Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Противостояние
— Что?
— Я говорю, как тебя зовут на самом деле?
Есть, получилось! Давно хотел задать ей этот вопрос, но нужно было четко подгадать момент, когда она не успеет соврать. И ответ напечатается у нее на лице.
— Не понимаю, о чем ты!
На этом можно было остановиться, все и так ясно, но я решил давить дальше — в конце концов, это тоже способ налаживания контактов.
— Я о твоем имени. Не думаешь же ты на самом деле, что окружающие верят, что тебя зовут Паула? На мой взгляд, с головой у тебя все в порядке. Значит, как минимум понять, о чем я, ты должна. Так может не стоит прикидываться?
Она задумалась, затем провела серию настолько злых и молниеносных ударов, что я сам вынужден был позорно бежать, разорвав дистанцию.
— Нет, не думаю, — неожиданно согласилась она после этого. — Но тут такое дело, Хуан…
Новая атака, я получил сильный прямой и отскочил.
— …Понимаешь, здесь принято уважать чужие секреты, этим мне и нравится наше заведение. Здесь они есть у каждого, и никто никому не лезет в душу. Да и как не быть секретам с такими биографиями, как у местного контингента?.. — Вновь атака, удар, и моя голова отлетела назад, а из носа потекло что-то теплое. — Но ты мальчик чужой, не привычный к приютским реалиям. Так что я сделаю вид, что ничего не слышала. Ты согласен?
Я отрицательно покачал головой и сам провел молниеносную серию, действуя на пределе. Получилось, она отступила. Не панически убежала, как я, гордо отступила, но атака удалась.
— Паула, родная, они — это они. А мы — это мы. Все считают меня лицом залетным, пройду курс молодого бойца и исчезну, но ты-то знаешь, что это не так. Я — действительно эксперимент вашего доблестного корпуса. НАШЕГО, — поправился я. — И нам суждено действовать в одной связке, даже если это не будет то, к чему вы тут все привыкли. «Чертову дюжину» для чего-то готовят, и вы тоже будете в этом задействованы. А раз так, то имею ли я право знать, с кем мне придется работать бок о бок?
Я снова атаковал, но на этот раз она все мои удары блокировала.
— Что привело тебя к такой мысли?
— Наша спецподготовка. Маркиза стреляет. Сестренки — единый механизм. Кассандра… Пророчица, — сформулировал я, вспоминая мифическую дочь царя Приама. — Я — лошадка, центровой. Мальчик. Вокруг которого и будут кружиться все особенности заданий грядущей работы, ибо я один единственный. И ты.
— А что я? — усмехнулась она и попробовала напасть, но я был настороже.
— То, что хорошо дерешься… Деточка, «хорошо» всегда относительно. Здесь есть девочки не хуже тебя, даже из ближайших возрастных групп. Обоерукая? Сейчас не средневековье, чтоб холодное оружие играло решающую роль. Стреляешь с двух рук?.. Такие тут тоже есть.
Таланты Сестренок на мой взгляд существеннее. Ты хороший боец, Паула, но не особенный. Понимаешь разницу?
Она молчала, я снова атаковал, но только чтоб не стоять на месте.
— Твоя сила в том, что у тебя в голове, чего нет у этих «бродяжек». Аристократка, знающая этикет, знающая повадки высшего света. Образованная, разбирающаяся в моде, нравах и вкусах высшего общества. И самое главное, в этом обществе уже легализованая! Что бы ни случилась, ты всегда будешь там «своей», по праву рождения!
Мы обменялись краткими сериями. Я продолжил:
— Скажи, тот «дядя», от которого ты бежала, его зовут случайно не Себастьян?
Вновь получилась. Красноволосая рассвирепела настолько, что бросилась в яростную неконтролируемую атаку, от которой, впрочем, спастись мне удалось с трудом — слишком много в ней было напора.
— С чего бы его императорскому величеству перекрывать доступ в Форталезу какой-то незаконнорожденной аристократке, пусть и из знатного рода? — продолжил я. — С чего бы посылать собственную службу безопасности перехватить ее — ему что, делать больше нечего? Нет, он мог «не дать улизнуть к заклятой сестре» только тому человеку, которого хорошо знал и ценил, и терять которого, упускать в руки «заклятой сестры» — падение прежде всего императорского престижа, и только потом чьего-то еще. Например, если эта девочка — его собственная дочь…
Я все-таки получил. Так получил, что с полминуты стоял в прострации, жалкий и беззащитный. Ни дай бог так оргести в реальной драке! Эх, ну и разозлил же я ее!
— Все в порядке? — ее участливое лицо. Кивнул. — Не слишком сильно?
