Николай Романов - Питомец «Ледового рая»
– Прими извинения от руководителей лагеря, сынок, – проговорил Оженков уже неофициальным тоном. – Тебя отчислили из курсантов незаконным образом. Виновные наказаны. Если пожелаешь, можешь вернуться в Галактический Корпус.
У Кирилла отвисла челюсть.
– Э-э… – сказал он. – Я-я… Э-э-э…
И закрыл рот.
– Понимаю, – Оженков даже не улыбнулся. – Намерен подумать. У тебя есть на это весь сегодняшний день. Больше мы ждать не сможем, извини. Твоя рота выходит на стадию выпуска. Пропуск на ка-пэ-пэ ждет тебя до двадцати одного часа местного времени, до вечерней поверки. Все, я отключаюсь.
Кирилл сглотнул:
– Подождите!
– Да?
– Э-э… – Все слова опять куда-то подевались. – А как наказали виновного… виновных?
Только теперь губы прапора тронула легкая улыбка, но издевательской ее ни в коем случае назвать было нельзя. Просто понимание и легкое неодобрение…
– Тебе это согреет сердце?
– Нет, – пробормотал Кирилл. – Простите, господин прапорщик!
– Мы тебя ждем, курсант.
Видеопласт погас. Персонкодер пискнул, объявляя конец связи.
Кирилл вскочил и заметался по номеру.
На душе приютского крысеныша воцарился полный бедлам. Радость от того, что Его дерьмочество наконец получило по заслугам, смешивалась со страхом вновь встретиться с Сандрой. Еще утром Кирилл жаждал этой встречи, но сейчас… Стоп-паньки!!! Но ведь теперь не надо лезть из кожи вон, чтобы придумать, как познакомиться со Светланой Чудиновой! И в сердце Кирилла вспыхнула новая радость, ослепительная, огромная, вечная. И все было мгновенно решено. Конечно, приди это известие утром, он бы, скорее всего, отказался. Но не сейчас! Возможность увидеть Светлану значила гораздо больше, чем страх встретиться с Громильшей. В конце концов, он Сандре в любви не клялся, у метелки нет на него никаких прав! Подумаешь, поелозили друг по другу. Гмыря проделывал это с нею много больше! И вообще!..
Что – вообще, Кирилл не придумал. Но это и не требовалось.
Зато требовалось срочно связаться с работодателем. Хотя бы за тем, чтобы предупредить. Это – с одной стороны. А с другой, получить должок за проделанную работу.
Вот только как это сделать? Вряд ли Лони Ланимер ни с того ни с сего занес свое липовое имя в поисковики адресной службы. Но вдруг…
Кирилл кинулся к шеридану, запустил поисковик, набрал имя и фамилию.
Ответ был прежним: ошибка номер 304 – запрошенное имя в базе не значится.
Кирилл поскреб затылок.
Увы, похоже, плакали денежки … Это судьба, деваться некуда.
Тут ожил шеридан и доложил, что Кириллу прислали письменное послание.
Кажется, он становится популярным…
Ланимер был легок на помине. Он сообщал, что в силу определенных жизненных обстоятельств вынужден на некоторое время покинуть Гагарин и советовал своему хакеру выехать из «Сидонии» и переселиться в другое место. Правда, номер в отеле оплачен на месяц вперед и в случае крайней необходимости им можно будет воспользоваться. Странный получался совет – как говорит Артем, и на елку влезть, и задницу не ободрать… О денежках Лони не забыл и даже перечислил их на счет Кирилла. О соблюдении законности беспокоиться нечего, деньги чистые, с них даже налог взяли…
Да, это была Судьба. Та самая, с большой буквы…
И Кирилл понял, что теперь все действительно решено. И незачем ждать двадцать одного часа по местному времени.
30
Поступил он все равно по-своему. Не стал сообщать портье, что съезжает. Просто где-то в душе жило опасение, что все это какой-то гигантский мерзкий розыгрыш. Кто он и кто Гмыря?
Вот явится он, Кирилл, на КПП, а там посмотрят в глаза пришельцу с подозрением, обольют откровенным презрением и скажут: мол, нет на вас пропуска, господин хороший, менталотравматиков назад в Корпус не принимают. Мол, посмеялись над вами…
И тогда будет куда вернуться. Сдать же номер в «Сидонии» он всегда успеет. Да собственно его и сдавать не надо. Как закончится срок оплаты, все само собой решится.
Поэтому Кирилл просто отдал ключ портье и сказал, что некоторое время будет отсутствовать.
– А что отвечать, если станут спрашивать? – поинтересовался портье.
– А ничего, – сказал Кирилл. – По делу спрашивать не станут. – И покинул гостиницу.
На КПП на него никто не посмотрел с подозрением или презрением. Никто не спрашивал, почему возвращается в лагерь менталотравматик и где он столько дней прохлаждался. Проверили в компьютере наличие пропуска, считали данные с персон-карты и сказали:
– Проходите.
