Андрей Бондаренко - Королева бабочек
– От нас ушла крохотная Лада, а женщины сегодня не рожали. Получается, что наше племя – на радость подлым северянам – уменьшилось? Не бывать такому…. Варг, именуемый «Гариком», подойди ко мне!
Игорь послушно проследовал к горящему деревянному помосту и, остановившись рядом с Верховным жрецом, торжественно поклялся в верности Великим Богам – Перуну и Сварогу. Потом, понятное дело, слегка поругал «ложных» – Айвенго и Ровену.
«Не увлекайся, братец!», – предостерёг осторожный внутренний голос. – «Переигрывать в таких делах не стоит. Опять же, от погребального помоста таким жаром пышет – как бы, случайно, не загореться…».
Потом Вогул, морщась от жара погребального пламени, бушующего за спиной, торопливо и обыденно известил:
– Варг – по имени Гарик – признаётся природным вятичем…
Бурных аплодисментов не последовало. Но после того, как младшие жрецы выкатили на площадку несколько объёмных бочек, народ заметно оживился.
– Подходите, соплеменники! – приглашающе махнул рукой Вогул. – Угощайтесь! Помянем Душу усопшей Лады!
Выяснилось, что многие из присутствующих на церемонии предупредительно захватили из дома самую различную тару – керамические кружки и горшки, деревянные и металлические миски-котелки.
– Отведай-ка, сынок, поминальной бражки, – предложил Борх, протягивая на вытянутых руках глубокую чашу, выдолбленную из цельного куска дерева и до краёв заполненную пахучей янтарной жидкостью. – Ну, как тебе напиток? Понравился?
– Вкусно и забористо, – возвращая опустевшую чашу, кратко оценил бражку Игорь. – Чувствуется, что здесь не обошлось без мёда. Только, вот, что-то меня в сон клонит. Глаза – сами по себе – слипаются. Устал я за этот долгий день…. Может, двинемся к дому?
– Извини, но у меня образовались неотложные дела, – сообщил вождь вятичей. – С народом надо пообщаться. Со жрецами обсудить всякое. А ты, сынок, иди. Ложись спать…. Дорогу-то помнишь?
– Не заблужусь.
– Тогда держи факел. Увидимся утром…
Выбравшись из толпы, он уверенно двинулся по направлению к дому Борха. Над головой висел – в окружении незнакомых ярких созвездий – оранжевый овал ровенской Луны.
Подсвечивая себе факелом, Игорь размеренно шагал по пожухлой траве, а его неугомонный внутренний голос продолжал сонно нашептывать: – «Шум-то не затихает. О, кто-то затянул бодрую песенку. Знакомое, в общем, дело. И в родимой России скорбные поминки зачастую переходят-преобразуются в пошлую пьянку-гулянку…. Как тебе, братец, Вогул? По мне, так самый обыкновенный сукин сын. Душить надо таких мутных служителей культа, жалости не ведая, пока они тебя не придушили…. Какой же на Ровене потрясающий воздух! Очень ароматный, вкусный и бесконечно-тревожный. Знать, правильно южные ровенские вятичи назвали эту славную деревушку – Веснянкой…».
Он проходил мимо длинного тёмного сарая, в котором хранились общественные запасы зерна, круп, овощей и различных копчёностей. Неожиданно сзади послышался тихий подозрительный шорох, а сбоку мелькнула неясная серая тень.
Почувствовав – спинным мозгом – смертельную опасность, Игорь попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел – на затылок обрушилось что-то тяжёлое, раздался громкий противный хруст, перед глазами поплыли, целенаправленно расширяясь, разноцветные круги…
Глава девятая
Бабочки и граф
Впрочем, сознание он потерял всего лишь на секунду, может, на полторы. Так что, падая на пожухлую траву, сумел сгруппироваться должным образом и даже не выпустил из ладони древко факела.
Игорь посмотрел наверх – над ним зловеще нависал варг Деян, занёсший над головой здоровенный гранитный валун.
«Такими камушками в Веснянке принято подпирать входные двери», – не к месту сообщил познавательную информацию внутренний голос, ещё окончательно не пришедший в себя. – «Очевидно, чтобы ветер и сквозняки не хлопали дверными полотнами о косяки. И, конечно, страхуясь от незапланированных визитов хитрых и вечно-голодных домашних кошек. Собаки-то в деревне отсутствуют. Впрочем, как и всякие замки-запоры. Легендарная славянская честность, так сказать, налицо…. Братец, ты голову-то поберёг бы. Не ровен час, раздробят валуном, превратив в кровавую и неаппетитную размазню…».
Игорь – в самый последний момент – откатился в сторону. Камень – со смаком – встретился с мягкой деревенской землёй.
– А-а-а-а! – отчаянно взвыл безумец, после чего огорчённо и жалостливо заскулил: – У-у-у-у!