Я отрицательно покачал головой.
— Сам виноват. Пропустил. — И вновь встал в стойку.
Мы обменялись по паре серий, но вялых, скорее демонстративных. Приступ прошел, она четко держала себя в руках, словно и не теряла контроль.
— Так ты скажешь? — снова усмехнулся я, подводя итог поединку как в прямом, так и в переносном смысле. — Как тебя зовут на самом деле и кто ты?
— Нет. Для тебя я — Паула. Просто Паула. И прошу больше ни при ком не поднимать эту тему.
Я согласно кивнул — действительно, посторонние здесь не нужны. Именно поэтому мы разговаривает на татами, даже не в каюте и не в оранжерее, где нас могут услышать девчонки. Кстати, о них.
— Девчонки знают?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, но догадываются. Но я уже сказала, здесь уважают право на секреты. Меня приняли, и принимали не то, что тебя, несколько лет. Еще год назад я не была уверена, что дойду до присяги.
— Но ведь дошла же!
— Угу.
— И приняла ее?
Она замерла, и снова кивнула. После чего виновато опустила глаза. Естественно, вину она чувствовала не передо мной.
Я присвистнул:
— Вот это у тебя зуб на его величество!
Она не ответила, лишь вернулась в боевую стойку.
— Но рано или поздно ты все равно должна будешь признаться, — не унимался я. — Ты это понимаешь? Я вообще удивлен, что девчонки не настояли на этом перед присягой.
Паула вновь атаковала, но теперь соизмеряла силы.
— Я не ты. Они не знали, что меня оставят. Думали, заберут. Но Лея решила подержать меня какое-то время здесь. А теперь появился ты, и все, что было — прошло. Теперь другие реалии.
— И что планируешь делать теперь? Как выкручиваться?
— Я скажу вам, кто я и какова моя история, — грустно потянула она и попробовала мою защиту. — Но только перед твоей присягой. Перед самой-самой присягой! Обещаю. Но не раньше.
Я вновь усмехнулся и провел достаточно успешную серию.
— Что же тебя останавливает? Я ведь и так расколол тебя!
Она вновь ответила на выпад так, что я чуть не зашатался — но на сей раз это был размеренный удар профессионала, без злобы и ярости.
— Ты меня не расколол. Ты выдвинул версию, которая тебе нравится. И я не сказала ничего, ни чтобы подтвердить ее, ни чтобы опровергнуть. Впрочем, — она отступила на несколько шагов, — хочешь, я скажу тебе правду? Прямо сейчас?
В ее глазах забегали бесенята, я почувствовал подвох. Но гордо вскинулся:
— Давай!
— Продержишься против меня двадцать секунд — и все тайны твои. Но бить буду всерьез, без поблажек.
Надежда — та еще сеньора. Особенно надежда случайно победить в неравной схватке. И я дал слабину.
— Согласен!
— Начали!..
…Я продержался одиннадцать секунд. Да и то потому, что первые секунд шесть она пробовала меня на прочность, щупала защиту. Затем молниеносная атака, и я ощутил себя лежащим на земле. А на груди покоилось ее колено.
Красноволосая бестия не спеша поднялась, сняла перчатку и протянула руку:
— Вставай, герой! И больше на рожон не лезь — чревато!..
* * *Получив предостережение бригады Белоснежки, вновь и вновь прогнав перед мысленным взором перспективы, я решил, что Катарина подождет. Не стоит пакостить там, где живешь. Да, здесь серпентарий, окружающие — те еще… Змеи, но пока я тут, а мне тут быть долго, не стоит разжигать конфликты там, где можно обойтись. А методики манипулирования? Опробую позже: жизнь длинная, возможности еще представятся.
Я сидел в одном из помещений кубрика, предназначенном для работы, и занимался — просматривал и повторял то, чем «грузили» меня на теоретических занятиях. Здесь была точка пересечения людей из разных подразделений, чтобы учиться и помогать друг другу. Контрольные домашние задания лучше делать «дома», где никто не мешает. Но когда что-то не получается, можно выйти вот так «в люди» и попросить совета или помощи. Некоторые приходят сюда именно за помощью, некоторые — оказать помощь, а многие предпочитают здесь и заниматься. Хоть тут гораздо более шумно, чем «дома», но веселее, пусть и не так весело, как в «игровой». А многие сидят здесь от скуки — пришли пообщаться, даже если им не нужно грызть зубами гранит науки. Люди в корпусе разные, у всех свои интересы, и в этом месте сложился свой мир со своими темами для обсуждения и уникальным кругом общения. Единственное правило этого места — соблюдать относительную тишину, и худо-бедно оно выполняется.
