Альфред Ван Вогт - Гиброиды
Клюги угрюмо взглянул на него.
— Боюсь, Ландерс, мне придется посадить вас под арест.
От этих слов радист опешил. Джеймисона это тоже удивило, и он сказал об этом Клюги.
— Доктор, — ответил тот, — это третий и последний конденсатор. Следующий корабль придет только через шесть дней, и, конечно, там будут все необходимые запчасти. Но на эти шесть дней мы остались без радиосвязи.
Поразительная новость сразу сделала причину ареста очевидной. Джеймисон тут же все понял без дальнейших объяснений. В комнате их было четверо: оба Клюги, радист и он сам. Рев работающих машин полностью исключал возможность подслушивания за пределами радиорубки.
Его размышления прервал молодой Питер Клюги, положивший бластер рядом с ним на стол и сказавший:
— Держите, сэр. Прикройте меня, пока я проверю его.
Джеймисон схватил бластер, с облегчением почувствовав в руке тяжесть оружия, и подал Питеру знак рукой. Стоявший рядом Ира Клюги тоже вытащил бластер. Они оба не сводили глаз с радиста, протянувшего руку вперед.
После рукопожатия на лице племянника Клюги появилось облегчение, и он, повернувшись к Джеймисону, сказал:
— Это человек, сэр.
Атмосфера в рубке немного разрядилась.
— Где находится ближайший радиопередатчик? — спросил Джеймисон.
— На урановых рудниках в пятистах милях к югу отсюда, — ответил Клюги и добавил: — Вы можете взять один из аэролетов и немедленно отправиться туда. Хотя нет. Лучше я отвезу вас сам.
Молодой Клюги тут же направился к группе воздушных машин, стоявших на другом конце площадки.
— Я подгоню его сюда, — крикнул он, обернувшись.
Через несколько минут они были в воздухе, а под ними простирались густые, будто покрытые зеленым воском заросли джунглей, быстро мелькавшие под мчавшейся на юг машиной. Питер Клюги вызвался вести машину сам и ловкими движениями опытного пилота установил режим автоматического слежения за курсом.
Ира Клюги молча смотрел в окно: было видно, что он не в настроении поддерживать разговор. Джеймисон его хорошо понимал — ему самому нужно было время, что осмыслить случившееся.
Цель руллов, говорил он себе, заключалась в том, чтобы задержать или, если удастся, сорвать проект, связанный с добычей лимфатической жидкости. В этом был ключ к пониманию происходящего. Но зачем им нужно было захватывать его столь необычным способом и использовать хитросплетения линий, а затем привозить сюда, причем, судя по всему, на одном из своих кораблей? Он содрогнулся при мысли, что был пленником на вражеском корабле в течение всего долгого космического полета.
Но почему они не убили меня? Всему этому было только одно разумное объяснение. Они не могли поставить проект под удар, уничтожив только управляющего строительством, ведь его было относительно легко заменить. План был гораздо сложнее, и Ире Клюги в нем отводилось какое-то место: в этом не было никакого сомнения. И этот план был рассчитан на то, чтобы на какое-то время приостановить все работы.
Видимо, план предусматривал установление факта нахождения здесь Джеймисона. Это было просто. Все, что им требовалось сделать, это подбросить его в лагерь ночью, а там он уже все сделал сам. Его поведение было вполне естественным и предсказуемым!
Ему внезапно стало не по себе. Все остальное, что он сделал, было также естественным и потому предсказуемым. Что могло быть естественней того, что после выхода из строя их субкосмической радиостанции они вдвоем с Ирой Клюги оказались на этом маленьком аэролете на пути к шахтам, располагавшимся за пятьсот миль девственных джунглей, чтобы добраться до ближайшей радиостанции? Да, все вставало на свои места. Вражеский агент предусмотрел все, кроме одного: он не знал о сторожевом корабле, патрулировавшем атмосферу Миры-23.
Джеймисон поднялся на ноги. Нужно было как можно быстрее связаться с шахтами, если уже не было слишком поздно!
Посмотрев в окно, он увидел на горизонте приближающийся корабль. Хотя это и не было для него полной неожиданностью, но вид катера заставил его похолодеть. Он был больше и быстрее их аэролета и, скорее всего, вооружен. При такой скорости и направлении движения он перехватит их через две, самое большее — три минуты!
Джеймисон быстро повернулся к панели, на которую был выведен пульт управления радиосвязи. Около панели стоял Питер Клюги с бесстрастным выражением лица. В руках он держал бластер, дуло которого смотрело в живот Джеймисона.