Всё дальнейшее было делом техники. Игорь, не вставая с земли, резко крутнулся на месте и мгновенно подсёк опорную ногу противника. Потом, оттолкнувшись, взмыл в воздух и от души приложил падающего варга кулаком по лбу. Естественно, так и не выпустив из ладони другой руки горящий факел…
«Правильно, братец!», – одобрил повеселевший внутренний голос. – «Именно, что по лбу. Так-то он только сознание потеряет. А если кулаком прилетело бы Деяну по носу? Кости раздробленной переносицы, понятное дело, вонзились бы бедняге в мозг, и без того откровенно-нездоровый. Помер бы варг…. А, ведь, общеизвестно, что допрашивать покойников – дело зряшное и неблагодарное. Правда, и беседы с сумасшедшими, как правило, не приводят к чему-либо конкретному и полезному. Но, тем не менее…. Опять же, Деян – со временем – может и выздороветь. Есть у меня, братец, железобетонная уверенность, что этот дурик напал на тебя не просто так. Вот, и надо выяснить – кто его, безвольного, науськал. Ей-ей, надо…».
Игорь склонился над поверженным телом, приложил подушечку указательного пальца к синей жилке на шее варга и, облегчённо улыбнувшись, подытожил:
– Живой, слава милосердным и добродушным Богам. Может, связать его, засранца? Чем связать? Можно порвать – на узкие полосы – варговскую хламиду…. Ага, раздался-долетел приглушённый людской говорок, сзади заполошно мелькают жёлтые огоньки. Видимо, громкие вопли Деяна долетели и до погребальной площадки…
Он не ошибся. Вскоре из кромешной ночной темноты вынырнули – знакомые и незнакомые – встревоженные лица.
«Причём, все прибывшие – определённо и однозначно – находятся в состоянии лёгкого подпития», – язвительно хохотнул невыдержанный внутренний голос. – «Славяне, одно словом…».
– Что случилось? – хрипло выдохнул слегка запыхавшийся Борх. – Ты как, сынок?
– В полном порядке, – заверил Игорь и, указав рукой, свободной от факела, на тело в коричневой хламиде, пожаловался: – Бросился, вот, сволочь. Толстой палкой приложил меня по затылку, шишка вспухла размером со спелую репку. Причём, от души приложил – даже дубина разломилась на две части. Так он, гадина неразумная, решил гранитным валуном воспользоваться. Пришлось, естественно, оказать посильное сопротивление…
Из-за широкой спины Борха высунулась чернобородая и, как показалось, слегка расстроенная физиономия Верховного жреца.
– А я предупреждал, что Деян может быть опасен, – мрачно хмурясь, заявил Вогул. – Вот, и дождались…. Он, что, помер?
– Живой, вроде. Сердце бьётся.
– Эй, слуги Сварога!
На зов подошли два хмельных юнца в чёрных вотолах.
– Свяжите его покрепче! – вальяжно сплюнув на неподвижное тело варга, велел Вогул. – А потом оттащите…, сами знаете, куда. И не забудьте дверь подпереть надёжным брёвнышком…. Что скажешь, Великий вождь?
– Пока мне нечего сказать, – невозмутимо хмыкнул Борх. – Завтра утром попробуем – для начала – побеседовать с Деяном.
– Толку-то? Опять будет только «гугать», да «агукать»…
– Не скажи, жрец Божий. Не скажи…. Мы варга вволю напоим поминальной бражкой. Бают, что даже сумасшедшие, находясь в мертвецки-пьяном состоянии, рассказывают вполне разумные вещи. К одним, на голову приболевшим, иногда память (пусть, и на время), возвращается. А к другим – дар речи…. Ладно, Вогул, бывай. И всем остальным – спокойной ночи! Пошли, Гарик, к родимому дому…
Прежде, чем разойтись по разным помещениям, они несколько минут постояли-поболтали возле центрального крыльца.
– Почему Деян набросился на меня? – напрямую спросил Игорь. – Кто ему велел это сделать? Неужели, яркая ровенская Луна?
– Очень и очень сомнительно, – недоверчиво покачал головой Борх. – Скорее всего, сынок, здесь замешаны люди. Те, которые попросили-заставили безумного варга напасть на тебя…. Кто конкретно? Трудно сказать. Возможно, Верховный жрец. Во-первых, он, подлая вредина, всегда, начиная с самого малолетства, был горазд – на всякие подлые штуковины. Натура такая, доставшаяся по наследству от достославных предков. Гад ползучий, короче говоря. Во-вторых, Гарик, ты Вогулу очень не понравился. Чем не понравился? Наверное, бойкими речами и смелыми глазами…. А ещё (мне шепнули), граф Родэн днём наведывался в Веснянку. Ходил-бродил (якобы бесцельно), и беседовал со всеми встречными. В том числе, и с Деяном. То есть, граф что-то вдумчиво говорил-толковал, а новоявленный варг внимательно слушал. Так что, есть о чём подумать…. Кстати, сынок, твоё окошко-то – темным-темно. Вот, держи огниво…
