дома мирового Парижа,Вот и Эйфеля к звездам стрела…Вот все ниже, и ближе, и ближе,Чтоб раздвинулась льдистая мгла.
Ах, величье всегда неизменноТы прекрасен сейчас и во льдуИ тебя, о, веселая Сэна,Я всегда неизменной найду!
Древний город затих ненадолго,Будешь завтра звенеть веселей —Ведь ужалила мука так колко,Сердце слабых и жалких людей!
Чтобы жизнь человечью исправитьЧтобы стал новорожденным мир, —Мы задумали жизнь обезглавитьГильотиною льдистых секир.
VIII.Землю — на плаху холода!Анабиоз — на бой!Мир засмеется молодоЗавтра над нашей рукой!
На эшафоты— льдинамиЦарства и города!Наших мозгов гильотинамиЖизни прервем провода!
Техники мудрой сноровкиБлизки к безумнейшей цели —Пять минут остановкиЖизненной карусели!
Много грязи излишкаРод не выносит рабий,Да, нам нужна передышка,Только в планетном масштабе!
Между Жизнью и Смертью —Вклинем тяжелый воз,Дверь открывает третьюМиру — Анабиоз.
Глухо закрыты все двери,Свершенье — только теперь!Вот, еще раз проверим,И выпустим мир в эту дверь.
IX.И вот по всей земле, войска БиокосмистовСвершают вольный труд, по воле мудрецов, —И времени звончей блестящее монисто —И радости готов бунтующий улов!
Вот корабли плывут из стран буржуазии,Чтоб хлебом накормить голодную странуИ вот лицо замученной РоссииСклоняется к тяжелому зерну…
Пока замерз весь мир, у сытых стран излишкиРаспределяет всюду наша рать,Как слет орлов на синей неба вышке,Мог мозг мудрейших землю озирать.
Рабочих часть и юных инженеровОсвобождаем мы из льда оков,И вместе с ними наша крепнет вераЧто мир исправленный на завтра будет нов.
Мы чистим землю всю науки мудрой шваброй,Чтобы навек уйти от скучных мукИ тот, кто звонкий, радостный и храбрыйТот — с нами, тот — наш друг!
Мы чиним разоренные жилищаИ новые дворцы возводим без помехЧтоб свет, вода, одежда, кров и пищаОтныне были — всюду и для всех!
Нам служит друг — великолепный радий Чья мощь всегда — любовно молода.В Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке, вПетрограде — Он оживляет наши провода!
Ряды машин мы строим тесным строемВ упор стихиям подставляем грудь,И прошлое трудом упорным моем,Чтоб сделать жизнь возможной как-нибудь.
Мы запасаем роскошь, хлеб и платье,С таким расчетом, чтоб миллионы раз,Когда его живущие расхватятОно б пилось зрачками жадных глаз.
Сложив итоги человечьей мощи,Все достижения, какие лишь могли,— Мы роскошью хотим земные рощиНаполнить всем во всех концах земли!
Не признаем уступок, жутких пауз,И праздничней работы нашей — нет,Мы просто строим дни, как старыйФауст — Здесь инженер, рабочий и поэт.
X.Новой датой — истории анналы,В дебри мира — творящим путем,От морей — к океанам — каналы,Руки рек, — мы, как жилы сплетем.
Холодильник — на жаркий экватор,Отопленье — на полюс скорей!Точно мудрый Эгейский сенаторМы крестьяне планетных полей!
Вдоль земли, как вода, — электроды,И покорны приказам вождя,На горах — регулятор погоды,На полях — регулятор дождя!
Надоело давно краснобайство,Нам не нужно больное — «вчера»,Этот мир — просто наше хозяйствоИ устроить его нам пора.
Пусть же спокойно-уютноВ городах всех Америк, РоссийПовинуется ежеминутноЧеловеку упорство стихий.
В высь метнем бактереологов силы,Чтоб спокойно дышать мы могли;Больше нет ни единой бациллыВ атмосфере прекрасной земли!
Медик плачет и ноет сердито:Медицина прощай и прости —На земле все болезни убиты,И спокойно здоровью цвести.
Сделав мелочь, забытую раньше,— Чтобы путь был удобен и прост —— На широком и скучном ЛаманшеВодрузили завещанный мост.
Чтоб исправить и в прошлом обиды,Чуть оттаяв ненужные льды, —Мы приподняли грудь АтлантидыИз холодного лона воды.
