Чарльз Ингрид - На пути к войне
– Я буду здесь поблизости, – предупредил Траскар.
Палатон кивнул – немного рассеянно, подумалось Рэнду – и вновь взял мальчика за плечо. При этом прикосновении Рэнда охватила теплота, и на пугающий миг ему показалось, что вся его душа устремилась к плечу, чтобы перелиться в ладонь чоя, оставив его опустошенным. Ему показалось, что он умирает, и колени его задрожали.
Сила Палатона стремилась вернуться к хозяину. Инстинктивно Рэнд начал сопротивляться, но тут же задумался, сможет ли она проникнуть сквозь разделяющую их завесу. Слишком поздно, ибо охвативший его прилив исчез, не прошло и секунды. Рэнд поднял голову. Неужели Палатон понял его?
Чоя не взглянул на него, обводя взглядом присутствующих в зале, которые встали, пока они шли к возвышению в центре. Рэнд почувствовал решительный настрой Палатона.
Хотя не все кресла занимали чоя, остальные не пустовали. Там и тут на них виднелись тонкие, прозрачные экраны. Рэнд удивленно смотрел на них, проходя мимо. Палатон замедлил шаг.
– Это экраны связи, – объяснил он, – для тех, кто не может или не желает присутствовать на заседании лично. Экраны не обязательно передают изображение, зато это дань вежливости приглашенным на заседание, то есть нам. Иногда бывает трудно отличить переданное изображение от реального присутствия лица.
Один из экранов осветился, как только они подошли поближе, и Рэнд обнаружил, что смотрит на трехмерное изображение старой чоя, серебристые волосы которой были подняты надо лбом и так искусно прикрывали роговой гребень, что его было почти невозможно разглядеть. Несмотря на то, что это было всего лишь переданное изображение, глаза чоя вонзились в Рэнда, и он почувствовал ее яростное желание проникнуть внутрь него. Вид ее еще крепкого тела заставлял забыть о еле заметном экране.
Спустя мгновение чоя заметила ответный взгляд Рэнда и слегка кивнула. Рэнд почувствовал, как рука Палатона на его плече напряглась, увлекая вперед.
– Не теряй времени, наживая друзей или врагов, – еле слышно произнес Палатон.
Нарастающий гул голосов, послышавшийся при их появлении, набрал силу, как только они достигли возвышения в центре зала. Ряды кресел поднимались вокруг амфитеатром, и с возвышения можно было разглядеть их все, кроме находящихся прямо за спиной – но при таком положении за спиной всегда кто-нибудь, да был. Рэнд чувствовал внезапное, резкое напряжение гибкого тела Палатона, как только они достигли своей цели.
Кресла заполнились, бездействующие экраны осветились. Только несколько кресел были по-прежнему пусты. Голоса утихли. Внушительного вида чоя поднялся. Его белые волосы были в таком беспорядке, что Рэнд так и не смог разглядеть его роговой гребень.
– Мы рады приветствовать наследника, – произнес он. Его голоса загрохотали, как два барабана, и Рэнд вздрогнул от этого звука.
– Приветствуем наследника, – присоединились к его словам остальные присутствующие. Палатон ответил легким поклоном.
– Благодарю за то, что вы позволили мне вернуться домой, – ответил он, как будто ничего не произошло, и эти пятьсот чоя по доброй воле сотворили чудо.
Палатон не повысил свои голоса, но Рэнд услышал, как они эхом отозвались от стен зала. Он испытал благоговейный трепет, перебитый мыслью: «Держись. Греки знали, как это делать».
И сразу при этом воспоминании на него обрушился шквал вопросов. Кто были египтянами и греками этого народа? Как зародилась их культура? Какие тайны остались у них в прошлом, кроме световых фонтанов, о которых не знали современники?
Палатон потянулся и вновь прикоснулся к Рэнду, взяв его за запястье.
– Достойное собрание, позвольте представить вам человека, находящегося под моей защитой. Его имя – Рэнд.
Рэнд почувствовал, как его тело наливается жаром, проникающим, казалось, во все поры, и он сосредоточился, отрезая доступ к себе вовнутрь. Бахдар внутри него настороженно мигнул, как только Рэнд прибегнул к защите, которой научил его Палатон.
Палатон искоса взглянул на него, и к своему удивлению, Рэнд почувствовал гордость в этом взгляде. Он подавил поднявшуюся внутри бурю чувств.
Беловолосый чоя резко отозвался:
– Его я предпочитаю не приветствовать. Пальцы Палатона сжались на руке Рэнда.
