Андрей Ливадный - Сон разума
Мысль показалась ему абсурдной, заставила разозлиться на самого себя, и это чувство помогло собрать волю в кулак и принять решение.
Нужно идти на сближение с планетой и искать место, отмеченное на карте, – подумал он, разрешая таким образом свои внутренние сомнения.
* * *Около часа потребовалось Андрею, чтобы освоить непривычное управление и вывести корабль из точки дрейфа, направив его в сторону имеющей атмосферу планеты.
Остальные восемь миров казались одинаково мертвыми: дальность расстояния не позволяла рассмотреть деталей строения их поверхности, но тускло-коричневый цвет освещенных полушарий и угольная чернота теневых сторон наводили на мысль об отсутствии у них атмосфер.
Первоначально Андрей смог сделать лишь один теоретический вывод. Вспомнив последнее показание масс-детектора, он предположил, что множество вертикалей, со всех сторон вливающихся в сияющую туманность, неизбежно пересекаются с поверхностью планетоидов, однако умножители не фиксировали никаких катастрофических вспышек или иных зримых свидетельств соприкосновения вещества и линий напряжения гиперсферы. Это обнадеживало, потому что при неработающем масс-детекторе Андрей более всего опасался случайного столкновения с незримыми энергиями аномалии…
…Еще два часа он провел в томительном ожидании, пока по мере сближения с избранной планетой в оптике умножителей не стали видны подробности строения двух соседних миров, а также разделяющего их пространства.
Теперь Андрей смотрел на экраны в немом оцепенении.
В первый момент ему показалось, что он внезапно попал на одно из кладбищ космических кораблей, оставшихся в пространстве трехмерного космоса после битв Первой галактической войны.
Системы активного лазерного сканирования повсюду отслеживали навигационные маяки неимоверно древних моделей, которые дрейфовали в пространстве, двигаясь по эллиптическим орбитам. Большинство из них, по оценкам фотонного сопроцессора, являлись колониальными транспортами прошлого, стартовавшими из Солнечной системы более тысячи лет назад.
Но это было еще не все. На мертвой поверхности безвоздушных миров оптика умножителей демонстрировала огромные пространства, сплошь покрытые разбитыми, изувеченными обломками космических кораблей. Создавалось ощущение, что, израсходовав весь автономный запас горючего, они падали, подчиняясь воле тяготения планет, и разбивались об их поверхность, не в состоянии совершить мягкой посадки…
Ужасные, подавляющие разум картины сменяли одна другую. Кречетов видел не только многочисленные свидетельства крушений, сама поверхность безвоздушных планетоидов была исковеркана и оплавлена, будто эти небесные тела, прежде чем попасть сюда, прошли через бушующее горнило беспощадных энергий…
От созерцания мертвых пространств его отвлек резкий световой сигнал. Андрей вздрогнул, отрывая взгляд от экрана умножителей. Пораженный открывшимися ландшафтами, он всего лишь на минуту позабыл, что у его корабля более нет автопилота…
Спокойно… – приказал он самому себе, при помощи струйных рулей ориентации уклоняясь от столкновения с ощерившимся антеннами древним спутником.
Полутораметровый шар беззвучно проплыл мимо, едва не задев обшивку его корабля.
Бело-голубой мир приближался, постепенно заполняя собой все экраны внешнего обзора, и Андрей, продолжая лавировать меж обломками былых катастроф, начал гасить скорость корабля, выводя его на первый орбитальный виток.
Сложные маневры на ручном управлении поглотили все его внимание. Кречетов нервничал, он был не в силах определить, сколько горючего для реактивных двигателей уже израсходовано, и потому, как только параметры орбиты стабилизировались, Андрей тут же переключился на исследование расположенной внизу поверхности планеты.
Ее укрывала густая пелена облаков, лишь кое-где сквозь разрывы облачности были видны участки суши, освещенные рассеянным голубоватым светом энергетического сгустка. Андрей так и не решился применить к сияющему диску привычный термин «звезда». Центр необычной планетной системы скорее являлся скоплением чистой энергии, не вырабатывающейся в его недрах в результате каких-либо известных реакций, а притекающей извне, по незримым для невооруженного глаза каналам.
