Алан Фостер - Панихида
— Позднее можете направить в руководство компании официальную жалобу, что вас принудили выполнять работу, выходящую за пределы вашей квалификации. А сейчас все пойдут со мной. Я уже дважды бывал в Вельде, последний раз год назад, поэтому, по крайней мере, более-менее знаком с планировкой города. Держимся вместе, не разбредаемся. Что бы мы ни обнаружили, возвращаемся дотемноты,— Троханов повернулся к пилотам.— Вы остаетесь на борту. Не выходите наружу, даже если вам до обморока захочется понюхать смолу здешних деревьев. Если произойдет что-то, вызывающее серьезное беспокойство, взлетайте и возвращайтесь на корабль.
— Какого рода беспокойство, капитан? — неуверенно спросил пилот.
— Понятия не имею. Вам придется принять решение самим. Мы будем на связи,— подбодрил Троханов, похлопав по переговорному устройству у себя на поясе.
Когда люди вышли из шаттла, они почти разуверились, что здесь могло случиться что-то неладное. Местная фауна наполняла лес и луг инопланетным многоголосьем. Лесные обитатели сновали между деревьями и в траве с голубыми стеблями высотой по пояс. Капитан проложил маршрут по прямой, и вскоре они углубились в лес.
Упругая почва позволяла быстро идти, а отсутствие, за редким исключением, густого подлеска давало возможность не делать обходных маневров.
«Если космопорт на северо-востоке от нас,— подумал Троханов,— при теперешней скорости мы выйдем на южную окраину города во второй половине дня. На исследования остается немного времени, но можно будет найти какой-нибудь транспорт и добраться до центра города. Кто-нибудь из администрации колонии расскажет, что же, собственно, произошло».
Но они не нашли транспорта. От южного пригорода Вельда осталось очень немного, как, впрочем, и от города вообще.
Оказалось, что мертвы были не только коммуникации, но и сами обитатели города.
Пожары, как бы страшно они ни бушевали, давно погасли. Кроме местных падальщиков, которые иногда молниеносно перебегали дорогу, в городе не было никакого движения. Вскоре люди нашли небольшой вездеход на воздушной подушке, в его батареях оставалась еще половина заряда. Это позволило им передвигаться значительно быстрее, чем пешком.
Разрушения выглядели избирательными — и в то же время сокрушительными. Многие здания уцелели, как жилые, так и муниципальные, например станция очистки воды. Но центр города, где раньше находилось здание администрации колонии, представлял собой один большой кратер. Вал из расплавленного стекла обрамлял кучу разноцветного шлака в центре. На северной окраине города команда нашла большую яму, на месте которой когда-то находился центр минус-пространственной связи.
Всю вторую половину дня они прочесывали город в поисках выживших, но никого не нашли. Тела, не обуглившиеся от взрывов или пожаров, носили явные следы насильственной смерти.
Наступивший вечер застал Троханова над телами людей, которые при жизни явно были семьей. Катастрофа застигла их в небольшом магазинчике, и было видно, что они пытались забаррикадироваться, защититься оттого, что обрушилось на город. Это подтверждали куски двери, выбитой внутрь.
Каким бы оружием их ни прикончили, убийство было безжалостным — и тщательным. Их просто разнесли в клочья. Посередине лежали останки отца, видимо, пытавшегося остановить нападавших. В дальнем углу лежало тело матери, которая прикрыла собой двух мальчиков лет десяти-двенадцати. Будь здешний климат чуть теплее, по всему городу стоял бы ужасный запах, однако холодный чистый воздух Привала замедлил процесс разложения. В противном случае команде Троханова пришлось бы уже давно прекратить свои поиски.
В тот день каждого из них по нескольку раз стошнило. Не оставалось сомнений, что истребление колонистов велось хладнокровно и методично.
Вернувшись на шаттл, Троханов сообщил Холлис и всем остальным о результатах разведки, не забыв передать снимки, которые они сделали. По возвращении на корабль их заархивировали и немедленно передали на Землю, воспользовавшись первым же квантовым приемопередатчиком, который подтвердил прием данных.
На корабле никто не спал. Как только Троханов оправился от шока, он снова спустился на планету, взяв с собой команду побольше. В тот раз они высадились около Чагос Доуна, второго по величине города колонии, названного в честь корабля, открывшего планету. В городе не имелось космопорта, а только небольшая посадочная полоса для суборбитальных аппаратов. Однако ее постигла та же судьба, что и космопорт в Вельде, и им опять пришлось садиться на ближайшем поле.