Рэнд вновь почувствовал головокружительное, невероятное ощущение того, что бахдар уходит из его тела, и понял, что Палатон, должно быть, пытается уловить его – и именно потому продолжает держать за руку, желая поймать частицы временно утраченного бахдара, как будто подкрепляясь дымящейся чашкой брена. Неожиданно Рэнд осознал все потрясение и настороженность Палатона.
– Приношу извинения конгрессу, – Палатон выпрямился, не отпуская руку Рэнда, – что не могу сообщить вам подробности этой опеки, и повторяю еще раз, что человек находится под моей защитой и что его безопасность важна для безопасности всей Чо. С Союзом или без него, у нас всегда хватало врагов, которых нам удавалось держать в рамках веками только благодаря своему искусству и благоразумию.
Большинство находящихся в зале село. Высокая старая чоя с сутулой спиной оставалась на ногах достаточно долго и теперь громогласно объявила:
– Я не из тех, кто обвиняет тезара в поспешности, но то решение, которое ты принял один, касается всех нас.
Когда она села, Рэнд разглядел за ее спиной проекционный экран и понял, что отсутствие чоя в зале не сделало ее изображение менее отчетливым. Ее заявление сопроводили согласные возгласы.
Палатон не стал дожидаться, пока крики прекратятся, и произнес:
– В трудные времена некогда вспоминать о демократии. Сейчас как раз такое время.
Чоя со вздыбленными волосами фыркнул так, что этот звук разнесся по всему залу.
– Докажи это, – потребовал он. Палатон удостоил его взгляда.
– Я – тезар, – ответил он, – и не привык к обсуждению своих решений.
– Ты наследник, и будет гораздо лучше, если ты побыстрее привыкнешь к этому, – воскликнул другой чоя с огненно-рыжими волосами и горделиво изогнутым гребнем. На нем была одежда черных и серебристых тонов, и Рэнд припомнил, что этот чоя не встал вместе со всеми, когда они вошли в зал.
Едва повернувшись в его сторону, Палатон возразил:
– Я наследник не по рождению, а потому, что я тезар – я знаю свой долг и исполняю его.
– С таким же успехом наследником мог бы быть и я, – отозвался рыжий.
– Можешь стать им, – ответил Палатон, – если у тебя хватит на это смелости и если Паншинеа согласится.
Лицо рыжего чоя залилось краской в тон его шевелюре, но он сжал губы и не произнес ни слова. Слова Палатона вызвали громкий ропот, который постепенно затих.
– Сегодня я шел императорским туннелем, – произнес в тишине Палатон. – Я видел там пыль и беспорядок. Интересно, как давно многие из вас видели эти руины и вспоминали, что они означают для нас?
Старая чоя произнесла:
– Не упрекай нас, Палатон. Все мы тоже служим, через наши руки проходят все законы, мы пристально следим за ресурсами истощающейся планеты. Ты летаешь среди звезд. Мы следуем узкими дорогами возможностей, которые диктует нам то, что осталось от Чо, – и она потерла поднятое плечо, как от боли. Ее изображение пошло волнами, как будто движения нарушили связь.
– Наш народ, – ответил Палатон, – остается нашим величайшим ресурсом, и я считаю, что добрую половину этого ресурса вы просмотрели.
Его слова оказались подобными взрыву бомбы, и чоя вскочили на ноги. Рэнд невольно сделал шаг назад, когда их ропот превратился в оглушительный крик. Он видел, как Траскар выпрямился и пошел по проходу между креслами, чтобы быть поближе на всякий случай.
Крики замирали один за другим, но вот в зале вновь воцарилась тишина, и Рэнд уловил только обрывок фразы: «… они не понимают, что есть благо для них…».
Палатон произнес:
– Я не сделал для них то, что отказываете сделать вы.
Ропот смягчился, как будто конгресс в чем-то соглашался, но не решался признать это.
– Отошли их домой, – услышал он сзади. Палатон обернулся.
– Я уже просил об этом, – ответил он, – и буду просить вновь.
Чоя со встрепанными волосами поднялся.
– Мы провели голосование, Палатон, – его слова падали в тишину, как удары, – о введении цензуры со стороны конгресса. Тебе придется принять этот вердикт. Твое положение наследника остается нетвердым до тех пор, пока мы не придем к соглашению. От себя самого, от моего Дома и округа добавлю, что в целях твоей безопасности я советую быть с нами как можно осторожнее. Мы – чоя. Но хотя мы постоянно помним об этом, нам вовсе необязательно взваливать на себя ответственность за миллионы планет, жители которых не способны позаботиться о себе сами.
Палатон стиснул запястье Рэнда – оно одновременно онемело и приобрело необычную чувствительность. Рэнд почувствовал шок, как будто ему дали пощечину.
– Что он имеет в виду? – прошептал он.
