Джейн Астрадени - Омут в зазеркалье
2.10.1. — Ветер перемен
Самым грандиозным событием сезона, кроме явления традиционалистов, стало закрытие межгалактической конференции. И станция праздновала отбытие. Разумеется, учёные ещё бы заседали и заседали, дискутировали и дискутировали на тему галактических войн и аномалий… Но правительство конгломерата распорядилось — «никаких посторонних делегатов на станции, в период заключения мирного договора с эрф-джаммрут. Во избежание разного рода недоразумений. Поскольку гранды сочли переговоры «делом сугубо внутренним». Что Талех перефразировал по-своему, или по Женькиному:
«Меньше народу — больше кислороду».
А она добавила:
«Правильно, нечего сор из избы выносить».
Однако народу не убавилось, и кислороду не прибавилось. Зато мусора…
Сперва учёные неделю гудели на торжественном закрытии. И едва отчалил последний корабль с участниками конференции на борту, как на станции расквартировались джамранские войска. Частично. Под видом миротворческой миссии. Хотя некоторые предпочли остаться на кораблях. Шакрены и земляне тоже, но регулярно получали увольнительные на Ролдондон или планету…
Так на станции действовал закон сохранения и умножения вещества.
Впрочем, среди учёных нашлись и такие, кто остались. Всеми правдами и неправдами, кто хотел, тот — умудрился. И назначение МПИГа в ипсилон квадранте утвердили официально.
Но Гэбриэл со Зверем и попутчиками радостно отправились домой. Рассчитывая заглянуть по пути на Риголи-5. Разрешение командора всё ещё действовало. Провожали их всей компашкой и обещали переписываться…
Сколько слёз было пролито! Сколько рук пережато!
Правда, графа пришлось запереть в холодильнике. Напоследок он таки умудрился кого-то покусать. Хотя вампир отпирался и уверял, что жертва сама к нему пришла и умоляла. Кронпринц был непреклонен, поскольку давно мечтал воспользоваться моментом — только ждал повода. И преданный начальнику Зигмунд уже несколько дней носил передачки. Из одного холодильника в другой.
Итак, Зверь отчалил. Командор с женой вернулись в свою законную квартиру. Джамранские офицеры освоились. И вскоре ожидалось прибытие грандов конгломерата…
Незадолго до этого, Талех разбудил жену утром и сообщил, что она ему нужна для очень важных переговоров.
— Они здесь? — испугалась Евгения. — Рано же ещё, вроде…
— Нет, это не гранды, — пояснил командор и добавил. — Это Териза…
К тому времени, как они явились в лабораторию, Теризсиллу вывели из стазиса. Она сидела на кушетке возле стазисной ниши, а поблизости дежурили Рокен с Миритином…
Доктор как-то раз объяснил Женьке, что статическое поле — не анабиотическая субстанция, а процедура введения в стазис гораздо проще, рациональней и безопасней для организма.
Териза чувствовала себя хорошо, если не считать неудобств, связанных с генетическими изменениями. Но их вскоре предстояло устранить. Именно для этого в лабораторию спустился легурон в сопровождении дэвхара. Второй тэрх-дрегоровец присматривал за компашкой. А вообще, они делали это по очереди.
Радех вошёл с достоинством и с зэ-йдэхом. Кивком, поочерёдно, приветствовал Талеха и Рокена. На остальных как бы и внимания не обратил.
Евгения впервые увидела головную боль Талеха так близко. Не считая тех раз, когда он плавал в анабиозном цилиндре. Теперь легурон и выглядел иначе — королём, вернувшим свой трон. Он сменил эластичный костюм на безрукавку с бриджами и вышагивал с гордо поднятой головой, даже не замечая…
«Глехам, — подумала Женя. — Интересно, когда до него дойдёт, что не стоит нас недооценивать. Мы ему не бессловесные скотинки или ватары, или, как их там…».
— Легарт Талех А-Джаммар… Здесь чересчур многолюдно.
Сильный хорошо поставленный голос прервал ход Женькиных мыслей. Она сразу отметила акцент, который не сглаживался даже под действием сыворотки-переводчика.
— Тем не менее, — со знанием дела возразил Талех, — в такой момент необходим врач, — он кивнул Миритину. — Генетик, — выразительно посмотрел на Рокена, — и ксенопсихолог, — заметил вскользь.
И Женя поймала на себе пренебрежительный взгляд легурона.
— Я и сам генетик.
«Не было печали!»
Вероятно, Радех вычислил методом исключения, кто именно ксенопсихолог. Евгения забеспокоилась, но легурон быстро утратил к ней интерес и переключился на Тери.