Вместо скуки кирпичного хлама,Что рассыплется в желтенький прах —Починили роскошнейший мраморНа ее золотых площадях.
Пусть стоит весь с домами, с садамиНами взятый у прошлого днейМатерик, позабытый векамиПусть стоит, дожидаясь людей.
Пусть стоит он у нас на запасеВ ожиданьи веселых минут,Надо ж всей человеческой расеРасселиться в комфорт и уют!
Проложили тоннели сквозь горы,Нарядили Сахару в цветы,Осушили болотные порыДля веселых лугов пестроты.
Силу злых ядовитых растенийЭлектрическим током точаВспухли нивы в химическом плене,Чтоб погибла в полях саранча.
Состязаются химик и физик,Инженер, архитектор, поэт,Чтобы миру в пленительной ризе —Не сказали б ненужное — нет!
И могучий и гордый рабочий,Мощью вольной мечты обуян,Грудь земную машинами точит,Выполняя прекраснейший план.
И когда вся работа готоваИ когда, как игрушка, земля —Просыпайтесь, живущие, снова, —В городских площадях и полях!
Пейте все этот мир полной чашей,Киньтесь пламенно жизни на грудь,Это путь Революции Нашей,Это — Биокосмический Путь!
XI.Не кричите: насилье! насилье!Не кричите: мы не хотим!Мы и вам и себе добылиТо, что снилось векам золотым.
Напрасно в прошлом далиРаздирала войны рука —Усыпите тех, что мешали—И работа станет легка.
Убить — это пошло и тупо,Убить — это значит — пасть,Мы же кинули в солнечный рупорЧеловека безмерную власть!
Убить — не решить задачи —И отделаться мраком и тьмой, —Смерть всегда только это значит.Нам же радостен мир земной!
И когда уже все готово —Возвращаем мы к жизни всех, —Для веселого ласк уловаДля потех, чтобы радость и смех!
Спасибо, рука Мороза!Нами мир гениально расшит.Любезности АнабиозаПриносим привет от души!
XII.Вот просыпаются городаСнова гулы фабрик и улицСнова жизнь цветет молодаКак солнечная яблоня в июле.
Снята минутная угроза —Холод льдов рассеян, как дым,Мгновенье — и регулятор АнабиозаВозвращает движенье живым.
Разносится радость далече,Для нея — атмосфера тесна,Земля, как ребенок щебечет,Уйдя из объятий сна.
Взметнула веселая ЛадаЛюбви полнозвучный потир, —И вот человечья громадаОпять занимает мир.
Как вены животного — кровьюТак жилы земли текут,Человеческой ласковой новьюВ припрыжку веселых минут.
Себе человечество даритСвоих же мозгов торжество,Сегодня — на земном шаре —Голодного — ни одного!
XIII.Бессмертье здесь, на землеУдел человечий — отныне.Кто может живому велетьРастаять в хаоса пучине?
Смерть,Долой,В гроба!
Вместе с Богом и рухлядью прочей!Сомкнут бестрепетный строй —И тебя за горло, судьба —Биолог, поэт и рабочий!!
Могучим титанам землиНе нужен в свершеньях медлительный роздыхПланетные кораблиГотовы немедля лететь на далекие звезды.
Над миром надменноПризыв зазвучал:Моряк вселенной,Отдай причал!
Не срежем победных волос мыВ шаганьи космических миль,На Смерть! на Бога! на Космос!На прошлого тусклую гниль!
У природы отнимем излишкиДаль пронижем Мечты иглойОкончена передышка —Человечество — снова в бой!
XIV.Тех, кто хочет трусливо гнуться —Эта мощь удивит и пронзит,Вот — Биокосмическая РеволюцияЕдинственная, что в веках победит!
Хотите — не верьте иль верьте —История решит этот спор,Но мы, победители смертиОткрыли пред вами простор.
Может, те, что сразу усталиУвидя Российский Нэп,Не знают, что брызнули дали —Где вечности солнечный хлеб!
И может быть, кажется имЧто ушла Революция в могилу —Может так, но ее воскресимИ сделаем солнечно-крылой!
Довольно же ждать у разломанных урн!Идите же все без изъятья,Мы всех призываем на солнечный штурм!На штурм Вселенной, братья!
Пусть будет победен,Пусть будет неистовНаш клич над Вселенною пленной паря,Грядет Революция БиокосмистовЗа Красной Звездой Октября!
Приложения
