Билл Болдуин - Галактический конвой
— Нравится? — спросила Клавдия.
— Не то слово! — ответил Брим, устроившись на неожиданно удобной деревянной скамье. — И мне хочется, чтобы вы знали, какая большая честь для меня попасть сюда.
— Пожалуй, здесь редко бывают гости нашего города, — согласилась Клавдия.
— Я поняла это по виду вашего приятеля у входа.
Клавдия улыбнулась.
— Нестерио мой старый знакомый, — объяснила она, и щеки ее чуть порозовели. — Он… в некотором роде… покровительствует мне.
— С такими мускулами он и впрямь может служить надежной защитой, — с улыбкой заметил Брим. — Да, — тихо сказала Клавдия, опуская взгляд. — Друг детства… и более того. Два года назад он вытащил меня из-под развалин моего дома. Я пролежала там целый день, прежде чем он голыми руками откопал меня… — Она невесело усмехнулась. — Теперь, похоже, он ощущает себя ответственным за мою дальнейшую безопасность. И я стараюсь не подводить его.
— Клянусь бородой… — поперхнулся Брим. — Я и подумать не мог, что вы…
— Шрамы не видны, — ответила Клавдия. — Но детей у меня никогда не будет — да так и лучше, в наше-то военное время.
Брим не нашелся, что сказать. Много лет назад его маленькая сестренка умерла на его руках после первого налета Кабула Анака на беззащитную Карескрию — налета, стоившего Бриму почти всех родственников. Впрочем, делиться этими воспоминаниями он не стал — сам-то он вышел из-под тех бомбежек без единой царапины…
Симпатичная рыжеволосая официантка в белой юбке и ярко-зеленой блузке с пышными рукавами приняла их заказ: местный э'ланд для Клавдии и вино для Брима. После этого Клавдия немного расслабилась. Впрочем, Брим чуть не свалился под стол, когда она порылась в сумочке и извлекла из нее маленький серебряный портсигар, внутри которого оказалось шесть тонких золотых сигарет из му'окки.
— Полагаю, вы не захотите, — заметила она.
— Право, не знаю, — зачарованно ответил Брим. — Нам говорили о них на инструктаже в посольстве. Они вроде хоггапойи?
— Да сохранят нас боги от хоггапойи на веки вечные! — рассмеялась Клавдия. — Да, Вилф, они действительно похожи на хоггапойю, если не считать запаха. И если вы не пробовали их сами, я покурю за двоих — по крайней мере сегодня вечером.
Брим улыбнулся — им принесли напитки.
— Неплохое предложение, — спокойно ответил он. Похоже, она не смеялась над ним. Карескрийцы очень чувствительны к подобным вещам. — У меня такое впечатление, что мне предстоит еще многое узнать о геликанцах.
— Мы самые обычные люди, — возразила Клавдия, потягивая прозрачную жидкость из высокого бокала, — Любим тех, кто любит нас, отбиваемся от тех, кто пытается причинить нам боль… Наверное, упрямее других.
— Вам не оставили другого выхода, — заметил Брим. — Я знаю, что такое налет из космоса, когда у тебя нет возможности ответить. — Он посмотрел ей в глаза. — Расскажите мне про войну — какая она с земли?
Клавдия нахмурилась — Почему вас это интересует?
— Дело в том, что война сослужила мне добрую службу, — признался Брим. — А как говорил какой-то давно забытый император, «война — удел дикарей». Мне кажется, я обязан знать, что она значит на самом деле.
Клавдия недоверчиво посмотрела на него.
— Я не ожидала от вас такой откровенности, — сказала она, помолчав. — Но клянусь Зампом, я расскажу вам все — в ответ на взаимность. Может, вы поможете мне понять, какой война представляется на боевом корабле. — Она прикурила от маленькой золотой спички.
Заказав новую порцию напитков, они углубились в разговор, поражая друг друга рассказами о нескончаемых битвах по всей Галактике. Оба сошлись на том, что вооруженный конфликт больнее всего ударил по мирным жителям, ни за что ни про что вовлеченным в разборки политиков, испокон веков называемые войнами.
После третьего и четвертого бокала — и второй сигареты — разговор их вернулся к налетам на Аталанту и в конце концов к тому, который едва не стоил Клавдии жизни.
— Мне кажется, я потеряла не так уж много, — невесело пошутила она. — После того как меня залатали, мне не приходится беспокоиться о последствиях… скажем так, некоторых развлечений. Брим улыбнулся ее откровенности.
— Другими словами, — сказал он, — в ваших жилах струится чистая кровь, не испорченная никакой химией?
