Машина желаний - Роберт Шекли
«Интересно, – подумал Уэверли, – как это он вообще до сих пор еще жив? Было бы совершенно неудивительно, если бы кто-то из разъяренных врачей лечебницы влепил ему сверхдозу чего-нибудь „успокоительного“. Вероятно, чтобы не сделать этого, докторам пришлось призвать на помощь все свое самообладание».
– Вот уж не думал, что и вы будете против меня настроены, – опечаленно сказал экстрасенс. – Видимо, я просто недоучел, насколько вы все старомодны!
– Я вовсе не настроен против вас, – возразил Уэверли, не зная, как ему поступить и что делать с этим безумцем. И вдруг его осенило. – Сидни, – сказал он, – по-моему, я знаю, где для вас сыщется работа. И очень хорошая, вам понравится.
– Правда? – Лицо вуайериста просветлело.
– Во всяком случае, мне так кажется. – И Уэверли, чтобы проверить зародившуюся у него догадку, отыскал один из недавно полученных журналов, выудил оттуда номер телефона и позвонил.
– Добрый день. Это Фонд Беллена? – Он представился, постаравшись как можно точнее описать, чем именно занимается. – Я слышал, что вы осуществляете новый проект научных исследований сексуальных привычек и пристрастий мужского населения Восточной Патагонии, это верно? В таком случае не нужен ли вам для опроса в полевых условиях интервьюер, способный ДЕЙСТВИТЕЛЬНО собрать для вас самые интересные факты?
Поговорив еще несколько минут, Уэверли со вздохом облегчения повесил трубку и записал на листке адрес.
– Вот, езжайте прямо туда, Сид, – сказал он. – По-моему, мы нашли для вас в этой жизни соответствующую нишу.
– Огромное вам спасибо! – воскликнул Эскин и поспешил в Фонд Беллена.
На следующее утро первым посетителем Уэверли оказался Билл Саймс – самая большая его надежда. Саймс был чрезвычайно одаренным экстрасенсом и к тому же обладал ясным развитым интеллектом.
Но в то утро он выглядел смущенным и каким-то несчастным.
– Мне нужно поговорить с тобой, Сэм, – сказал Саймс. – Я ухожу с работы.
– Но почему? – изумился Уэверли. Он считал, что Саймс прекрасно устроен и вообще счастлив настолько, насколько вообще может быть счастлив экстрасенс.
– Ну… наверное, я им просто не подхожу.
Саймс был способен «чувствовать» напряжение и усталость металлов. Как и многие другие экстрасенсы, он понятия не имел, как это у него получается. И тем не менее мог определить появление любой микротрещины быстрее и точнее, чем рентген, и без всяких побочных эффектов, связанных с рентгенологическим исследованием.
Способность Саймса определял девиз «Все или ничего»: он либо мог определить любой дефект, либо не мог обнаружить ни одного. Именно поэтому он никогда не совершал ошибок. И хотя его редкостный дар не давал результатов примерно в сорока процентах случаев, все равно на авиационном заводе, производящем двигатели для самолетов, он считался ценнейшим приобретением, ибо каждую деталь там ранее непременно подвергали рентгенологическому обследованию на предмет выявления дефектов. Эффективность Саймса значительно превосходила результаты, достигавшиеся с помощью рентгена.
– То есть как это «не подходишь»? – удивился Уэверли. – Неужели ты думаешь, что не стоишь тех денег, которые тебе платят?
– Дело не в этом, – сказал Саймс. – Дело в людях, с которыми я работаю. Они считают меня уродом.
– Но ты же с самого начала знал, что так оно и будет, – напомнил ему Уэверли.
Саймс пожал плечами.
– Ладно, попробую объяснить по-другому, – сказал он и закурил. – Кто я, черт побери, такой? И кто такие все мы, те, кого называют экстрасенсами? Мы действительно кое-что можем, это верно, но мы ведь даже не знаем, как у нас это получается! Мы не имеем над своими «талантами» абсолютно никакой власти, не понимаем их на уровне подсознания, мы даже не в силах их обуздать. Они проявляются независимо от нашей воли. Мы, безусловно, не супермены, но мы и не нормальные люди. Мы… да не знаю я, кто мы такие!
– Билл, – мягко возразил ему Уэверли, – тебя беспокоит вовсе не отношение других людей. Ты сам себя тревожишь. Ты сам выдумал, что ты какой-то урод.
– Ну да, ни рыба ни мясо! – подхватил с горечью Саймс. – Я хочу заняться фермерством, Сэм. Землю пахать буду.
Уэверли покачал головой. Незаурядных людей всегда легко сбить с толку, особенно если они пытаются использовать свой талант где-то помимо цирка или эстрады. Коммерческий мир – по крайней мере теоретически – требовал от своих «винтиков» стопроцентного функционирования, и любой из них, не способный работать постоянно, считался ущербным или бесполезным. Пережитки подобного отношения присутствовали и в восприятии экстрасенсов, которые и сами считали собственные таланты как бы механическим продолжением, а не составляющей своей личности, и чувствовали себя неполноценными, если не могли применять их на практике с четкостью и регулярностью автомата.
Уэверли растерялся. Экстрасенсу ведь тоже необходимо найти свое место в жизни. Все верно, это действительно очень трудно, но вряд ли стоит при первой же неудаче уходить в фермеры.
– Послушай, Сэм, – продолжал между тем Саймс. – Я знаю, как много ты делаешь для экстрасенсов, но ведь и у нас есть право хоть в чем-то быть нормальными людьми. Извини.
– Да что ты, Билл, – сказал Уэверли, поняв, что дальнейшие уговоры способны лишь восстановить Саймса против него. Кроме того, он знал, что Саймс, как и все экстрасенсы, несколько переигрывает. Им всем ужасно нравилось исполнять свои трюки. Возможно, тяжелая грязная работа в поле быстренько отрезвит Билла и он вернется к прежней жизни и занятиям. – Ты только не пропадай, ладно? Звони.
– Конечно. Ну, пока, Сэм.
После его ухода Уэверли некоторое время раздумывал, хмурясь и покусывая губу, потом встал и пошел проведать Дорис.
– Ну что, успокоилась? Не будем переносить день свадьбы? – спросил он.
– А как там твой Эскин?
Он рассказал ей, что устроил Эскина на подходящую работу, и свадьба была назначена на следующую неделю. Вечером они поужинали в симпатичном маленьком ресторанчике, а потом поехали к Дорис и, как всегда, включив телевизор, полностью его игнорировали до поздней ночи.
Утром, когда Уэверли перелистывал свежие журналы, ему вдруг пришла в голову блестящая мысль. Он сразу же позвонил Эмме Краник и попросил ее зайти.
– Не хотите ли попутешествовать? – спросил он девушку. – Вам нравятся новые люди, новые страны?
– Ой, очень! – воскликнула Эмма. – Я ведь до этого с дядиной фермы вообще никуда не уезжала.
– А трудности вас не пугают? Вы, например, холода не боитесь?
– Нет, мне никогда не бывает холодно, – сказала она. – Я всегда могу согреться – тем же способом, что и устроить пожар.
– Вот
