Вихри эпох - Данила Владимирович Ботанцов
Центурион возвышался над Марком почти на голову и был даже выше, чем некоторые из варваров. В отличие от Тита, Секст не полагался на технику фехтования и предпочитал действовать грубой силой, нанося страшные разящие удары направо и налево.
В какой-то момент опцион решил, что они победили. Шутка ли – целых шесть профессионалов против… сколько было этих деревенщин? Что, всего лишь дюжина?
Стрела вошла сквозь кольчугу в бок центуриона и застряла где-то между рёбер. Секст удивлённо посмотрел на неё, а затем повернулся к своему заместителю.
– Значит так, – скомандовал он. – Ну-ка, бери ребят, и гоните подальше отсюда, как мы тогда и договаривались, к Везеру. А мы тут ещё немного задержимся.
Воздух со свистом выходил изо рта центуриона, и, скосив глаза вниз, Марк увидел, что кольчужные кольца начали окрашиваться красным.
– Цен, я с тобой, – хмуро ответил опцион и сглотнул. «Юпитер, как же гудит эта голова!..»
Центурион помотал головой:
– Парням нужен командир. И помни, что главное – это сохранить Его. – Секст махнул рукой куда-то вперёд.
Рядом с древком торчащей из тела командира стрелы появился и лопнул отвратительного розового цвета пузырь. Стараясь не смотреть рану, Марк кивнул и поскорее отвернулся.
Перехватив меч поудобнее, опцион побежал вперёд, не чувствуя под собой ног. Посечённое стрелами тело Тита валялось поперёк дороги, а над ним с несколькими германцами рубился Виктор… из какой он когорты? Какая, впрочем, теперь уже разница…
Оторвавшихся вперёд беглецов Марк догнал только через полчаса. Это были Луций Арторий с Квинтом – они несли трибуна, новобранец (повар, Брут Целест, вспомнил опцион) и ещё трое незнакомых легионеров – видимо, из других когорт.
– Мы остались одни, – вместо приветствия сказал опцион лежавшим без сил на траве солдатам. – И нам надо двигаться дальше.
* * *
К хутору они вышли уже к самому закату.
Густые переплетения дубовых ветвей расступились, и отряду открылся вид на небольшое подворье: хижина с небольшим огородом, плетёная изгородь, покосившиеся ворота.
Дом был один и совсем небольшой, поэтому опцион, не таясь, подошёл к двери и загромыхал рукоятью гладия по деревянному косяку. Таиться и прятаться от хозяев в планы Марка не входило – а если бы кто-то вдруг имел что-то против их вторжения, офицер без раздумья пустил бы меч в ход.
К счастью для хозяев, дома их не оказалось. Еды, правда, тоже не было, да хижина и не производила впечатления, что тут можно чем особо поживиться.
Деловито перевернув все горшки, опцион разложил на большом дощатом столе остатки от добычи Тита, достал поясной кинжал-пугио и с сосредоточенным видом стал кромсать на части хлебные ломти.
Брут на правах новобранца был отправлен добывать дрова для очага; Квинт, буцинатор[2] из легиона Марка, но какой-то другой когорты, уселся на пол и начал осторожно снимать с бесчувственного трибуна измятый металлический панцирь.
– Осмотрите раненых вместе с Луцием, – кивнул ему опцион. – А я пока проверю ещё раз участок.
Дом был холодным, но это ничего не значило – хозяева могли вернуться в любой момент. Вернувшись в дом вместе с Брутом, тащившим огромную охапку сухих веток, опцион вставил широкую доску поперёк дверной ручки, и теперь дверь снаружи открыть стало невозможно. Затем, когда огонь уже разгорелся, а солдаты с кусками грубо смолотого хлеба заняли места на лавке и постеленной на полу медвежьей шкуре, Марк решил провести перекличку.
– Луция и Брута я знаю, – кивнул он легионерам. – А вы откуда, парни?
Бывший легионный трубач передёрнул плечами, протягивая руки к огню:
– Я – Квинт Панноний, буцинатор второй когорты, Девятнадцатый Ливийский.
– Корвус Серпентий, тессерарий первой центурии девятой когорты, Семнадцатый Морской, – поднял ладонь в приветствии молодой легионер. У него почти не было ран, но ещё в первый день битвы германская стрела выбила Корвусу глаз, поэтому всё его лицо было перемотано кровавой повязкой. Всю дорогу тессерария тошнило и шатало, и было настоящим чудом, что он смог самостоятельно добраться до хутора вместе с остальным отрядом.
– Руфус Когенс, шестая центурия, четвёртая когорта, Восемнадцатый, – лаконично пробурчал сидевший рядом с ним солдат, не отрываясь от своего пайка. – С нами был ещё знаменосец из моей когорты, Анквиринний. Его кто-нибудь видел?
– Он остался там[3], – мрачно махнул головой куда-то в сторону леса другой полулежавший на медвежьей шкуре легионер. – Сигнифер шестой когорты, Восемнадцатый. Гай Кассий.
– Итак, – подвёл итог опцион, оглядывая своё небольшое воинство. – Нас всего восемь. При этом среди нас есть несколько тяжелораненых, мальчишка, который ещё не умеет держать меч, и Гней Флакк, который… кстати, как он? – повернулся Марк к Луцию.
– Дышит, – пожал плечами разведчик. – Я же не лекарь… Но панцирь ему точно больше ни к чему, – кивнул легионер на сваленную в углу хижины окровавленную груду металла.
– Будем надеяться, он придёт в себя. – Опцион поворошил угли. – Луций!
– Я, – отозвался легионер.
– Он в порядке? – вопросительно посмотрел на солдата Марк.
Вместо ответа легионер протянул руку к мешку, лежавшему рядом с ним, и бережно развязал стягивавшие его тесёмки. Затем разведчик развернул ткань и благоговейно выложил лежавший внутри предмет на стол.
– Ух-ты… – прошептал Брут, непроизвольно потянувшись вперёд и широко распахнув глаза.
– Никогда не видел его так близко, – пробормотал Руфус.
На грубых досках лежал золочёный Орёл – священный символ легиона, срезанный с древка.
– Это Девятнадцатого, – молча пояснил опцион. – Последний из трёх. Секст подхватил древко у аквилифёра, когда того убили. Сейчас для нас самое главное, чтобы Орёл оказался в Риме. Остальное – не важно.
Все взгляды были прикованы к золотой поверхности Орла. Всполохи пламени из очага отсвечивали яркими бликами на его грубо отлитой поверхности, и в душе каждого из солдат возникало какое-то до боли знакомое чувство единства и воинского братства. Легионеры вдруг перестали чувствовать себя израненными и бежавшими с поля боя недобитками, а вновь осознали себя как единый отряд – небольшой, но вполне боеспособный, готовый выполнить любую поставленную командиром задачу.
– Опцион, – сказал Луций. – Командуйте. Вы единственный офицер, и до момента, пока трибун не встанет на ноги, вы наш командир – командир всего Девятнадцатого.
Марк, осознавая торжественность момента, с серьёзным лицом кивнул разведчику.
– Благодарю за верную службу, солдаты, – ответил он. – Мы не знаем, выжил ли кто-нибудь ещё в этой бойне, и что происходит сейчас с нашими гарнизонами на юге и западе. Поэтому будем считать, что мы единственные римляне на территории провинции Великая Германия. Главная задача, которая стоит перед нами – любой
