Михаил Троян - Танцы на стёклах
Тайра ловко запрыгнула в грузовой отсек транспорта. Лейтенант и солдат с бойпартом стояли, а с магисами опустились на колено, приложив приклады к плечу.
− Успеем смыться! — выкрикнул координатор, запрыгивая на переднее сиденье.
Но солдаты уже стреляли. Координатор повернулся, давая камере обзор. Колесуны неслись вперёд на шести лапах. Быстро, огромными прыжками. Словно гигантские черти с небольшими рогами. Три хищника уже лежало позади, но остальные неумолимо приближались. Сознание, на удивление, отмечало каждую деталь. Самих грави пуль видно не было, но за некоторыми колесунами, на мгновение, возникал шлейф разжиженной красноватой плоти. Ещё два остановилось, вернее туши, весом килограмм по триста-четыреста, как подкошенные, просунулись мордами по траве.
− Вэн, − раздался голос Тэи. — Открой.
Он отключил просмотр, дал голосовую команду: двери отворились.
Тэя вошла, присела на кровать. Она выглядела уставшей, какой-то поникшей. Всегда красивая и стройная, в этот момент она показалась неуклюжей из-за сложенных на коленях рук.
− Полковник разоряется, сказал, что теперь всеми вылазками будет руководить лично.
− Да, нам повезло больше, чем координатору, − Вэн сел, обнял любимую одной рукой. — Мы то живы.
− Колесуны забрали Товыча и Тайру. Солдат и координатора убили, − прошептала Тэя.
− Хорошо, хоть я не досмотрел, а то и так нервы на пределе.
И тут он вспомнил виржи. Лаю с кровососом на животе. Во втором реале он отрезал кусок кожи — тут палец Асине.
Почему-то пошла ассоциация: в виржи все погибли.
А тут что происходит? Не успели освоиться, как уже пропали двое, а потом трупы…
− Мы все тут сдохнем, − тихо сказал Вэн. Отрешённо взглянул на Тэю.
− Ты чего? — Тэя поджалась, собралась. Уже не выглядела растерянной. Видно, что решила подбодрить Вэна. − Просто самоуверенно сунулись в почти неизведанный мир. Всё будет хорошо.
Глава пятая Ныра
Фиолетовое небо, пересекаемое тёмными облаками — такое часто увидишь на Шарке. Карминово-красное солнце со временем стало уже привычно, ведь жёлтое, родное − невообразимо далеко.
Когда в непогоду небо загораживают массивные тучи, нависая над головой, кажется, что они из меди: медные небеса.
По утрам всё вокруг застилает густой туман: перед глазами словно встает стена из молока. Это действует на людей завораживающе. Несколько часов стоит непроглядное «молоко», но солнце, взойдя, быстро его съедает.
Необычные запахи, и ощущение первозданного мира переполняли людей. Не планета, а настоящий Эдем. Вот только ходить по этому раю свободно нельзя.
Оказалось, что фауна Шарка, как, в принципе и флора, по сравнению с известной людям — долго живущая. От старости тут редко кто умирал — животные жили триста-четыреста лет. Поэтому было множество хищников — им тут жилось вольготно. Становилось понятно, почему косморазведчики назвали планету именем самого кровожадного хищника древней Земли.
Разнообразие жизни тут не меньше чем на прародине, не то, что на Горане. Желудки хищников-аборигенов тоже переваривали любые кости, шерсть и рога, как и утробы гиен и анаконд.
А ещё адаптирующий укол надо принимать три месяца ежедневно. Затем раз в неделю. Если возникает недомогание, инъектором вливать в себя спасительную жидкость. Разные планеты − это разные бактерии. Впрочем, все проходило удачно. Человек победил свои болезни давно. Ну, если не считать область головы. Ведь мозгам не всегда помогает лекарство.
Прошло два месяца со дня высадки. Научная работа на базе шла полным ходом. Вэн уже полтора месяца слонялся по зданию без дела. У всех коллег было занятие: кто изучал строение организмов, кто растительность.
Вэн изучал поведение, психологию колесунов и других обитателей Шарка — а как это можно сделать, сидя на базе?
