Майкл Фридман - Наследие
возможностью сохранения опыта Эларнитов, хотя вряд ли это существенно повлияет на развитие науки в Федерации.
Знание ради знания. Это, думает он, отчетливо вулканская точка зрения.
«Кожух разрушается. Утечки пока нет».
На этот раз, единственный ответ – неясное мычание. Зато пальцы
Номера Один теперь бегают еще быстрее, стараясь максимизировать поток данных, передаваемый на «Энтерпрайз».
На другой стороне мостика одна из панелей срывается с места посреди фонтана белых искр и голубого пламени. Обломок раскаленного металла падает рядом с ботинком первого офицера. Она как будто не замечает этого.
«Обратный ход реакции», – говорит он ей, повышая голос, чтобы
перекрыть шипящий звук, что идет из области, откуда сорвало панель. – «Система жизнеобеспечения выходит из строя».
«Запускайте аварийную», – откликается она. В ее голосе –напряжение, которое опровергает ее спокойный вид.
«Запускаю». – Но результата нет. Возможно, механизм аварийной был
поврежден тем же, что нарушило основную систему. Может быть, он испортился давно, задолго до того, как «Энтерпрайз» обнаружил станцию. – «Аварийная не срабатывает, коммандер».
Она ругается, не отрывая глаз от контрольной панели перед ней. Следует другой взрыв, сильнее, чем первый, и срывает другую панель. Она врезается в то, что, по-видимому, является главным экраном Эларнитов. Запах углерода наполняет воздух; клубится черный дым.
Их коммуникаторы пищат. Номер Один не обращает внимания. И он тоже, спрашивая про себя, правильно ли он поступает.
Мостик сотрясается. Он знает – почему.
«Утечка через щиты. Сейчас произойдет взрыв. – И громче: – Мы должны уходить!»
Она смотрит на него, ее глаза покраснели и слезятся от дыма.
«Уходи, Спок».
«Нет. Мы уходим вместе – или остаемся».
Она снова колеблется, но только на миг. Открывает коммуникатор и говорит:
«Двоих на борт. Сейчас».
Когда они дематериализуются, ему кажется, что он видит, как панель
прямо перед ним обращается в голубое, почти белое пламя, рвущееся к нему. Но он не уверен.
Следующая вещь, которую он осознает – он – на транспортационной платформе. Номер Один стоит рядом с ним.
«Вы в порядке?» – спрашивает она.
Он кивает.
«А вы?»
Она пожимает плечами. И падает.
Теперь он видит сбоку в ее кителе кровавую, дымящуюся прореху. Он
оборачивается к Эбделнеби, главному офицеру транспортационной. Тот уже вызывает помощь.
Но Спок не может ждать. Подхватив первого офицера на руки, он несет ее в лазарет.
Образ: Филип Бойс, корабельный хирург, на своем дне рождения. Хрупкий, с серебряными волосами, он стоит перед небольшой толпой поздравляющих в комнате отдыха корабля. Он хмурится и крутит саурианское бренди в бокале.
«Вам не следовало этого делать, – говорит он, – И я серьезно.»
«Да ладно, – замечает кто-то. – Если б мы этого не сделали, ты бы нас в жизни не простил.» – Смех.
Бойс качает головой.
«Вы так думаете? Да я бы сейчас дрыхнул у себя в каюте, наслаждаясь снами о диких днях моей непонятно на что растраченной юности.»
Снова смех. Тот, кто раньше говорил, пробирается через толпу. Оказывается, это капитан Пайк. С убийственной серьезностью он обнимает Бойса и провозглашает тост: «Моему главному врачу. Пусть он никогда не будет таким старым, каким притворяется.»
Все радостно шумят. Поднимают и осушают бокалы. Голубые глаза доктора блестят. В кой-то веки, он не знает, что сказать.
Из интеркома слышится голос, вызывающий одного из офицеров на мостик. Похоже, что-то случилось, хотя капитана тут же заверяют, что его присутствия вовсе не требуется. Офицер отбывает, хотя Спок не успевает заметить, кто это. Он слишком заинтригован поведением Бойса.
«Полагаю, мне не удастся выпереть оставшихся вслед за ним?» – вопрошает доктор.
Идею встречает гул голосов. Из гула ясно, что нет.
«А теперь, – продолжает Пайк, – еще кое-что. – Он указывает на
открытую дверь, и все взгляды обращаются к ней. – Эй, Гаррисон. Тащи его сюда.
Через миг Гаррисон и Питкэрн вкатывают в комнату лазаретную
каталку. На ней возвышается огромный праздничный торт, украшенный несчетным количеством свечей.
«Это же моя каталка! – возмущается Бойс, его голос звучит
одновременно смешливо и негодующе. – Он сердито смотрит на капитана. – Лучше бы тебе своротить этого монстра с нее да поскорее скормить кому-нибудь. Звездный Флот не посмотрит сквозь пальцы на использование медицинского оборудования не по назначению».
