Гранд-адмирал. Том 3 - Илья Сергеевич Модус
Пока ТНХ-0297 шифровал текстовое сообщение командованию о способах противодействия, применяемых на звездолете, техник просчитал необходимый путь, в котором бы не учитывались турболифты.
Итак, три коридора направо, пересечь штурманскую, мастерскую, по аварийной лестнице подняться на необходимый уровень, добраться к штатному второстенному входу на мостик.
Выполнимо.
— Вперед, — жестом приказал ТНХ-0297.
Отряд двинулся к цели, рассредоточивнишсь на дистанцию в два метра друг от друга.
Учитывая возможности противника, нельзя было исключать вероятности иных способов противодействия…
В первом коридоре огнемет выжег засаду противника без малейшего нарушения режима секретности перемещения. Короткий плевок огнем, продолжительная струя — и четыре противника испепелены до костных останков и расплавленного металла.
Сержант просчитывал причины и условия, при которых срабатывает автоматическая защита, а так же возможные варианты ее применения.
Во втором коридоре по ним практически сразу, едва открылась дверь, открыли огонь.
Задело огнеметчика — обожженная рана правой лодыжки.
Но ТНХ-0333 превосходно держался, самостоятельно обработав рану, пока техник выяснял кто им противостоит.
Ответ не удивил, но все же необычно.
Автотурель.
Иными словами — автоматический тяжелый бластер, реагирующий посредством сети датчиков и сканеров на условия угрозы, заданные его программе.
По сути тот же станковый бластер, но с минимально самостоятельным искусственным интеллектом.
И для защиты от его огня потребуется нечто, гораздо более защищенное, по сравнению со штурм-броней коммандос.
В такой ситуации есть несколько выходов.
Сержант ТНХ-0297 начал с самой очевидной.
Он бросил термодетонатор, учитывая данные о дистанции до противника, полученной опять же через оптоволоконный щуп коммандос-техника.
После первого взрыва автотурель продолжила вести огонь. Но периодически огонь прерывался сухими щелчками — судя по всему поврежден аппарат подкачки тибанны, или затвор, механизм запирания ствола.
Добрый знак, значит броня на автотурели не толстая.
Еще три гранаты решили проблему существования турели.
Тройка продолжила движение.
Штурманскую пришлось обойти, не ввязываясь в сражение.
Отсек оказался буквально забит членами команды и бойцами противника.
Двенадцать первых и два отряда последних.
Забросав отсек термальными детонаторами и заблокировав из него выход, разрушив панель управления дверями, отряд в очередной раз откорректировал свой маршрут.
Путь проложить пришлось через штурманский кубрик.
Двое притаившихся там штурмовиков были сметены, даже не успев хоть как-то замедлить штурм-коммандос.
Мастерскую пришлось обходить по еще одному коридору.
В котором они встретились с еще одной турелью, которая была уничтожена огнеметом до того, как идентифицировала цели.
Однако несколько неприцельных залпов она дать успела.
Никого не ранило, однако результат оказался… удивительным.
ТНХ-0297 сложно было удивить, но тот факт, что после расплавления турели он и его бойцы оказались внутри проецируемых из-под потолка силовых полей, известных так же как «лучи-гасители», оказался неожиданным.
Эту технологию применяли, она была известна в галактике, но требовала большого выхода энергии для оборудования ею палуб кораблей в больших количествах.
Маловероятно, что ее установили только здесь.
Наиболее предположительно, что либо ценральный компьютер не справлялся с обработкой всех данных, поступающих с различных концов атакуемого корабля, либо прежде штурм-коммандос каким-то образом удавалось обходить ловушки в других отсеках корабля.
ТНХ-0297 за то время, которое потребовалось огнеметчику ТНХ-0333 для выжигания проектора на потолке коридора понял причину, по которой в прошлом им удавалось избегать ловушек.
В каждом коридоре, в который они попадали, в каждом отсеке, в котором вели сражение, находились одушевленные бойцы противника. В том же случае, когда их не было, огнемет выжигал отсеки и датчики уничтожались.
Так и сейчас, тонкая струя огня расплавила проектор, и командир отряда оказался свободен.
Остаток коридора они преодолели без проблем.
И это наводило на мысль, что автоматика систем защиты срабатывает в том случае, когда датчики в коридоре целы, но при этом реагирует только в том случае, когда имеется целеуказание на бойцов Доминиона. И в помещении с ловушкой они находятся одни, без солдат противника.
Интересная гипотеза, которой он поделился с командованием.