— Смотря какой химией, — вздохнула Клавдия. — Врачам пришлось чем-то накачать меня, чтобы я чувствовала себя женщиной. — Она последний раз затянулась сигаретой и раздавила ее в пепельнице, подняв маленький фонтан ярких, душистых искр. — Я всегда вела себя, как дикая кошка, даже в самый первый раз. Клянусь седой бородой Вута, Вилф, — тихо рассмеялась она, — я просто набросилась на своего первого мужчину! И было так же больно, как и прекрасно.
Брим улыбнулся ей, вспомнив свой первый неловкий опыт, имевший место в темном трюме звездолета.
— Так вот, — продолжала Клавдия, — я провалялась в больнице недели две, когда поняла, что от моей дикости ничего не осталось! Меня просто перестали волновать эти штуки! И вот тогда-то я ударилась в панику — прямо там, в медицинском автомате. Врачи делали все, чтобы спасти мне жизнь, а я даже не знала, хочу ли я жить с тем, что у меня осталось… — На мгновение Клавдия зажмурилась. — К счастью, — продолжала она, помолчав, — я все-таки не стала мешать им колоть мне в вены то, что они считали нужным, и постепенно все пришло в норму… — Она вдруг посмотрела Бриму в глаза и тряхнула головой. — Простите, мне не стоило так забалтываться. Особенно перед человеком, который, насколько я знаю, сам был тяжело ранен в первом же боевом выходе.
Брим потянулся через стол и взял ее за руку.
— Я ведь тоже выжил, — сказал он тихо. — Да и аппарат мой остался цел.
— Вилф Брим, — объявила она с улыбкой. — В чем, в чем, а в этом я ни капельки не сомневалась!
Брим собирался и дальше развивать эту многообещающую тему, но Клавдия вдруг посмотрела на свой хроноиндикатор.
— Борода Вута! — вскричала она. — Знаете, сколько времени?
Застигнутый врасплох, Брим посмотрел на собственный индикатор и поперхнулся. Типа из администрации базы и двух его дам давно уже след простыл, а до рассвета оставалась всего пара метациклов. — Вселенная, как же это я так? — бормотала Клавдия, роясь в сумочке. — Вилф, мне надо срочно отвезти вас на базу, иначе я никогда уже не попаду домой.
Брим хотел возразить, но передумал. Романтический настрой все равно исчезнет на свежем воздухе.
— Может, мне лучше взять такси? — предложил он.
Клавдия только рассмеялась.
— Хорошо же вы обо мне думаете — особенно если учесть, что это была моя идея: затащить вас сюда. — Она сжала его руку. — Нет уж, лейтенант Вилф Брим. Я отвезу вас прямо на корабль. Только на этот раз выберу дорогу попрямее.
* * *Верная своему слову, Клавдия затормозила у въезда на пристань гравибассейна «Непокорного» меньше чем через двадцать циклов. Когда глайдер, возмущенно взвыв гравитормозами, остановился, Брим покачал головой.
— А я и не знал, что он способен развивать такую скорость. Уж не участвовал ли он раньше в гонках на Кубок Митчелла?
— Когда-нибудь я еще расскажу вам об этих гонках, — ответила Клавдия, мягко улыбнувшись. — Но не сегодня. — Она взяла Брима за щеки и запечатлела на его губах влажный поцелуй, потом плюхнулась обратно на место и толкнула рычаг генератора. — Удачи, лейтенант, — твердо сказала она. — Мне и правда пора.
Брим нерешительно ступил на мостовую.
— Мы еще увидимся? — спросил он.
— Если вам хочется, — уклончиво ответила Клавдия, но все же улыбнулась еще раз. — Спасибо за замечательный вечер, Вилф. Он не из тех, что забывают наутро, поверьте. — И прежде чем Вилф смог придумать что-нибудь еще, чтобы задержать ее, глайдер рванулся вперед.
Он смотрел ей вслед до тех пор, пока красные огни глайдера не скрылись в темноте на другом берегу канала. Потом, медленно поднявшись по трапу, показал часовому пропуск и в одиночестве добрался до своей каюты.
Весь остаток ночи Брим проворочался на своей койке не в силах уснуть. Он был очень недоволен собой. Стоило ли ему попробовать покрутить роман с этой прекрасной геликанкой? Если подумать, может, и стоило — особенно если считать последнюю встречу с Марго предвестником того, что ждет их в будущем. Но и знаки, которые ему подавала Клавдия, были слишком противоречивы… Он снова и снова вспоминал разговор в таверне — что-то серьезное, что-то до крайности эротичное.
Так или иначе, он не сделал ничего, за что мог корить себя в отношении Марго, — хотя все было бы по-другому, дай ему Клавдия хоть один шанс. В конце концов Брим все-таки уснул, думая о том, не в объятиях ли Ла-Карна сейчас его возлюбленная. Черт-те какой конец так хорошо начинавшегося дня..