«Не бойся, – заверяет его капитан, – Я это обсудил с самим адмиралом
Пенном. Он дал официальное разрешение, при условии, что мы сбережем для него кусок с цветочком».
Однако те, кто собрался в комнате, большей частью не слышат их
разговора. Они слишком заняты хлопотами вокруг торта.
«Ну, так сколько же вам лет?» – спрашивает Гаррисон доктора,
пристально глядя на него через сияние свечей.
Бойс корчит гримасу. Но, прежде чем он успевает ответить, странный
запах заполняет комнату. Люди вопросительно переглядываются.
«Надеюсь, это не торт», – замечает кто-то.
Мичман Колт указывает на решетку вентиляции.
«Смотрите!»
Густой желтый газ, клубясь, вываливается из отверстия. Очевидно, это
и есть источник вони. Крики тревоги – и комната начинает пустеть.
«Знаешь, – говорит капитан Бойсу, – не знай я, в чем дело, я бы подумал, что ты это подстроил, чтобы не признаваться, сколько тебе лет».
Доктор улыбается.
«Это не я. Но теперь, когда ты об этом сказал… неплохая идея».
Позже выясняется, откуда взялся газ: ЧП в грузовом отсеке, где кислота случайно попала на груз с рудой в составе.
Образ: навигатор Джоуз Тайлер, его покрасневшее лицо над чашкой дымящегося кофе. Его румянец кажется еще сильнее из-за золотисто-русого цвета его волос и бровей.
За другим столиком – Гаррисон и Селлерс; они разговаривают громче, чем нужно. Похоже, что их реплики скорее предназначаются Тайлеру, чем им самим.
«Принцесса?» – спрашивает Селлерс.
«Чтоб мне сдохнуть», – отвечает Гаррисон.
«Это та, что с Калайи Семь?»
«Она, верно».
Селлерс откидывается на спинку стула.
«Я просто подумал, что в это трудно поверить. То есть, эта леди просто роскошна».
«Я знаю, это звучит безумно, – Гаррисон бросает взгляд в сторону Тайлера, хотя Тайлер, похоже, не замечает этого. – Черт, сначала я и сам не поверил. Но Манкузо клянется, что он видел это собственными глазами».
Тайлер слегка вздрагивает и отпивает кофе. Не похоже, что ему нравится разговор между Гаррисоном и Селлером, но тем не менее он остается в столовой.
Вулканец, будь на его месте, уже давно ушел бы. Трудно усмотреть логику в том, чтобы кто-то добровольном подвергал бы себя оскорблениям.
«Лейтенант?»
Навигатор поднимает глаза.
«Да, Спок?»
«Похоже, вам не по себе».
Тайлер смеется.
«Почему вы так решили?»
«Из- за вашего цвета лица. Я заметил, что цвет лица людей становится таким, когда они испытывают какой-либо дискомфорт».
Навигатор ставит чашку с кофе на стол.
«Что же, – мягко говорит он, – вы правильно подметили. Думаю, мне действительно не по себе».
«Тогда почему вы не уйдете?»
Тайлер подается вперед.
«Я из опыта знаю, что такие вещи забываются гораздо быстрее, если ты принимаешь сплетни как мужчина. Понимаешь, показываешь всем, что ты не собираешься принимать их на свой счет».
«Под «этими вещами» вы имеете в виду романтические увлечения?»
«Не совсем. Я имею в виду слухи о романтических увлечениях».
«Слухи».
«Да».
«То есть на самом деле нет никакого увлечения?»
Навигатор пожимает плечами.
«Я этого не говорил».
В самом деле. Спок переваривает это.
«Понимаете, лейтенант, в тех местах, откуда я родом, люди не раззванивают о поцелуях».
«О поцелуях?»
«О таких увлечениях, которые вы упомянули, – если что-то такое есть, ты не рассказываешь об этом людям. Это не по-рыцарски.»
«Понимаю. Вы заботитесь о приватности другой стороны».
«Да, верно».
«Но, если слухи неверны, почему просто не сказать об этом? Не это ли простейший путь обеспечить приватность другой стороны?»
«Не обязательно, Спок. Некоторые люди тебе не поверят. И, чем больше вы будете утверждать, что ничего не было, тем более они будут уверены, что было». Пауза. «Кроме того, если я буду протестовать только когда ничего не было, то, если я потом промолчу, это будет равносильно признанию».
«Это более сложный предмет, чем я сначала подумал».
«Вот видишь», – говорит Тайлер.
Дверь столовой за его спиной открывается. В комнату входит принцесса Калайи, завершившая несколько успешных торговых соглашений на планетах Федерации и теперь возвращающаяся домой. Глаза всех присутствующих останавливаются на ней, – всех, кроме Тайлера. Чуть позже, он тоже оборачивается.