Донесение как и методы борьбы с ловушками противника путем уничтожения проекторов, замаскированных под потолочные осветительные панели, было принято, обработано, принято на вооружение.
Учитывая, что штурм-коммандос двигались на острие атаки, именно их отряд, а остальные подразделения 501-го легиона вели сражения в других частях огромного корабля, где неизменно присутствовал противник, ловушки уничтожались ранее, чем их успевали обнаружить.
Но автотурели и блокирование турболифтов там, где идет сражение, как оказалось, было общей проблемой.
Таким образом, тот, кто проектировал этот корабль, позаботился о том, чтобы штурмовые подразделения не только были задержаны отключением систем и автоматической защитной аппаратурой, но и предусмотрел контрмеры в виде лучей-гасителей для небольших групп диверсантов, двигающихся в тех частях звездного суперразрушителя, где персонал и экипаж корабля не наблюдаются.
Следовательно, центральный компьютер имеет системы распознавания, помогающие ему отделять команду от захватчиков.
Неплохо, очень даже неплохо.
Но им это все равно не поможет.
Аварийная лестница встретила их темнотой и низкой температурой. Судя по всему, центральный компьютер отбирал энергию от второстепенных систем и неиспользуемых экипажем отсеков для питания остальных частей звездного суперразрушителя, включая ловушки.
Добравшись до мостика, штурм-коммандос церемониться ни с кем внутри не стали.
Они просто забросали отсек управления корабля термальными детонаторами и залили остатками огнесмеси.
После чего заблокировали входы и выходы на мостик.
Когда кислород внутри выгорел, вместе с людьми внутри, защита корабля отключилась.
Компьютер или разумный, управляющий системами безопасности, сгорел на работе.
— Мостик зачищен, — доложил командованию сержант ТНХ-0297, глядя на огромное закопченное помещение с посеченными терминалами управления и горстками кремированных останков. — Управление кораблем нарушено. Выдвигаемся к запасному командному пункту.
* * *
Капитан Макено при штурме вражеских звездолетов, особенно военных и построенных на совесть, следовал одному принципу, который неизменно уберегал его от выстрела, обрывающего бренное существование.
«Сперва граната — потом сам».
И бойцов своего отряда он тренировал и воспитывал ровно в таких же реалиях. Термальный детонатор или граната стоят дешево, а вот лечиться в случае ранения — долго, дорого и не всегда качественно.
А хоронить еще проще.
Но мало кого устраивал последний вариант.
Именно поэтому, натолкнувшись на ожесточенное сопротивление в кубрике экипажа на борту вражеского звездного разрушителя, флотский спецназ, как и десятки раз до этого, отправлял противнику «гостинцы».
И лишь после того, как грохот, крики и стоны сливались воедино, в атаку шли люди.
Но перед ними — светошумовая граната.
Дождавшись, когда противник будет дезориентирован вспышкой и жуткими звуками, вызывающими нестерпимую идиосинкразию, спецназ начал штурм этого отсека.
Заливая потоками из тяжелых бластеров и винтовок все, что так или иначе могло представлять опасность, спецназ пересек казарму за считанные секунды, записав на свой счет сотню флотских специалистов, организовавших здесь сопротивление в своей наивной узколобой простоте.
Почему так много?
Так потому что когда воюешь против численно превосходящего тебя противника, следует использовать не просто боеприпасы, а те, у которых «рубашка» состоит из поражающих элементов.
Раненные и оглушенные, противники не представляют большой опасности, но здесь никто никого не обещал в плен брать.
Надо было сдаваться, когда предлагали.
При зачистке единственные, кто могут представлять интерес для спецназа, это офицеры. Им известно больше рядовых членов экипажа. Впрочем, установка эта не является универсальной, зависит все от точки зрения и характера проводимой операции.
В данном случае среди желающих побыстрее отправиться на тот свет не было офицеров.
Потому и жалеть матросню и специалистов никто не собирался.
Тех, кто выжил, но обречен умирать в муках — необходимо добить.
Это нечто вроде последнего жеста вежливости для тех, кто служит во флоте. Не важно в чьем.
Но страдать никто не должен.
Кроме идейных.
Фанатиков никто не любит.
Эти ребята помешанными на весь рассудок не казались, но и голосу разума не внимали.
Поэтому двое бойцов, замыкающих построение, провели «контроль», добивая смертельно раненных противников одиночными выстрелами из бластеров.
Лучше так, чем захлебываться в своей крови или лежать на палубе, сгребая обратно вывалившиеся из разорванного брюха внутренности.
Война — это грязь и смерть.
Это следует помнить тем, кто выбирает своей профессией по призванию уничтожение противника и защиту