…Через минуту корабль пересек размазанную линию терминатора, и теперь полет продолжался над ночной стороной планеты.
Облачный покров стал редеть, а затем исчез вовсе. Внизу не было видно огней больших городов, лишь кое-где возникали и тут же пропадали тусклые пятнышки света. Система глобального лазерного сканирования передавала на дисплей однообразный равнинный рельеф, и, совершив полный виток, Андрей решил изменить параметры орбиты, чтобы охватить иные территории планеты.
* * *Только на седьмом витке он обнаружил местность, схожую с изображением на карте.
Его корабль в очередной раз пересек границу света и тьмы, вновь пролетая над неосвещенным полушарием, когда системы лазерного сканирования, работающие на накопленной энергии светового потока, выдали на монитор искомую модель рельефа.
Прямо по курсу располагалась холмистая равнина, по которой петляла знакомая река, дальше должны были появиться горы, и Андрей внезапно оказался перед дилеммой: начинать снижение немедленно или совершить еще один виток, постепенно сбрасывая орбитальную скорость?
Пока он размышлял над этим, его корабль миновал зону, где на карте профессора были отмечены двойные красные кружки, и впереди действительно показались горы.
Андрей начал готовиться к торможению с расчетом входа в атмосферу на следующем витке.
Его по-прежнему волновало количество планетарного топлива, расход которого он не мог отеледить, поэтому вопрос о том, чтобы дождаться наступления дня над данным полушарием планеты, он даже не рассматривал.
Благополучно миновав опасную зону, он пролетел над горным массивом, отметив, что компьютерная модель действительно показала наличие внизу нескольких горных плато, и начал постепенно снижаться.
В последний раз пролетая над освещенными территориями, Андрей понял, что параметры орбиты меняются слишком медленно, и решил интенсивнее гасить скорость.
Впереди уже показалась линия терминатора, когда корабль вошел в плотные слои атмосферы и его обшивка начала стремительно разогреваться. Чтобы избежать этого, Андрею вновь пришлось включить реактивные двигатели торможения, но теперь уже на полную мощность.
На высоте в две тысячи километров Кречетов перекинул рычажные переключатели в режим «атмосфера». Теперь топливо подавалось в реактивные турбины, расположенные под основанием коротких крыльев, и его корабль продолжал полет как обыкновенный «шаттл».
Вокруг сгустилась тьма, но он справедливо полагал, что накопленного запаса фотонной энергии вполне хватит для работы лазерных дальномеров вплоть до окончания посадки.
В сетке компьютерного рельефа вновь появились холмистая равнина и река, но теперь сканирование было более детальным, и Андрей ясно различил не только сами возвышенности, но и скопления расположенных внизу построек. Именно они были отмечены алыми маркерами на карте, однако в сложившейся ситуации он не рискнул проводить траверсманевров – не зная истинного значения плотности атмосферы, Андрей не мог предсказать, как поведет себя корабль при крене на крыло. С его точки зрения, было безопаснее лететь по прямой, экономя при этом запас планетарного горючего для маневрирования непосредственно над зоной посадки.
Он понял, что жестоко ошибся, когда, пролетая над вторым населенным пунктом, внезапно увидел внизу частые ритмичные вспышки, похожие на моргающие хоботки огня.
В темноте внезапно засверкали оранжевые сполохи разрывов, и «Нову» затрясло от попаданий зенитных снарядов.
Бронеплиты основного корпуса корабля выдержали шквал их шрапнельной начинки, но масса мелких повреждений, в основном рулей высоты и плоскостей крыльев, тут же дала о себе знать – «Нова» вдруг резко накренилась, стремясь опрокинуться на одно крыло.
В таких ситуациях все решают мгновения. Резко сбросив тягу левого двигателя, Кречетов компенсировал крен, не давая кораблю сорваться в штопор; одновременно он отдал рули от себя, и «Нова», содрогаясь от повторных попаданий, медленно выровнялась, уходя в пологое снижение с набором скорости.
Оранжевые вспышки остались далеко вверху, но несколько снарядов все же попали в днище – Андрей явственно слышал, как что-то скрежещет под напором встречных потоков воздуха, на пульте злобно вспыхивал предупреждающий сигнал лазерных дальномеров – поверхность планеты стремительно приближалась, а скорость росла.
