Дэвид Файнток - Надежда смертника
Вот и остановка. Направился к ней.
– Эй, старик, помочь нести сумку?
– Позади парня, который спросил меня, держался другой. Может, это тоже здешнее племя, но наверняка я не знал.
Я промолчал, ни к чему напрашиваться на неприятности. Пуук молча шел рядом.
– Что там у тебя, старик?
Я громко и отчетливо сказал Пууку:
– Пырни его, если сделает еще один шаг.
Пуук тут же выхватил свой нож.
– Да, мистр Чанг, сделаю как скажете – В первый раз я услышал, как он говорит это с таким удовольствием.
Парни быстро попятились назад, и я сделал Пууку знак убрать нож, пока не подошел полицейский.
Потому-то я и взял Пуука с собой. Прежде я пользовался и ножом, и мачете – чем придется. Нейтрал должен добиться, чтоб его уважали, или не выживет. Но теперь я состарился. Недалек тот день, когда я поднимусь по лестнице на второй этаж магазина, свалюсь и уже не встану.
На автобусе я заплатил по целому юнибаксу за каждого из нас. Но это все равно гораздо дешевле, чем за наземное такси или вертолет. Хотя кто знает, может, лучше было все-таки взять такси. Не знаю. В автобусе жутко воняло, как у мидов. Щели в сиденьях кишели клопами. Водитель сидел в пуленепробиваемой кабинке, а пассажиры были предоставлены сами себе.
Я уже хотел было выйти, но все-таки остался, потихоньку велел Пууку вынуть нож и держать на коленях, громко, чтоб все слышали, сказал, чтоб он сидел спокойно, не волновался, мол, как доедем, я сразу дам ему лекарство. Похоже, сработало. Нас никто не побеспокоил.
Из автобуса мы вышли недалеко от резиденции. Я заставил Пуука снова убрать нож, и мы дошли до ворот. Вот несчастье! Охранник сказал, что Рыболов уехал.
16. Филип
Я сказал себе, что со мной все в порядке. И почти поверил этому.
Пролежав всю ночь без сна, я все понял. Уолтер Крэнстон в «Психопатологии», том третий, издательство «Прентисс Холл», 2134 года, утверждает, что чувство вины обладает всепоглощающей силой. Ничем не обоснованное чувство вины есть нарушение, говорит он в другой главе. Но мое – обоснованное.
Мой психолог мистер Скиар сказал, что ему придется позвонить моей маме. Я объяснил: у него есть выбор – ведь я еще ребенок и не могу остановить его – но если он это сделает, я больше никогда ничего ему не скажу. Господь Бог свидетель.
Почти целый час мы занимались успокаивающими упражнениями. Под конец он согласился маме ничего не рассказывать, но заставил меня пообещать, что я воздержусь действовать необдуманно, пока не поговорю с ним.
Я пообещал. И необдуманно не действовал.
Во всем виноват я. Запаниковал, когда Джаред начат со мной бороться, и повернул его мысли в плохую сторону. Он убежал из-за меня. Отец говорит, что человек отвечает за свои поступки. Попытка откреститься от своей вины – это оскорбление Господа и истины.
Мой отец – мудрый человек. Хорошо бы постучаться к нему в кабинет и поговорить, но это невозможно. Он еще не скоро вернется из монастыря. Но даже когда будет здесь, у него столько забот, что я не должен отягощать его своими. Как говорит мама, ему пришлось пройти через ад и суметь вернуться к нам, но память о пережитом осталась.
Бедный Джаред! На какое-то мгновение он позволил своим побуждениям взять верх, а я безжалостно накинулся на него, потому что не сумел с этим справиться. Двинуть его в яйца было нетрудно; скорее всего, ему уже приходилось переносить это прежде, в школе. Но я не скрыл от него своего презрения.
А моего презрения Джаред не сумел перенести. У него и своего хватало.
Возможно, я чуточку переборщил, потому что не мог спокойно рассуждать. Не знаю почему. Мистер Скиар сказал, что меня охватила сексуальная паника, но, по-моему, это вряд ли. Я еще слишком мал для сексуальных переживаний. Но когда Джаред дотронулся до меня… Хорошо сидеть с поднятыми коленями, прижавшись спиной к стене. Я знал: если не двигаться и дышать медленно, в моей удобной комнате мне ничто не причинит боль.
С тех пор как исчез Джар, мистер Тенер постоянно беспокоился, но по-прежнему работал в приемной перед рабочим кабинетом отца. Иногда рядом с ним сидела мама.
Джареда не было уже два дня. Полиция его не нашла. Не знала, где искать.
Полицейские прибыли в первый же вечер, пока мы с мамой ужинали, и отправились в бунгало мистера Тенера. Думаю, они всё осмотрели: так полагается.