— Питер, чертов недоумок! — закричал Ира Клюги. — Ты с ума сошел!
Он выскочил из своего кресла и бросился к Питеру, но остановился, увидев, что бластер смотрел теперь уже на него.
— Немедленно отдай его мне!
Джеймисон рукой удержал разъяренного инженера.
— Я надеюсь, что ваш племянник еще жив, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Это — не Питер Клюги. Это — вообще не человек!
16
Теперь Джеймисону все стало ясно. Отказ Питера Клюги пожать ему руку под тем предлогом, что он подозревал в нем рулла. Стало понятным, почему он выглядел неестественно свежим и бодрым в невообразимо жарком и влажном климате, а ведь это сразу бросилось Джеймисону в глаза при первой встрече. А поскольку Питер Клюги установил “человечность” радиоинженера, пожав ему руку, значит, радист… тоже был руллом!
Джеймисон внимательно пригляделся к молодому человеку. Ему не удалось обнаружить абсолютно ничего подозрительного в стоявшем перед ним существе. Он не мог не отдать должного, мастерству перевоплощения инопланетян. Судя по всему, у руллов существовало твердое правило никогда “не терять человеческого облика” в присутствии людей. Джеймисон искренне порадовался дисциплинированности руллов. Их истинный червеобразный вид с множеством отростков всегда вызывал в нем отвращение.
Ира Клюги оправился от первого потрясения. Он взглянул на рулла и спросил:
— Что вы сделали с моим племянником?
Он угрожающе двинулся на рулла, но Джеймисон его удержал.
— Осторожнее, дружище! Ему не нужен бластер. Он может уничтожить нас разрядом высокой частоты, сгенерированный клетками.
Рулл ничего не ответил, но протянул то, что выглядело как рука человека, к пульту управления и взял штурвал. Машина начала стремительно снижаться на раскинувшиеся внизу изумрудные джунгли. Через минуту под корпусом аэролета затрещали ветки, и они очутились на земле. Джеймисона удивило, что катер к ним не присоединился, а остался парить на высоте нескольких футов в десяти ярдах от места их приземления. Реактивные двигатели, работавшие только на поддержание машины в воздухе, были едва слышны.
Быть может, они не хотели оставлять никаких следов Присутствия здесь катера? Он молча наблюдал за тем, как Из второй машины выпрыгнули два рулла в облике людей ч направились к ним. Джеймисона поразило, что они Передвигались по земле, абсолютно не обращая внимания на то, куда наступают, и это в самом сердце Зеленого Леса, буквально кишевшего молодняком лимфатических животных!
Видимо, руллы все же не знали истинной цели строительства. Возможно, их действия были продиктованы обычным стремлением сорвать планы землян, в чем бы они ни заключались. Не зная сути проекта, они могли запросто перепутать взрослых лимфатических животных с молодняком. Взрослые особи никакой опасности для руллов не представляли. Молодняк же нападал на все, что движется Если предмет переставал двигаться до того, как они до него добирались, они моментально забывали о нем. Повинуясь слепому инстинкту, они нападали на шевелившиеся от ветра листья, задрожавшую ветку и даже движущуюся воду. Миллионы змееподобных существ погибали каждый месяц от бессмысленного нападения на предметы, которые по какой-либо причине пришли в движение. Но некоторым удавалось пережить эти первые два месяца, необходимые для превращения во взрослых особей.
В развитии лимфатических животных природе удалось достичь почти совершенства в обеспечении равновесия Окончательная форма, которую принимало это животное, напоминала улей с панцирными ячейками, который вообще не мог двигаться. В лесу практически невозможно было сделать и нескольких шагов, чтобы не натолкнуться на один из таких “ульев”. Они были повсюду — на земле и на деревьях, на холмах и в долинах — везде, где маленьких монстров заставал период мутации. Последняя стадия жизни была короткой, но плодовитой. Взрослая особь жила исключительно за счет запасов, сделанных в молодости Будучи бисексуальным, это животное проводило короткий остаток жизни в постоянном экстазе производства потомства. Новорожденные, однако, не покидали своего родителя. Их инкубационный период протекал внутри него, и, едва появившись, они начинали немедленно его пожирать. Это останавливало процесс воспроизводства, но к тому времени маленьких бестий было уже и так слишком много. Они начинали пожирать друг друга, а выделяемые ими секреции размягчали твердый панцирь ячеек, и в конце концов часть из них оказывалась на свободе.
