Андрей Ливадный - Ковчег
Бриан чувствовал уже не просто беспокойство. Древние силы были столь же могучи, сколь и непредсказуемы. Хорошо, если артефакт безвреден, а если узколобый разбудит в нем нечто опасное? На памяти Бриана было несколько подобных случаев. Среди людей тоже нередко рождались существа, подобные двалгам. Конечно, они не походили на зверозубых, а имели нормальный человеческий облик, но у них от рождения имелось то же самое свойство — умение общаться с вещами Древних.
Несколько лет тому назад Бриан сам был свидетелем подобного самонадеянного эксперимента, когда в результате обращения к артефакту, что врос в землю на краю одного из человеческих селений, к небесам вдруг потянулись змеящиеся молнии, а по земле, сжигая траву, побежал огонь. Тогда выгорело полдеревни и сильно пострадали люди. К тому же необычайная засуха обрушилась затем на поля, до самой осени в лазурных небесах не появилось ни облачка, и весь урожай погиб.
Те, кто давно ушел в небытие, не любили, когда их тревожили ныне живущие. Но если в человеческих землях на подобные эксперименты существовал запрет, то зверозубым не укажешь — они сами себе на уме. И, конечно, ничего хорошего не придумали…
Обеспокоенный ходом своих мыслей, Бриан снова приник к окуляру прицела. В паутинке дальномера мелькнула та самая табличка на крышке раструба, что привлекла его внимание еще во время движения отряда. Теперь, когда артефакт не покачивался на плечах рабов, а стоял вертикально, он ясно смог различить буквы и даже прочитать их, сложив в слова.
Люди пользовались той же письменностью, что и Древние. Только вот слова, выведенные с каллиграфической точностью на старой пластине, ни о чем не говорили страннику, который по слогам прочел их, медленно шевеля губами и стараясь запомнить звучание непривычных сочетаний букв…
«ВНИМАНИЕ! ПРИ ПЕРВОМ ЗАПУСКЕ КАМЕРЫ РЕПЛИКАЦИОННОГО ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПРОВЕРЬ СТРУКТУРУ ВВОДИМОГО ДНК!»
Полная чушь. Бриан сроду не слышал подобных слов.
Пока он читал, двалг окончательно погрузился в транс. Каким образом он общался с артефактом, оставалось загадкой, но внезапно крышка, на которой Бриан только что читал табличку, откинулась вверх, и подле нее на вертикальной поверхности замельтешили маленькие огоньки.
То, что последовало дальше, повергло воина в шок.
Медленно, будто нехотя, отворилась половина прозрачного цилиндра, повернувшись на невидимых для глаза петлях.
Дроны, отпрянувшие было в стороны по причине вполне понятного страха, быстро совладали со своими эмоциями. Двое из них подняли из травы ближайший скелет и, не снимая с него доспехов, внесли останки воина в отворившуюся дверь.
Бриан, превозмогая охватившее его отвращение, продолжал следить за их действиями, в оптический прицел он ясно видел, как дроны прислонили иссохший скелет своего мертвого соплеменника к вертикальной стене внутри цилиндра, и тот будто приклеился к ней…
Стеклянная крышка медленно закрылась. Среди огоньков, что продолжали мельтешить по матово-серебристому материалу большего цилиндра, внезапно осветился ровный квадрат, и на нем возникла еще одна надпись.
Странник переместил прицел, с ужасом всматриваясь в возникшие символы.
«КАМЕРА АКТИВИРОВАНА. ВВЕДИТЕ БИОМАССУ».
Эти слова опять-таки ничего не пояснили ему, но пребывающий в трансе двалг внезапно взмахнул рукой, указав сначала на зеленокожего раба из какого-то совсем уж дикого горного племени, а затем на открывшийся зев приемника.
Раб завопил, попытался бежать, но трое дронов быстро догнали ополоумевшее от страха существо, сбили на землю, оглушили и поволокли к артефакту.
Остальные рабы дружно завыли, пытаясь вырваться за плотное кольцо окруживших их конвоиров, и лишь тот юноша, что привлек внимание странника, продолжал безучастно сидеть на сухом клочке прошлогодней травы. Казалось, что он, как и двалг, полностью погружен в себя, совершенно игнорируя происходящее вокруг таинство…
Оглушенного раба приволокли к артефакту и головой вперед впихнули в узкий зев, который вел в таинственные недра перемигивающегося огоньками зловещего артефакта.
Оттуда не раздалось ни звука, только захлопнулась крышка страшного приемника, и внезапно доспехи на установленном в прозрачную камеру скелете зашевелились, словно их распирало изнутри!
Бриан был настолько потрясен, что продолжал смотреть, не в силах оторвать глаз от окуляра.
