Судьба (СИ) - Дарк Чеслав

— Иной раз мне кажется, что ты мазохист. — С легкой улыбкой произнес Лешка, открывая глаза. — Или просто тебе нравится чистить сортир.

— Нет, — улыбнулся я в ответ и уселся рядом, отодвигая покрытую пышной зеленью ветвь, — просто Танк меня любит.

— Всем сердцем, как я посмотрю. Знаешь ведь, что тебя ждет.

— Знаю. — Я всем объемом легких втянул в себя свежий воздух. — Просто надоело уже изображать из себя крота.

— Твоя вахта через одну. Ждать не так уж и долго.

Невольно у меня вырвался смешок.

— Такое ощущение, что ты мне не рад.

— Да нет, просто…ну, будь ты эффектной рыженькой в короткой юбке, я бы обрадовался, конечно, больше. А так… я просто люблю тишину.

— Да, я тоже.

— Иной раз тишиной можно сказать много больше, чем бесполезным трепом.

Я все еще не понимал, к чему клонит Леха, но испытывал дискомфорт.

— В жизни очень важно, — продолжал Данте, и мне казалось, словно он говорил и вовсе не со мной, — очень важно найти человека, с которым тебе будет, о чем помолчать.

— Это точно. — Пробормотал я, почесывая макушку. — Когда рядом любимый человек, хочется закрыться от всего мира, от всех его звуков.

— Ага, и наполнить их причмокиваниями, тяжелыми вздохами и шуршанием. С девушкой особо не потишишь.

— А как же, держаться за руки и смотреть на лунную дорожку на бесконечной глади океана? Или слушать шум дождя, обнявшись, с кружками горячего чая в руках?

Данте глянул на меня прищурив глаз.

— Романтик типа?

— Да так, — я смущенно отвел глаза, — бывает иногда.

— Все это так. — Ирония, на мгновение показавшаяся в голосе Лешки, улетучилась. — Но ты же понимаешь, про какую тишину я говорю?

— Да. Наверное понимаю. — Я вздохнул и попытался улыбнуться. — Тебе с Катей повезло.

— Ага, повезло.

Данте сказал это как-то…тоскливо, что ли. Я хотел было спросить, что к чему, но он не смотрел на меня, поэтому на несколько секунд повисла глубокая в своей наполненности пауза.

— Кстати, — я вдруг спохватился и принялся рыться за пазухой, — вот. Лея передала.

Я протянул Лешке сверток. Он заглянул в него, загадочно улыбнулся и завел правую руку за спину.

— Это конечно круто, но, — он вытащил двух мясистых кроликов из-за спины, — мне кажется, что стоит начать с чего-то покруче.

— Нифига себе! Откуда? — Я реально был поражен.

— Откуда-откуда, силки, чувачек, классная штука!

— Это уж точно!

— Сможешь заняться? Сам понимаешь, мне с поста никуда.

— Без проблем.

Дым — лучший сигнальный огонь, поэтому на поверхности мы старались не разжигать костров. Ну а если все-таки приходилось, для этого было специально отведенное место, отлично оборудованное самой природой. Один из рукавов реки проходил примерно в километре от холма. Это даже было скорее неглубокое болотце, все сплошь заросшее травой и высоченными деревьями. Но в их кронах дым быстро рассеивался, не говоря уже о том, что он аккуратно стелился по воде. Танк частенько рыбачил здесь, хотя обычно он приносил не рыбу, а черепах и крупных лягушек. Но мы не жаловались.

Я освежевал кроликов и хорошенько их выпотрошил, заботливо отложив печень и сердца. Затем вымыл тушки, насадил их на вертел и оставил на костре. Ненужные потроха выбросил в кусты, ведь нет лучшей наживки, чем личинки. Их можно конечно и есть, но лакомство на любителя. А вот рыба на них клюет с удовольствием. Пока жарилось мясо, я быстро выскоблил шкурки и растянул на самодельных шестах, чтобы они спокойно просохли. А еще через сорок минут мы с Данте уже с аппетитом уписывали свежеприготовленную крольчатину, наслаждаясь прекрасным вечером.

Кое-где еще пели птицы, но чувствовалось, что вся природа готовится ко сну. Об этом говорил и ветерок, который заметно похолодел, и ночные бабочки, которых становилось все больше, а дневных пчел и стрекоз все меньше. Это чувствовалось в шелесте листьев, и укусах комаров. Мне кажется, именно в тот момент, я стал понимать, о чем говорил Лешка.

— Теперь понимаешь, о чем я? — Вторя моим мыслям, спросил он, вытирая руки.