С Чагос Доуном случилось то же самое. Как и в столице, многие здания остались нетронутыми, зато другие были разрушены до основания. Выживших тоже не осталось. Подобно жителям Вельда, обитатели Чагос Доуна были убиты там, где их застало нападение: лежащими в кроватях, пытающимися сдаться неизвестным противникам, с инструментами в руках, на работе, готовящими еду, на улицах и в прихожих. Не пожалели никого, от старика в больнице до грудных детей.
Кто бы ни совершил все эти зверства, он действовал с безжалостной тщательностью, не оставляя ни одного живого свидетеля катастрофы. Троханов знал, что он не обязан выяснять, кто повинен во всем этом. Члены команды, которые высказывали какие-то предположения, просто озвучивали мнения и догадки своих коллег. Они были всего лишь командой грузового корабля, бороздящего глубокий космос, а не солдатами, экспертами по расследованию массовых убийств или оперативными работниками. То, что случилось на Привале, было ужасно, но они не могли и не умели выяснить, кто же повинен во всем этом. Капитан даже не мог отправить корабль в дальнейший рейс, передав командование Холлис и оставшись здесь до получения официального ответа с Земли. Люди не могли дать ни какого практического выхода переполнявшей их бессильной ярости, могли только загнать ее внутрь себя.
Они нехотя вернулись на корабль и вскоре завершили свой рейс. Но зрелище, которое они увидели, осталось с ними до самой смерти, такое же четкое и незамутненное, как воздух этой опустошенной планеты.
Практически ничего не изменилось с прилетом трех военных кораблей, вынырнувших из плюс-пространства в опасной близости от такой большой массы, какую представляла собой планета. Выйдя на эквидистантную орбиту, корабли принялись сообща сканировать каждый квадратный метр поверхности, скрытой во многих местах облаками. Затем были запущены девять шаттлов, гораздо больших размеров, чем предшествовавший им посадочный корабль грузового звездолета. На борту находились солдаты, тренированные по последнему слову военной науки и до зубов вооруженные самым совершенным оружием из того, что могли предложить Земля и ее колонии.
Высадившись в заранее намеченных точках в пределах пригодного для жизни экваториального пояса планеты, военные мгновенно установили вокруг кораблей защитные периметры. Как только наземные базы были готовы, из грузовых отсеков кораблей выехали боевые машины, на которые погрузилась половина из каждой высадившейся роты. Выйдя за пределы периметров, теперь под охраной только вооруженных команд посадочных кораблей, большие и маленькие вездеходы на воздушной подушке начали свое движение по заранее разработанным поисково-спасательным маршрутам.
Они не нашли ничего, сильно отличающегося от описанного в двух более-менее адекватных отчетах группы высадки с грузового корабля, которой выпало первой увидеть результаты трагедии. Постепенно расширяя диапазон поиска, солдаты сначала проверяли города, затем отдельные поселки, фермы, шахты и небольшие передовые посты. Уровень разрушений варьировался, но они не нашли ни одного выжившего и ни одной записи происшедшего на приборах, которые уцелели во время катастрофы.
Когда командир военного сектора экспедиции убедился, что на поверхности нет ничего, представляющего угрозу, на планету высадилась научная группа. Вынужденные сидеть на кораблях и ждать, пока солдаты проведут проверку на местности, ученые находились на грани умопомешательства. Им не терпелось взяться за работу. Вопреки их протесту, к каждому из них приставили вооруженного охранника. Ответы на некоторые вопросы еще не были получены, и военные решили не искушать судьбу. Патологоанатомам, операторам записывающей аппаратуры, биологам и трассологам пришлось работать под неотрывными взглядами раздраженных солдат.
Охранники были на взводе не потому, что опасались внезапной атаки. На самом деле они бы даже обрадовались, если б такое произошло. Все они уже достаточно насмотрелись на смерть в этом когда-то цветущем мире, который за его пасторальность кое-кто называл скучным. Женщины, прижимающие к себе детей в последнем предсмертном усилии защитить их, старики, убитые на порогах своих домов, малыши, расстрелянные прямо посреди улиц — все это было слишком. Тем, кто возвращался из очередного патруля, очень хотелось в кого-нибудь выстрелить, кого-нибудь убить. Население Аргуса-5 не вымерло от эпидемии, не таинственная напасть местного происхождения подстерегла колонистов во сне. В этих лесах и лугах несомненно поработали четко организованные убийцы, вооруженные по последнему слову техники.
