Пути и Двери - Ян Анатольевич Бадевский
День 136
Хронкварт приближается.
Я ощущаю влияние чуждой культуры в каждой деревушке, которую мы с Аврил пересекаем. Тут не преклоняются перед мощью Стимбурга, а в некоторых медвежьих углах и вовсе не слышали об этом городе. Веет патриархальным укладом, традициями и своеобразным менталитетом.
Кстати, забыл рассказать, почему мы расстались с Аврил. Виноват, разумеется, я. Приревновал ее к одному типу, устроил скандал, чуть не дошло до дуэли. Уже собирался бросить вызов, но тип испарился — как и не было его. Всё случилось на рауте, организованном отцом Аврил по случаю поглощения его компанией некой мануфактуры. Сейчас, вспоминая те давние события, прихожу к выводу, что напрасно себя накрутил. То, что я принял за флирт, вполне могло оказаться деловой беседой. Почему бы и нет — на раутах господина Бурже собираются преимущественно серьезные гости. Мне было скучно, и я успел выпить игристого, так что не оценивал обстановку здраво. Аврил бросила меня, ибо нельзя же терпеть в будущем подобные выходки. Мужчина должен держать себя в руках.
Может, она и права.
Поэтому я не спешу подходить, собираюсь с мыслями. Случаев предоставлялось много, но наше путешествие продолжается.
День 152
Хронкварт.
Я здесь. Город огромен, но после Стимбурга не впечатляет. Это островное государство, на которое с материка ходят паромы и дирижабли. Всюду — строительство. Многие стремятся провести отпуск в Хронкварте, поэтому аренда здесь дорогая. Для частных дирижаблей и монгольфьеров предусмотрена платная швартовка. Цены кусаются, но специальные служащие будут следить за вашим аппаратом и прятать его в ангар в случае приближения шторма. Что касается меня, то было принято спонтанное решение пожить в палатке. Это дешево, если не считать стоимости самой палатки, коврика и спального мешка, но в Хронкварте затраты отбиваются через пару ночей.
Днем я собирался питаться в местных закусочных, исследовать окрестности и писать заметки в рубрику. Работы хватает. Кроме того, я собираюсь поговорить с Аврил. Подойду первым, принесу извинения, приглашу ее куда-нибудь. Скажу, что проделал весь этот путь на воздушном шаре ради нее. Это романтично, девушки любят такие вещи.
Утром мои планы оставались в силе, но в полдень вселенная взорвалась. Я прогуливался по бульвару вслед за Аврил и уже начал ускорять шаги, чтобы поравняться с ней.
И вот он — тот тип. Щеголеватый франт с вечеринки. Они смеются, целуются, держатся за руки. Аврил счастлива, ей больше никто не нужен. Неужели она проехала столько километров на экспрессе, а затем едва не угодила в шторм при пересечении пролива ради этого клоуна?
Мне больно.
Прохожу мимо, отвернувшись. Сворачиваю в узкий переулок и шагаю по каменному лабиринту, разглядывая развешанное между балконами белье.
Господин Ларус закрыл дневник и некоторое время сидел неподвижно. В этой истории можно было бы поставить точку — на обратному пути записи не велись. Вот только Хронкварт полностью перекроил всю дальнейшую судьбу стряпчего.
Возвращаясь в свою палатку, Жак Ларус познакомился с девушкой, пересекающей Средиземное море на катамаране. Ингрид — так ее звали. Приятно встретить соотечественника в здешних краях, сказала Ингрид. Не знает ли ее собеседник, где можно поставить палатку одинокой мореплавательнице?
Ларус знал.
Он смотрел на летнее платье девушки, ее растрепанные каштановые волосы и чувствовал, как образ Аврил дробится на отдельные фрагменты, растворяется в ненасытной утробе изменчивого мира.
После рождения двоих дочерей Ингрид почти не изменилась. И даже статус бабушки не мешает ей бросать все дела, если Ларус снаряжает экспедиционный аппарат в дальние края.
Постаревший воздухоплаватель встал со своего места, заприметив приближающуюся к столику жену.
Ингрид всегда останется для него той юной странницей, вихрем ворвавшейся в неспешную жизнь Хронкварта.
Всегда.
Даже в годовщину их свадьбы.
март, 2020
Рлочья кровь
Слухи о выпитых детских душах ползли по городу. Люди засыпали и не просыпались, в их зрачках застывал священный ужас. Всё чаще звучало забытое слово.
Рлоки.
Говорили, что за краем извечной тьмы эти существа жили с незапамятных времен. Боги придумали их, чтобы покарать предков за давнее предательство. Когда пробил час топора и меча, властители Китограда призвали северян на помощь, а те отказались собрать войско. Не все, конечно. Предателями были исконные обитатели Беловодья, решившие пересидеть Тьму в своих фьордах. Боги разгневались и наслали на малодушных мореплавателей рлоков.
Легенда гласила, что звери умеют проникать в разум человека, используя сон. И выпивать душу своей жертвы. Если же кто осмелится пойти на рлока с оружием, то проиграет — это могучие хищники, способные сожрать даже медведя. Когда монстр кричит, доспехи проминаются, а воинов сносит невидимым потоком.
Однажды северные владыки собрали войско и двинулись в места обитания рлоков. Началось истребление. Тварей окружили в сосновом лесу и подожгли деревья. Большая часть хищников сгорела, остальные в страхе бежали за пределы человеческих владений. Впрочем, и мужчин тогда пало много, так что победе особо не радовались.
Воспоминания о мрачных днях улеглись.
Сохранились легенды и песни.
Жуткие сказки Беловодья.
Тамир думал об этом каждое утро, бродя в окрестностях Храма. События последних недель перевернули всю жизнь мастера ножей, обосновавшегося в Хортгарте по приказу Гильдии. Всё началось со странных смертей и облавы, организованной ярлом Улафом. Перед этим собрался тинг, и горожане сошлись на необходимости жертвы Донному Азвару. Служитель проник в тонкие сферы и сообщил о том, что боги явили ему истину. Рлоки пришли с одного из островов, воспользовавшись зимой и полярной ночью. Лед сковал проливы, все воды в торосах. Вот хищники и перебрались на материк.
С Большим Камнем и раньше были связаны недобрые байки. Там находили растерзанных рыбаков. Старики предостерегали от похода за добычей к скалистым берегам островка. Звери там почти не водились. Теперь все поняли — почему.
Мужчины стали собираться на охоту.
Предложили и мастеру ножей присоединиться к важной экспедиции. Твои руны и ножи будут очень кстати, заметил Улаф. И добавил, что награда за истребление рлочьего выводка будет щедрой.
Что ж, делать нечего.
Зимы в Хортгарте морозные, лютые. Хорошо тем, кто заготовил припасы с лета. Умирает торговля, ничего не растет. Снег заметает поля и леса. Кроме охоты и подледной рыбалки вариантов никаких. Даже рунические клинки никто не заказывает, ведь за них нечем расплачиваться.
Всякая работа — на вес золота.
Собрался приличный отряд. Полсотни мужиков, вооружившихся секирами, мечами и копьями. С десяток женщин — на севере они махали клинками не хуже своих мужей. Колдун, владеющий магией воздуха на приличном уровне. И мастер ножей в полном