— Нам нужно поговорить, наедине. Прежде чем…
Териза вопросительно посмотрела на брата.
— Позволите, легарт? — спросил Радех.
— Пусть решает сама… Тери? Ты настроена с ним беседовать?
Она подумала и кивнула, но казалась при этом растерянной и подавленной.
— Желаешь, чтобы Ева осталась? — хитро протянул ей руку помощи Талех.
И Териза неожиданно уцепилась за неё.
— Да!
Женька захлопала глазами.
«Ну, Талех! Ну, удружил!»
С другой стороны, она понимала — кому как не ей. Она же у них ксенопсихолог. Станционный, семейный, бригадный… А Карек всего лишь дамский. На плечи навалилась ответственность…
— Не думаю, что это уместно, — легурон нахмурился.
— Желания моей сестры сейчас не обсуждаются, — заметил командор, — а выполняются.
«Так ему! Показал, кто здесь хозяин! Надолго ли?.. Хм! Радех и Териза…».
Так вот получилось, что все ушли, а Женя осталась с этой парочкой, своеобразно выясняющей отношения. Впрочем, для эрф-джаммрут она всего лишь глехам.
Следуя интуиции, Евгения присела рядом с Тери и взяла её за руку. Легурон покосился на землянку и поморщился.
— Ты уверена? Тери…
— Говори.
— Хорошо… Легко повернуть процесс вспять. Надо всего лишь снова направить на тебя зэ-йдех и запустить обратную реакцию. Но, это повлияет на ребёнка.
— Какого ребёнка? — Териза опешила.
— Нашего… Ты, возможно, беременна… Нельзя узнать наверняка, прошло так мало времени. Но условия для зачатия были благоприятные, на тот момент.
Женька обалдела. А Тери разозлилась. Она вырвала руку, вскочила и набросилась на Радеха, чуть ли не с кулаками.
— Издеваешься?!.. Погоди-ка!.. — она замерла на секунду и сдавила пальцами виски. — Но ты утверждал… Ты уверял меня, что всё контролируешь… Ты!
— Я тебя обманул, — спокойно ответил Радех, перехватывая Теризины запястья.
Тут подскочила Женя.
— Не трогай её, — тихо, но угрожающе произнесла она, подозревая, что Талех и остальные наблюдают за ними, где-то поблизости.
Легурон не особенно проникся, но Теризу отпустил. И девушка обессиленно опустилась на кушетку. А Евгения садиться не спешила, оставаясь между ними в качестве регулятора психологической дистанции и готовая в любую минуту к решительным действиям.
«Талех же успеет, в случае чего?»
— Ты же обещал, — шёпотом повторила Териза. — Я тебе верила.
— Есть лишь один способ контролировать это сознательно, — заметил Радех. — Пир-гех. Но предохранитель мешал наполнить зэ-йдэх. И я его убрал. Да, я контролировал, но иначе. А тебя успокоил, чтобы ты расслабилась и позволила мне…
— Мерзавец!
— И ты беременна от мерзавца… Носишь моего ребёнка. Но это и твой ребёнок. Обратная процедура может навредить ему. Точнее, убить.
— А мне всё равно! — выкрикнула Териза. — Я сама буду решать, когда и с кем мне рожать детей.
— Она права, — заметила Женя, хоть её и не слушали. — И потом… Учитывая период адаптации…
— Я адаптировал искусственно. Зэ-йдех.
«Вот ведь проныра!»
— Но лучше сперва проверить. Если нет никакого ребёнка…
Она едва не согнулась от рези в животе, но стерпела. Ведь на неё разом уставились эти двое.
— Ну, как бы, э… — Женя через силу вдохнула и боль прошла. — … Самое разумное в данной ситуации, чтобы избежать неясностей и ошибок.
— Невозможно, — покачал головой Радех. — Слишком рано… Неустойчивый и сомнительный спектр аминокислот.
Надо же! Соизволил отвечать глехам, как равной.
— Стазис задержал развитие на несколько дней. Больше ждать нельзя, чтобы определить точно. Иначе, процесс станет необратимым…
— Я понимаю вас, легурон, — с достоинством ответила Женя. — Но вы действовали обманом и противозаконно. Поэтому, — она выразительно посмотрела на Тери. — Решать ей.
«Интересно, что бы сказал Талех?»
Евгении казалось, что она таким образом выражает и волю командора.
— Я понимаю всю подлость и неблаговидность своих действий, — согласился Радех. — Но тогда я поступал по необходимости. Теперь сожалею. И… Мне хотелось бы сохранить ребёнка.
— У вас есть честь, — иронично заметила Женя.
«Когда вам это выгодно».
Губы легурона дрогнули, словно он не позволил себе улыбнуться.