— Да, понимаю.

— Ты знаешь, а это было вкусно. — Проговорил он и вытянулся на траве. — Повар из тебя неплохой.

— Спасибо. — Улыбнулся и принялся складывать косточки в сверток, который дала Лея.

— Ладно. — Легким движением Данте вскочил на ноги, перекинул через плечо ремень с мечом в ножнах, и отряхнулся. — Пора домой, скоро придет Саня. Спасибо тебе, за приятный вечер.

Для меня он был не менее приятным. Только коротким. Спускаясь, мы встретились с Санькой, который оглядел нас таким взглядом, словно Лешка его девушка, а я парень который к ней клеился. А дома нас ждал Танк.

Обеспокоенное лицо Леи выражало множество чувств, но я не успел ничего сказать. Танк опустил руку мне на плечи.

— А ну пойдем.

Толчок закинул меня в длинный коридор. Следующий — в комнату Танка. Железная дверь с визгом закрылась. Танк повернулся ко мне. Было видно, как он всеми силами пытается держать себя в руках.

— Ну и как ты это объяснишь? — Его подрагивающий голос только укрепил мои мысли.

— Что? — Все радужное настроение улетучилось. Я чувствовал надвигающийся шторм.

— То, что ты ушел без разрешения. — Танк говорил медленно, тщательно выговаривая каждое слово.

Я молчал. Просто смотрел в пол и молчал. Меня изнутри рвало на куски, я казался себе похожим на льва, загнанным в угол.

— Ты же знаешь правила. — Вновь заговорил Танк, и в голосе промелькнула нотка угрозы.

— Знаю.

— А если знаешь, почему ты их нарушаешь?

На этот раз я насчитал три или четыре нотки. Вот-вот все должно было пойти по хорошо усвоенному пути. И поэтому, готовый взорваться, я сжал кулаки и, не смотря Танку в глаза, пошел ва-банк.

— Да потому что я заколебался уже сидеть в яме и изображать из себя солдата, непонятно зачем и почему. Меня достали эти бесконечные правила, приказы и запреты. Да — вокруг война, да я видел смерть и сам ее приносил, но это не значит, что я должен вести себя как какой-нибудь крот, который вылезает из земли только тогда когда вокруг тихо или его откопали. Хватит с меня всего этого пафоса про сопротивление. Я устал. Все это полный бред, нам ведь все равно живыми отсюда не выбраться. Лучше я сдохну на поверхности, чем меня откопают как червяка и раздавят.

Произнеся последнее, я зажмурился и непроизвольно напряг скулы, готовясь к мощному давлению на высокой скорости. Мгновения, мимолетные как жизнь мотылька, проносились и проносились, а ударов все не было. Я услышал скрип и решился открыть глаза. Скрипела кровать. Танк сидел на ней, обхватив голову руками. Уж чего-чего, а такого я не ожидал. До такой степени не ожидал, что мне вдруг стало стыдно. Стыдно за все и за свои последние слова в частности. И я понятия не имел что делать и как себя вести. Поэтому просто стоял, молчал и смотрел на Танка.

— Господи, — Танк выдохнул так, будто его легкими были кузнечные мехи, — какой же ты все-таки идиот.

От стыда я был полностью согласен с этой характеристикой. Только вот это не особо помогало. А чувствовал я себя гораздо хуже, чем идиот.

— Ты ведь кажешься неглупым парнем, — вновь заговорил Танк, и от этого мне здорово полегчало, — но откуда в твоей голове такие мысли, а? Неужели ты и вправду ни хрена не понимаешь? Ты думаешь, что вот это все это так, глупость, просто пафос как ты говоришь? То есть все, что мы делаем, делали и собираемся делать это пф! Пустышка? Хрень хреньская? Думаешь, я просто хочу пощекотать свои нервишки и приласкать самолюбие? У тебя походу вообще проблемы с восприятием.

Я молчал. После своей тирады я был рад, что Танк говорит и боялся опять ляпнуть этакое.

— Ты считаешь, что все это бесполезно?

Я молчал.

— Ответь мне.

Я молчал.

— Слейвин, ответь черт тебя подери!

— Что именно?

— Все наши старания, твою мать. Все наше сопротивление.

— Я не вижу в этом смысла. — Ответил я, вновь немного помолчав. — К чему все эти попытки, все эти диверсии, когда нам противостоит такая сила? Ты же видел, что было там, дома. Они намного сильнее, их больше, у них лучше оружие, а нас всего семь человек. Мы просто жалкими попытками оттягиваем неизбежность.