Йэнна Кристиана - Дороги. Часть вторая.
Как и противник мой...
Потом вместе они вспомнили «фирменное» – из переводов Иволги.
Эх, дороги, пыль да туман.
Холода, тревоги, да степной бурьян.
Знать не можешь доли своей,
Может, крылья сложишь посреди степей.
Голоса их звенели, сливаясь, в полумраке, и трепетали огоньки свечей, и прозрачный потолок открывал взгляду неподвижные россыпи мерцающих звезд и скользящие бортовые огни летящих в ночь.
– Знаешь, – тихо сказала Ильгет, – я одного не могу понять – как я могла ошибиться? Я в глубине души всегда знала, что встречу тебя. Именно тебя. Как я могла потерять столько времени? Так бессмысленно?
– Тебя заставили потерять, Иль. Это не твоя вина. Ты все равно стала совершенством.
– Совершенства же нет, Арнис, ты знаешь.
– Нет, но мне кажется, что ты как раз...
– Ну ладно, глупый это разговор, – улыбнулась Ильгет. Они уже не раз заговаривали об этом, ей всегда казалось, что Арнис полностью лишен грехов и вообще каких-либо недостатков (в отличие от нее), Арнису же казалось как раз наоборот, что она – совершенство.
– Да, ты права. Солнце мое.
Арнис прижал к себе голову Ильгет, шелковистые, легкие волосы. Ильгет подняла к нему радостное лицо, и Арнис поцеловал ее.
– Моя прекрасная... милая моя. Радость, – прошептал он.
Да, любовь моя, да... Я подниму тебя и унесу на руках. Далеко. Туда, где можно забыть обо всем, где можно просто жить... Сбрось одежду, она больше нам не нужна.
Да, мой любимый... Я держу тебя в ладонях – видишь? Мы скользим с волны на волну, и это – вечность.
Я знаю, что такое вечность. Это то, что сейчас... Когда нет ни потом, ни вчера. Я согрею тебя, как замерзшую птичку. Ты вся, вся моя, ты мой свет, моя жизнь.
Арнис, как всегда, проснулся первым. Вспомнил, что сегодня суббота. Мало того, день полностью свободен – вообще никаких планов. Завтра они собирались встретиться с Дангом и детьми, раз уж крестники Ильгет соскучились (хотя когда Данг был на Квирине, Ильгет общалась с ними меньше). А сегодня... надо что-то придумать особенное. Ведь праздник, мысленно улыбнулся Арнис. Опять праздник, и опять надо что-то придумать.
Фитюлька, похоже, спала. Арнис подпер голову рукой и молча смотрел на спящее лицо Ильгет. Ресницы не трепетали, отбрасывали едва заметную тень на щеки. Господи, какое у нее необыкновенно прекрасное лицо! Арнис сейчас ощущал свое тело до самой последней клеточки таким счастливым, таким успокоенным... он даже и вспомнить не мог всех деталей того, что произошло вчера. Но это чудо, Господи, подумал он. Какая бы смерть мне ни грозила, буду умирать – и вспомню это чудо. Как хорошо с Ильгет... все хорошо – сидеть рядом с ней, петь вместе, дитя воспитывать, ужинать, гулять по Набережной, тренироваться, и то хорошо. Но вот это... все равно, как ни говори, вот это, то, что например, вчера произошло – самый пронзительный и страшный, самый трогательный дар от Тебя, Господи, нам двоим. Спасибо за все, Господи, сказал он искренне, я знаю теперь, что ничего в моей жизни, и в жизни Ильгет не было напрасным, не было зря, может быть, конечно, даже очень возможно, что я еще буду бунтовать и обижаться на Тебя, Ты ведь знаешь, какой я, но вот сейчас я уверен, что такого счастья, которое Ты мне дал, просто больше не бывает.
Чистое, нежное такое лицо Ильгет, чуть-чуть шевелятся ресницы, ласковый изгиб губ, и чуть-чуть слишком натянута кожа на скулы, ей нужна округлая детская мягкость, но какое там... И четыре родинки горят на коже знаком беды. Они не делают ее лицо менее совершенным, зато делают его – единственным. Больше такого нет и быть не может, и я так люблю именно это лицо, хотя и знаю, что это не родинки, и даже, может, потому, что знаю... потому любовь эта такая светлая и смертельная.
Арнис неслышно соскользнул с кровати, вроде бы, малышка заворочалась там за стеной. Он заглянул в детскую. Арли сидела в своей кроватке. Она уже научилась не кричать сразу, просыпаясь, спокойно некоторое время играть одна. Увидев отца, она заулыбалась, подтянувшись за перильца, встала, потянула к нему ручки.
– Па-па!
Транспортный ландер «Альбатрос-17» уже поднялся выше облаков. Ильгет со смешанным чувством – легкого восторга и опасения – смотрела вокруг. Летунов собралось человек десять, все в ярких – оранжевых и голубых – бикрах облегченного варианта, затянутых черными гравипоясами почти до подмышек. Сквозь фонарь машины било яркое солнце. Дежурный пилот – молоденькая девушка – объявила громко:
– Товарищи! Мы достигли заданной высоты 9 тысяч триста метров. Можно начинать прыжки.