А в роте возвращенца и вовсе встретили на ура. Пожимали руку, хлопали по плечам. Особенно восторгалась Ксанка.
– Я так рада, – сказала она. – Ты просто не представляешь.
Но ее радость не могла подпортить настроение Кириллу. Про влюбленную в него метелку он и думать перестал…
– Куда это ты пропал? – спросил Спиря ревнивым тоном.
– А вам не сказали?
Оказывается, никто не был в теме, почему исчез из расположения лагеря курсант Кирилл Кентаринов. Ни Дог, ни Оженков личный состав с происшествием не ознакомили. Медики увезли менталотравматика из имитаторного класса, когда остальные курсанты еще сражались с собственными противниками: занятие-то было персональным. Громильша тоже никому ничего не сказала – видимо, выполняла приказ Дога.
– А где она сама? – спросил Кирилл.
– Его дерьмочество сегодня утром свалило и ее с собой увезло, – сказал Спиря. – Я, мол, дамы и господа, отбываю к месту нового назначения и забираю ефрейтора Каблукову… Видно, на новом месте стыковать некого. – Он подмигнул Кириллу тем глазом, который не видела Ксанка. – А если и есть, то такую, как Сандра, никем не заменишь.
– А ты, Артюшечка, откуда знаешь? – тут же ехидно прищурилась Ксанка. – Или сам пробовал?
У Спири заалела физиономия, как маков цвет. После такого вопроса он попросту язык проглотил. Наконец Ксанка сжалилась:
– Ладно уж… Это я пошутила.
– Шутки у вас, мадмуазель, словно ржавые пистоны, – с обидой сказал Спиря.
– Ну уж и ржавые… Хотя, лучше иметь за душой ржавые пистоны, чем гнусные подозрения.
– Чего это ты вдруг? Тебе же Сандра никогда не нравилась! Женская солидарность?
– А хотя бы и солидарность!
Кирилл слушал пикировку этой парочки и с удивлением обнаружил, что и сам, оказывается, рад встрече с ними. Еще вчера ему казалось, что Галактический Корпус навсегда остался позади, что сожалей не сожалей, а прошлого не вернешь, теперь он сам по себе. И вот забытые ощущения вернулись. Вернулось чувство нужности кому-то. Даже не Ксанке, а тому же прапору Оженкову. И тормозилле Витьке Перевалову. Ведь Лони Ланимеру, по большому счету, нужен был не он, Кирилл Кентаринов, а добытая им в сети информация. А вот этим оглоедам нужен именно он, бывший приютский крысеныш, и они радуются его возвращению не меньше, чем новому дню. Даже Спире он, оказывается, нужен, и даже Спиря ему рад. Эти мысли и ощущения были Кириллу внове, но за несколько секунд прижились, стали своими, и он тут же забыл, что всего лишь сутки назад такое ему и в голову не могло прийти.
Зато он вспомнил Светлану Чудинову.
– Слушайте, – сказал он, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе, – а в какой казарме поселили новичков? Тех, кто сегодня прибыл…
– А зачем тебе? – спросил Спиря. – Они же зелень!
Кирилл на секунду замялся, но выкрутился:
– Знакомый там у меня объявился.
– Из приюта, что ли?
– Положим, у меня знакомые были не только в приюте.
– Ну чего пристал к человеку? – возмутилась Ксанка, и Спиря тут же заткнулся.
– Зелень в шестой казарме, – сказал он. – Но нам туда, если помнишь, нельзя.
– Я еще не получил назад лагерный персонкодер, меня не засекут. Скажете прапору, если будет искать, что на толчок побежал.
Ксанка кивнула. Спиря последовал ее примеру.
И Кирилл ринулся к шестой казарме.
Ему повезло. У новичков был перерыв в занятии строевой (зелень начинали гонять по плацу с первого же дня). Кто смолил дежурный бычок, кто трепался.
Кирилл сразу увидел ее.
Она стояла чуть в стороне, на углу плаца, и рассматривала свои руки. Наверное, спрашивала себя, когда они теперь увидят маникюр. И наверное, понимала, что не скоро.
– Привет! – хрипло сказал Кирилл, подходя.
Она обернулась. Посмотрела непонимающе. Потом узнала. Или сделала вид, что узнала. Ведь вчера он был в штатском…
– Здравствуй! – сказала она просто. И так же просто, напрямик, спросила: – Как тебя зовут?
– Кирилл, – прохрипел Кирилл.
– А меня Светлана.
– Я тебя видел вчера, в космопорту Офир, – прохрипел Кирилл, забыв, что можно откашляться.
Карие глаза расширились.
И Кирилл тут же утонул в них…
Когда он пришел в себя, было ясно: все случившееся с ним – судьба. А стоявшая перед ним девушка с несмелой улыбкой на губах – и вовсе Судьба. Та самая, с большой буквы…
Однако поговорить им не дали. Над плацем разнесся голос прапорщика, командующего зеленью:
