Фрэнсис Вилсон - Колесо в колесе
Де Блуаз вновь улыбнулся, гадая, как бы отреагировали окружающие, если бы вдруг открылось, что он держит любовницу в Центре Федерации. Уважаемый секторальный представитель, к тому же семейный мужчина! В космополитической атмосфере Собрания на столь обычное дело никто не обратит особого внимания. А дома провинциальным болванам трудно было бы скушать такое известие. Там все честно верят в безупречную моногамию или, по крайней мере, прикидываются, будто верят. Если адюльтер выйдет наружу, кто-нибудь на местном уровне обязательно попытается заработать политические очки, и его семейная жизнь рухнет. Он, разумеется, будет все отрицать, не пройдет много времени, как скандал заглохнет. Как правило, у избирателей память короткая.
Нет, мало что, кроме жестокого преступления или публичной непристойности, способно существенно поколебать поддерживающих его на родине болванов. Он привел сектор в ряды Перестройщиков, обещая экономическое возрождение. Избиратели надеются на исполнение обещаний… когда-нибудь. До тех пор он останется своим парнем, который делает доброе дело, и они пойдут за ним повсюду.
Впрочем, неизбежно приходится платить по долгам. Жена с детьми, по его желанию, сидят дома. В конце концов, дети должны учиться, нечего им болтаться туда-сюда между мирами. Жена напоминает о муже на родине, пока он занимается федеральными делами. Тем не менее следует регулярно являться. Лопухи ждут визитов. Необходимо бывать среди них, посещать местные учреждения, изображать уполномоченного по делам сектора.
На самом деле дьявольски скучно выслушивать глупые жалобы, тривиальные проблемы, когда перед тобой стоит грандиозная миссия, столько важных задач, в первую очередь врата Хааса. Однако noblesse oblige.[4]
И еще по одной причине не хочется ездить домой: из-за ничтожного коротышки по имени Кандо Проска. Ужасающее чудовище в человеческом облике! Как только в Центре Федерации близятся очередные выборы, непременно является в офис с очередным требованием… Ну, довольно терзать себе душу!
Де Блуаз вновь взглянул на хронометр — пора отправляться. Вытащил из кармана прямоугольный диск, набрал код, увидел лицо секретарши. Приказав ей прислать к «Клубу Стражей» флитер, который доставит его в космопорт, уже собрался выключить монитор, но вдруг обратил внимание, что у нее взволнованный вид.
— Случилось что-нибудь? Дженна пожала плечами:
— Одна девушка со второго этажа свалилась за обедом в приступе белой горячки.
Он пробормотал соболезнования и отключился. Почти начисто забыл о белой горячке. С безумием, поражавшим людей, как чума, эпидемия которого началась до его рождения на свет и продолжалась по сей день, приходилось мириться каждому обитателю освоенного космоса. Редко кто забывал о нем. Ежедневно на каждой планете отмечались новые случаи. Однако план Хааса почти полностью вытеснил эту проблему из головы де Блуаза.
Он поднялся на ноги, быстро допил вино. Одновременная мысль о Хаасе и белой горячке встревожила его. Вдруг Хаас заболеет горячкой? Весь замысел рухнет. Хуже того: вдруг он сам заболеет?
Де Блуаз больше не смел думать об этом, особенно после исчезновения несколько лет назад Целителя, единственного до сих пор человека, способного как-то бороться с горячкой. И по прошествии каждого очередного года все больше убеждался, что сам виноват в поспешном бегстве Целителя.
Произошло это на Толиве. Де Блуаз не поленился проделать долгий путь до штаб-квартиры Межзвездного медицинского корпуса, чтобы поговорить с чудодейственным лекарем, тихонько уговорить его более снисходительно отнестись к Перестройщикам, но был вынужден пригрозить ему. Целитель только улыбнулся — до сих пор живо помнится ледяная усмешка — и улетел. С тех пор его больше никто не видел, не слышал. Возможно, он мертв, хотя до сих пор живо тревожное подозрение…
Над стойкой бара вспыхнула лампочка, оповещая об ожидающем кого-то флитере, и де Блуаз торопливо начал подниматься на крышу, словно спасаясь от мыслей о белой горячке и загадочном человеке, которого не запутаешь и не поставишь в шеренгу. Слава Ядру, таких вокруг немного.
Когда он уселся, пилот флитера передал ему кодовый диск с сообщением. Де Блуаз набрал комбинацию, известную только ему и нескольким ближайшим коллегам, и на черной поверхности стали высвечиваться пять строчек. Текст горел пятнадцать секунд, после чего автоматически стирался навсегда. Восстановить его было невозможно.
