Константин Игнатов - Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль
С массивным колпаком на голове Савва выглядел точно боец из космического штурмового отряда, идущего на абордаж звездолета. Отливающий металлом шлем, словно колокол водолаза, ощутимо затруднял движения головы. Никаких неудобств космолетчику это не доставляло. Отнюдь. Крутиться во все стороны ему и не требовалось. Нейросвязь через датчики, сканеры, объективы, локаторы давала отличный круговой обзор. Вернее, не обзор, а зрение — не только визуальное, но и электронное, в самых различных диапазонах. Глаза будто бы вращались внутри шлема по орбите на все триста шестьдесят градусов.
А над всевидящей панорамой всегда ощущалось незримое присутствие киборга-соглядатая. Рыбак чувствовал у себя под волосами его цепкие лапки-сенсоры, от прикосновения которых мурашки по коже пробегали.
Мысли о воле механический паук пресекал в самом зародыше. Да что там о воле. Наказывалось малейшее отклонение от полетного задания. Пси-оружие, — вообще, конёк жабонов. Рыбак в этом убедился. Зловредный киборг без труда улавливал даже незначительные колебания в настроении пилота, требовал от него максимальной собранности.
Поначалу Савва намеревался провести глубокий зондаж возможностей членистоногого контролера. Но отказался от опасной затеи уже после первой попытки. Уловителями Чувств жабоны его не долбанули. Однако намек дали более чем призрачный. Бывалый пират ни с того ни с сего ощутил вдруг приступ мерзкого ужаса, коего никогда раньше не испытывал, — будто заглянул в черную бездну ада. В голове, цепляясь друг за друга, сковывая волю, пронеслись неясные ядовитые шепоты, переходящие в дикий рык. Рыбак оцепенел. Видение тотчас угасло. Урок окончен. Спасибо за внимание.
Впечатляет. После занятия Савва в который уже раз чертыхнулся про себя: «Эх, нам бы их Уловители. Мы бы им показали…»
Жабонский корабль, изучаемый Саввой, по классу — размерам, грузоподъемности и т. д. — наверное, правомерно было бы сопоставить с нашим «Протоном», — тем самым «штабным вагоном», хорошо знакомым агенту Омега-15. Только, конечно, без излишеств и лоска в салонах, присущих командирскому судну.
Но вот о назначении чужого звездолета приходилось только догадываться. Выглядел он, особенно изнутри, весьма странно. Навряд ли его можно было отнести к разряду пассажирских транспортов. Хотя кто их знает, тех пассажиров — жабонов. Что они собой представляют? Может, в их понимании сей невзрачный борт являл собою образец изысканности и уюта… Может, они укладывались в не отапливаемое чрево звездолета квадратными брикетами — один к одному — да путешествовали в таком виде по всему белу свету. Простор для фантазий здесь крылся самый широкий. Думай что хочешь… Тем не менее, к грузовику судно было все же поближе; скажем, небольшому верткому почтовику. По прикидкам Рыбака, центральная часть судна весьма смахивала на грузовой отсек. Правда, довольно своеобразный — вроде вмонтированного в корпус звездолета замкнутого бронированного бункера неизвестной конструкции размером с полкорабля. С прочными, как у сейфа, массивными дверями. Вероятно, за сохранность груза спрос у них довольно жесткий. Ну а так: трюм да трюм. Лишь материал, из которого строился бункер, представлял для Саввы некую загадку. На первый взгляд, вроде бы металл. Но на стук отзывался глухо; звук почти полностью поглощал, точно эбонит. На ощупь казался немного теплым, будто отдавал человеку его тепло назад. И, несмотря на громоздкую компоновку, тяжестью не давил. Выглядел почему-то легким, словно высушенное пористое дерево. Прочность тоже сомнений не вызывала. Короче, не поймешь.
При виде здоровенного бункера и бронедверей в мозгу пирата непроизвольно возникла ассоциация с космической инкассаторской каретой, — наверное, как рецидив бандитского мышления.
Сейчас главная задача — разнюхать как можно больше секретов, связанных с инопланетными технологиями. Благо, пришельцы сами ими делятся. Успевай только мотать на ус. Если так дальше пойдет, не исключено — удастся даже разобраться в основополагающих принципах их кораблестроения. Перед Саввой открывалась уникальная возможность вписать свое имя золотыми буквами в историю мирового промышленного шпионажа, снискать уважение и восторг всего людского рода на многие поколения вперед…
Но, как это часто случается, увы…
Мечты, мечты, где ваша сладость?..
Нежданно-негаданно идиллия прилежного ученичества резко оборвалась. Перехвалил, блин!