После того как мама привезла меня домой с выставки Родена, я обошел всю территорию. На стенах по-прежнему виднелись знакомые пятна – задумавшись, я мог или вести ладонью по побелке, или срывать листочки азалий.
В бунгало стояла тишина.
Мистер Тенер был дома, но я знал, что он не станет возражать, когда прошел в комнату Джареда, прикрыл дверь и сел на кровать, подавив неприятные воспоминания.
Хорошо бы полиция нашла его. Джар еще не настолько взрослый, чтобы оставаться одному, и слишком импульсивный, объективно говоря.
Я открыл дверцу стенного шкафа. На полу, как всегда, вперемешку валялись грязная одежда, части ненужных игр, старая обувь. Вообще-то мне бы следовало уважать личную жизнь и личные вещи Джара. Отец говорит, что уважение к себе начинается с уважения к другим. Он всегда прав.
Я пошарил на полках. Я довольно хорошо знаю всю одежду Джара, и методом исключения можно выяснить, в чем он ушел. А это поможет выяснить куда.
Дверь в комнату открылась.
– Джаред? – с надеждой спросил Тенер.
Я обернулся.
– О…
Это прозвучало так печально. Мне захотелось подбежать и обнять его.
– Я ищу хоть какие-то ключи к его уходу, мистер Тенер.
Мимолетная улыбка.
– Конечно, ищи. Дай мне знать, к какому ты пришел заключению.
– Хорошо, сэр.
Он ушел.
Получив разрешение мистера Тенера, я почувствовал облегчение. Подойдя к компу, я включил его и вошел в сети Джареда. Кучка закодированных файлов, которые мне некогда взламывать. Больше ничего. В разочаровании я вышел из бунгало и вдоль стены пошел к воротам.
Каждую неделю сотни людей приходили к нашим воротам в надежде увидеть отца. Некоторые из них были неуравновешенными, а то и психически больными. Некоторые приносили письма, некоторые пытались оставить дары. Большинство же приезжало просто поглазеть. Мама велела мне держаться подальше от ворот – это опасно. Когда я попытался с ней спорить, она заговорила командным сержантским голосом, и я понял, что она не шутила.
Иногда я все равно подходил к воротам, но не часто, потому что люди показывали пальцем или наводили на меня свои голографические видеокамеры. Джаред сказал, что мне нужно показать им голую задницу, они сразу перестанут. А я предложил ему попробовать первым. Насколько мне известно, он не стал пробовать.
Охранниками служили бывшие флотские, так что рядом с ними я чувствовал себя в безопасности.
Сегодня собралась необычно большая толпа. Сунув руки в карманы, я прошел в сторожку.
– Здравствуйте, мистер Вишинский.
– Здравствуй, приятель, – добродушно ответил он, но глаза не сводил с толпы.
– Вам принести кофе?
– У нас есть свежезаваренный в кофейнике.
Он глянул на часы. Вечерняя смена подойдет к пяти.
Я быстренько нырнул в сторожку, пока дочка снимала толстуху-туристку на фоне ворот. Когда они отошли, я снова вышел.
Мистер Виш похлопал меня по плечу:
– Пять лет прошло, а народу приезжает столько же. Словно паломники.
– Они просто стоят и смотрят, – заметил я. – Чего они хотят?
Он немножко помолчал и ответил:
– Осуществления.
Только я хотел его спросить, что это значит, а его уже не было рядом.
– Отойдите, пожалуйста. Не так близко к воротам.
Старик не обратил внимания на его слова, а продолжал стоять, держа внука за руку.
– Отойдите назад, сэр. Оставайтесь, пожалуйста, за желтой…
– Мне надо видеть капитана, – проговорил старик, тщательно выговаривая слова.
– К сожалению, мистер Сифорт уехал.
– А вернется когда?
Виш сузил глаза.
– Я не могу ответить на ваш вопрос.
– Если надо, я подожду.
– Генсек не принимает посетителей. Он в отстав…
– Он может принять меня. Я с ним знаком.
– С ним знакомы многие, – охранник говорил вежливо, но я знал, что его терпение начинает истощаться. – Он вас не примет, дедушка, по какому бы вы делу ни…
– По важному, – старик сунул руку в карман. – У меня есть письмо.
– Он в Ланкастере. Вам лучше отправить письмо почтой в…
Мальчик пошевелился, сунул руку в карман. В его глазах появился зловещий блеск. Я нырнул в тень.
Старик погрозил ему пальцем, и мальчишка подчинился.
– Возьмите. Пожалуйста.
Виш вздохнул и взял смятый листок бумаги:
– Хорошо. Я передам в дом.
– Пожалуйста.
– Когда закончится моя смена и я пойду отдыхать. В любом случае его не будет несколько дней, а то и больше. Отойдите, пожалуйста.
Старик поглядел близорукими глазами мимо охранника на дорогу, идущую от ворот к дому, вздохнул и отвернулся.