Строчки сообщали:
Хаас сегодня принял двух визитеров
Молодую женщину по имени Джозефина Финч
Пожилого мужчину, пока не опознанного
Оба из КАМБа
Какие будут указания?
Т.
Явно произошла утечка, но в данный момент мысли де Блуаза занимало не это, а фамилия Финч. Кажется, что-то знакомое… И вдруг вспомнилось, накатило из прошлого.
Разумеется. Финч! Как можно забыть?
Его охватила тревога, от которой нельзя отмахнуться.
Финч… Но ведь связи не может быть, правда? Конечно. Просто совпадение. Просто жуткое дьявольское совпадение.
9. ИЗЛИ
Изли сверху вниз пробежался пальцами правой руки по обнаженной спине Джо и лениво задумался, почему она до сих пор его так озадачивает.
Конечно, на людях все ясно. В такие минуты она олицетворяет сплошной холодный профессионализм. У них обоих свои роли, они их мастерски играют — живут в своих ролях. Джозефина Финч — владелица уважаемой консультативной фирмы, Лоренс Изли возглавляет информационное агентство. Встречаются иногда за партией в условные шахматы, потом порой закусывают, если остается свободное время. Два самостоятельных, уверенных в себе человека, живущие каждый своей личной жизнью, которым приятно изредка общаться друг с другом. Вот как обстоит дело на публике. Все нормально, ничего страшного.
А наедине, особенно в постели, как в данный момент, соприкасаясь всей кожей, слившись, задыхаясь от страсти, пылая огнем, чуть слышно перешептываясь, едва шевеля губами, не открывая глаз, — в такие моменты он никак не может понять, откуда взялись те чувственные узы, которые все крепче их связывают.
Никогда не встречал такой женщины, как Джо. И никогда не собирался эмоционально связываться с клиенткой. Впрочем, фактически все его клиенты были мужчинами. До появления Джо.
До появления Джо… Теперь очень многое начинается и заканчивается этой фразой.
Кажется, будто только вчера она предложила встретиться, поговорить насчет возможного заказа. Он нерешительно заколебался, раздумывая, стоит ли брать такую клиентку. Никогда не имел дела с женщинами и, если б она не носила фамилию Финч, вполне мог бы дать от ворот поворот.
Хорошо, что не дал, ибо нашел ее очаровательной. Ожидая степенную матрону средних лет, обнаружил перед собой яркое, живое, буквально искрившееся создание, да еще с быстрым, как лазер, умом, вескими суждениями, прямотой, откровенностью. Вскоре он понял, что с нетерпением ждет следующих встреч, не только ради интригующего задания, как часто бывало, но и ради вдохновляющего общения. Принялся подыскивать предлоги, чтобы чаще видеться и подольше не расставаться.
Со временем они стали встречаться не только по делам, быстро сблизились, стали любовниками. Джо опять изумила его. Замкнутая и хладнокровная за шахматным или обеденным столом, проявляла в постели такую безудержную, неуемную страсть, что у него до сих пор дух захватывает.
Не женщина, а сплошная загадка. Невозможно понять, то ли у нее железный каркас под женским обличьем, то ли под металлической облицовкой прячется ранимая беззащитная девочка. Иногда он склоняется к первому варианту, иногда ко второму. Она его без конца изумляет, но очень приятно.
Одно можно точно сказать: эта женщина — настоящий друг. Она стала его компаньоном, товарищем, дополняла его, довершала. Без нее он себя не чувствует столь полноценной личностью, как с ней рядом. Особенно в такие, как ныне, моменты полнейшего единения.
Да, это друг, а он не привык заводить друзей женского пола. До появления Джо.
Однажды он ей об этом сказал, и она высокомерно обозвала его типичным продуктом внешних миров. Он возмутился, решительно не признавая себя типичным в каком-либо смысле, но в душе вынужден был признать ее правоту. Его отношение к женщинам действительно было типичным и строго стереотипным: хорошие домохозяйки, тепло греют в постели, требуют внимания, защиты, иногда заслуживают крепкого шлепка мимоходом, хрупкие прелестные создания с весьма ограниченной способностью оригинально мыслить и заниматься практическим делом во внешнем мире.
Разумеется, вслух он этого никогда не высказывал, мудро предпочитая держать при себе свое мнение. Однако всякий раз недоверчиво удивлялся, видя, как женщина с чем-то успешно справляется за пределами дома, что превращало его во вполне заслуженного претендента на титул «типичного продукта внешних миров». До появления Джо.