Рыбака познакомили-таки с Уловителями Чувств, точнее, с их воздействием. Чтоб им там всем пусто было — и Уловителям, и их создателям — проклятым жабонам!
С точки зрения человеческой логики, трудно объяснить, с какой целью понадобилось подвергать экзекуции старательного курсанта. Первое, что приходило на ум, — в качестве предостережения на будущее. Или, может быть, действие Уловителей создавало в душе испытуемого благодатную почву для заключительной процедуры жабонского курса приручения людей, так называемой аттестации. Вероятно, «лучетерапия» изначально входила в программу обучения. Или, может быть, она играла роль некой корректировки сознания, незаметной даже для самого подопытного. Ведь когда человек попадает под пресс Уловителей, единственный вопрос, который его по-настоящему продолжает волновать, это «Когда это кончится?!» Все остальные мысли рассыпаются, точно осколки отвратительного зеркала, где отражаются неизвестно чьи черты и образы. Личность будто разваливается на части. Физическая оболочка тоже далеко не отстает. Внутри все скрипит, точно оси у несмазанной телеги. Органы ходят ходуном, наскакивая ни с того ни с сего друг на друга, будто в драке. Кровь в жилах то бесится чертом, то замирает холодным трупом. Не разберешь. В общем, кошмар — ни в сказке сказать, ни пером описать. Можно только попробовать. Но… упаси, Господь от подобных опытов. Есть ведь предел у любого садомазохизма.
Савву терзали Уловителями Чувств основательно, до изнеможения. Количеству «воспитательных» сеансов он уже счет потерял. Каждый раз, всплывая из болота сумасшествия на поверхность реальности, он с трудом приходил в себя. Делать это с течением времени становилось все сложнее и сложнее. Рыбак не переставал удивляться: стоило тратить столько времени и сил на его обучение, чтобы потом методично, шаг за шагом, разрушать личностный потенциал способного пилота, космолетчика с опытом? Воистину, жабоны — чужие. Не такие уж они и умные, как казалось вначале, — подумывал со злостью агент ГАПа. Наверное, именно поэтому, несмотря на все свое технологическое превосходство, в противостоянии с человечеством чужие не продвинулись пока ни на шаг. Квакуши скудоумные!
Но однажды, словно восприняв критику в свой адрес, инопланетяне встали на путь исправления. В камеру к Савве ранним утром вплыл знакомый переводчик-проекция. С торжественной улыбкой на устах он объявил арестанту о полном завершении учебного курса. Слава Богу! Электронный служащий, дрожа несуществующим телом, поздравил землянина со знаменательным событием и предупредил, что до заключительной аттестации осталось всего два дня — в нашем исчислении.
После чего прозрачный фантом удалился.
Вкусив всей прелести общения с Уловителями, Савва ожидал предстоящую аттестацию с содроганием сердца. Что они там еще придумают, идиоты безмозглые?! Вот уж, наверное, потешатся всласть… Как бы только этого избежать!
Там его сознание, как понял Рыбак, подпрограммируют, подредактируют, вероятно, впихнут туда главенствующие постулаты поведения, закрепляющие покорность и верность жабонам. А далее, пожалуйста… можно приступать к активной фазе сотрудничества — трудиться не покладая рук во славу новых хозяев. Перспектива замечательная.
На те двое суток, что остались до принятия «присяги», Савву перевели в стерильный, сияющий белизной, лазарет. После столь интенсивного графика облучений пирату и впрямь не мешало пройти курс реабилитации.
Медицина жабонов поразила Савву не менее сильно, чем воздействие Уловителей. Оборудование для оздоровления курсантов отличалось тем же совершенством, что и оборудование для их увечья. Высший класс. Вероятно, пришельцы располагали в своих арсеналах аппаратами типа «Уловители Наоборот». Потому что уже через двадцать четыре часа пребывания в стационаре Омега-15 ощущал себя в полном уме и абсолютном здравии. Все навыки и знания, почерпнутые за период обучения, вернулись к нему без малейшего ущерба. Настроение зашкаливало за радостный восторг. Положительные эмоции так и выпирали из него наружу.
Пугала только предстоящая аттестация. Черт бы ее побрал.
Но вместе со здоровьем вернулась и инициатива. Оставшись ночью в лазарете в одиночестве, Савва стал обдумывать свои дальнейшие шаги. Он понимал, необходимо срочно действовать, предпринять что-то неординарное. Иначе потом уже будет поздно. После «присяги» он, скорее всего, превратится в покорного раба инопланетян. Навсегда.