Через несколько минут в прозрачной камере стоял не скелет, а дрон, облаченный в ржавые доспехи. Его тощие, голые ребра обросли плотью, в пустых глазницах, что виднелись из-под сбитого на затылок открытого шлема, проросли глаза, хищный оскал острых зубов прикрыли губы…
Бриан почувствовал, что его сейчас вырвет.
Такого откровенного надругательства над жизнью и смертью он не ожидал даже от зверозубых подонков… Они вообще ведали, что творят?!
Рассуждать более он не смог. В жизни любого воина наступает момент, когда взмах боевой секиры говорит гораздо красноречивее помутившегося от гнева и отвращения рассудка.
Прозрачная дверь отворилась, выпуская на свет жуткую пародию на дрона. Что-то, видно, не заладилось, не то у двалга, не то в самом артефакте, вышедший наружу воин хоть и двигался, но совершенно не выглядел живым. Его плоть имела отвратительный коричневатый оттенок, по лицу сочились капли какой-то жидкости, больше похожие на слизь, чем на пот или слезы, глаза тупо и бессмысленно смотрели в одну точку…
И тем не менее он двигался, машинально передвигая ноги. Ослабевшая рука волочила за собой ржавый меч.
Бриан задержал дыхание и плавно нажал на спуск.
В конце концов, он имел свой взгляд на вещи и не желал терпеть такого явного издевательства, пусть даже над врагом. Дрон ты, человек, хамерон или двалг — никто из живых существ не заслуживал подобной участи… Смерть должна оставаться смертью, ведь если это страшное явление перестанет нести в себе удручающую окончательность, то что тогда станет с Миром?!
Тяжелая стрела, пущенная твердой рукой, пробила ржавый панцирь в том месте, где у восставшего из праха дрона должно было находиться сердце.
Его тело дернулось, принимая удар, дрон мотнул свободной рукой, сбившись с шага, но не упал, он так и продолжал идти, волоча за собой ржавый клинок, — без смысла, цели, — просто шел, а из его груди торчал просадивший ее навылет арбалетный болт.
Милосердие Бешеного Пса не достигло своей цели. Дрон и так был мертв, лишь непонятным оставалось, что же заставляет его идти?!
Двое зверозубых, что волокли к артефакту очередной скелет, бросили свою ношу и ринулись вперед, намереваясь прикрыть собой двалга, но опоздали — Бриан опередил их. Стрела с черным оперением ударила в затылок и вышла через глаз, так что на протянутые руки воинов упал уже труп…
Огни на артефакте вспыхнули и погасли.
Отряд зверозубых издал неистовый рев, в котором потонули и вопли насмерть перепуганных рабов, и угрожающие окрики их зеленокожих конвоиров.
Облаченные в металлические доспехи дроны бросили мертвое тело двалга и в ярости ринулись к одинокой скале. Они были воинами и сразу определили, откуда была пущена роковая стрела.
Бриан оставался спокоен, хотя его лицо немного побледнело. Той цены, что уже заплатили дроны, лишившись своего двалга, было, по мнению странника, вполне достаточно, чтобы с чистой совестью принять неотвратимую смерть.
Единственное, чего он желал, — это забрать с собой как можно больше зверозубых…
Спускаться со скалы было поздно. Да и незачем. Разве не за этим он приезжал сюда каждую весну вот уже несколько лет подряд, ведя жестокую игру со смертью под светом чужого солнца?
Тетива арбалета звонко всхлипнула, и самый прыткий из дронов, кувыркаясь, полетел через голову, исчезнув в высокой прошлогодней траве.
Тихо прошуршал хорошо смазанный ворот, и стрела с черным оперением легла в ложбинку меж согнутых дуг.
ЦВАНК…
Ноги воина подкосились, когда титановое жало с хрустом прошибло броню и вошло между ребер. Зверозубый испустил тоскливый вой, сломал стрелу, но пробежать смог лишь пару шагов, ноги подкосились, и он рухнул на колени, держась обеими руками за простреленную грудь.
Оставалось еще человек двадцать, если не брать в расчет зеленых, пятеро из которых топтались поодаль, подле кучки перепуганных рабов, а остальные нестройной толпой затрусили к одинокой скале, на ходу поднимая свои длинные луки.
Еще дважды успела звонко цвиркнуть тетива арбалета, и двое зверозубых упали в желтый травостой, прежде чем зеленокожие приблизились на дистанцию выстрела, а воины-дроны добежали до основания скалы и затаились в мертвой зоне, прижавшись спинами к холодному, шершавому камню.
Бриан, лежа за импровизированным парапетом, молча расстегнул чехол из мягкой кожи, в которую была заботливо обернута глянцевая синеватая сталь лезвия боевой секиры.