И все – очень просто. Арнис посмотрел на Ильгет, поднялся и пошел к выходу.
Скользнул через узкий люк и исчез. Ильгет почувствовала страх и сильное нежелание прыгать вообще... какого черта ее понесло сюда? Идиотизм. Ну ладно, квиринцы все чокнутые, у них развлечения такие. Но ей-то зачем, сидела бы, читала что-нибудь... Ладно, что ж теперь делать, люди ждут сзади. Ильгет села и нырнула ногами вперед в люк.
Она оказалась на крыле ландера, поскольку машина сейчас двигалась очень медленно, по инерции, тормозя, стремясь к тому, чтобы зависнуть, ветер не сбивал летунов сразу. На тренировках они прыгали на полной скорости. Но так, пожалуй, было увлекательнее. Ильгет сидела на широкой сверкающей плоскости крыла, над ней и вокруг – золотисто-голубое ослепительное сияние, до земли тысячи метров. Земля отсюда и не видна, лишь далеко внизу белоснежное облачное поле. Ильгет активировала гравипояс, ощутив характерный поддерживающий толчок. И прыгнула вниз.
Уже почти у облаков висела ярко-оранжевая фигурка, Ильгет почти отключила гравипояс, чтобы нагнать Арниса, и теперь просто падала вниз, сгруппировавшись. Почти полная невесомость охватила ее, как обычно, непреодолимая сила тащила вниз. За несколько метров до облаков Ильгет включила тягу.
– Арнис! Ты где?
– Я здесь, ласточка! Видишь меня? Я рядом! Входим в облака! Потом встретимся.
Щиток шлема мгновенно заволокло непроницаемым слоем тумана.
Какое-то время Ильгет медленно падала в облаке, тормозя полет. Знаешь, что гравипояс никогда не отказывает, и все равно каждый раз волнение, а вдруг... Но гравипояс уже тормозил падение. Внезапно свет резанул по глазам – Ильгет вышла в сияющую чистую голубизну.
– Иль! – раздалось в шлемофоне, – давай в горизонтальный!
Ильгет включила максимальную тягу, ей показалось, что тело ударилось о упругую преграду... она падала еще несколько метров, все замедляясь, а потом застыла в воздухе. Невдалеке от нее и чуть выше в ярко-оранжевом бикре парил Арнис. Внизу и вверху она заметила еще несколько фигурок. Арнис медленно приближался к ней, включив маневровые двигатели. Ильгет тоже активировала наплечные сопла и полетела в сторону друга.
Их руки соприкоснулись в голубой и хрустальной бездне. Лицо Арниса смеялось под ксиором щитка. Он вдруг откинул щиток, глотнув разреженный еще, наполненный сиянием воздух. Так же поступила Ильгет, голова у нее закружилась. Она смеялась... Распластавшись по воздуху, Арнис с Ильгет летели вдвоем, чуть выше нависал плотный ватный слой облаков, с просветами кое-где – до космической высоты, а внизу, далеко внизу они видели землю. Сквозь сизоватую дымку, неясно Ильгет различала изогнутую линию берега, океан, и на берегу ровные ниточки кварталов, пеструю мешанину неразличимых отсюда зданий, пятна зелени. А вокруг была только сияющая, напоенная светом пустота... невесомость. Восторг охватил Ильгет. Восторг – и ощущение всемогущества, она летит, точно птица, нет, выше и лучше, небо ей близко и знакомо так же, как земля! Арнис вдруг вытянул руки, заскользив змеей, и совершил кувырок через голову, потом еще один, закружился, раскинув руки и ноги, умело регулируя тягу моторов и гравипояса. «Здорово!» – крикнула Ильгет в полном восторге. Попыталась перевернуться, но это удалось ей не сразу, воздушная акробатика требует умения. Однако уже и скользить в чистом светлом пространстве так высоко над землей – ни с чем не сравнимое, непередаваемое чувство. Ильгет то переворачивалась на спину и летела, глядя в головокружительную вышину, где за слоем синего, пронизанного лучами воздуха должно было открыться Пространство, то снова смотрела на крошечную отсюда землю. Всемогущество и радость! Арнис летал вокруг нее, легко управляя своим телом в высоте, смеясь, они то брались за руки, то разлетались... И никаких дэггеров, вдруг сообразила Ильгет. Господи, какое же это счастье! Лететь в совершенно мирном небе. «Спокойного неба», – вспомнила она обычное квиринское приветствие.
Вот оно – спокойное чистое небо! И вот – мой любимый, мой друг. Ильгет смеялась, глядя на Арниса, просто невозможно было – здесь, в высоте – не улыбаться от счастья.
Внизу давно уже плыл синий океан, кромка берега почти исчезала, и не только вокруг и в вышине, но и под летунами не было уже ничего, кроме ошеломляющей синевы. Летуны снизились, держась между небом и морем. Арнис вдруг взял Ильгет за руку.