Он, после многих неудачных попыток войти в контакт, едва не погиб. Не хотели колесуны общаться с людьми. Вэн имел неосторожность близко подойти к аборигену. Шестилапый схватил его. Двое страховавших солдат начали стрелять из станнеров, чтобы обездвижить хищника. Колесун успел развернуть Вэна в их сторону, расстреляли обоих. Ох, как неприятно на себе испытать действие парализатора. Очень болезненная штука.
Неудачного контактера еле откачали в лазарете. Результат: сломанная рука, травмированная шея и глубокий шрам на пол спины. После этого полковник Доро запретил все попытки установления контакта.
Безделье с каждым днем все больше раздражало Вэна, только Тэя скрашивала яркими красками ночи. Днем она занята работой и Вэн, скучая, иногда просто болтался по базе, а временами смотрел по интеру развлекательные шоу и фильмы.
Проснувшись сегодня, он глянул на время − девять тридцать. Это раннее утро, ведь сутки на Шарке составляли тридцать восемь часов.
В воздухе появилась голограмма Тэи:
− «Любимый, сегодня по плану серьезный эксперимент. Не скучай. Вечером встретимся», − произнесла фантомная Тэя, губы послали воздушный поцелуй. Видение медленно растаяло.
Вэн оделся, прошёл по затемнённому коридору и вышел на свежий воздух. Тело приятно обдало прохладой, а в сыром воздухе улавливались необычные приятные запахи. Небо уже заволакивало туманом, звезды мигали редкими точками. Боевой синтет — тарантул, охранявший периметр базы, на миг вздрогнул и замер. Паукообразное чудище обладает искином — самообучающимся искусственным интеллектом.
В принципе, в чём секрет человеческого мозга? Долго не могли его разгадать. Но как всё оказалось просто, до смешного. Два полушария совещаются между собой — вот и получается интеллект.
Вэн вдохнул всей грудью влажный, пряный воздух и, глядя на звезды, подумал с тоской: «Где-то там Горана, мои родители, друзья. Далеко мы забрались. Тысячу восемьсот лет летит свет сквозь пространство до нашей планеты. Можно ли представить это расстояние? Окинуть его взглядом? Все ли вернемся домой?»
Но, все-таки, на Шарке лучше, чем в звездолёте, который летит в искривлённом пространстве, непонятно с какой скоростью. А вдруг серьезная авария? И никто тебе не сможет помочь, нет вокруг людей − только враждебный, холодный вакуум. А здесь вполне можно жить. Как-то приспособиться к окружающему миру, который, конечно опасен, но близок к людской нише существования.
Надышавшись свежим, прохладным воздухом, Вэн вернулся в комнату и активировал интер.
− Включи, какой-нибудь новый фильм, − обратился к возникшей Ариадне.
− Жанр, какой? − развела голограмма руками.
− Фантастика.
Вэн надел очки-проектор. Появилось объемное изображение какой-то планеты. Затем возник город, казалось, он вырос вокруг. Ритмичная музыка, и название: падающие с неба буквы вбивались в развалины города: «Жестокая галактика». Смотришь вправо, влево. Ты находишься там, среди событий. Кучи империй и инопланетян воюют между собой, плетут дворцовые интриги и предают друг друга в самые каверзные моменты. Апогеем мысли творцов стало происшествие, случившееся с главным героем. Он, одетый в скафандр, попал в здание, в которое влетела термическая бомба. Тело сгорело, осталась одна голова. Но скафандр поддерживал жизнь в голове, пока ее не нашли друзья героя. Они отвезли голову на родную планету, там поместили в специальную камеру, где отрастили новое тело.
«Бред, − подумал Вэн, и нажал кнопку отмены, все исчезло, люди глотают любой суррогат, не думая».
− Включи мой любимый сборник релакса, − обратился он к Ариадне. Раздалась тихая, мелодичная музыка и стали появляться, сменяющиеся необычные виды разных миров, и он завалился на постель, мягкая тихая музыка обволокла и усыпила.
* * *Проснулся Вэн от шума в коридоре. Выглянув, увидел сонными глазами двух солдат, в полной боевой амуниции, тащивших ящики. На спинах болтались магисы.
− Куда собрались?
− Ты что, с облака упал? − с сарказмом спросил один из солдат с мясистым лицом, Нордак. — Сегодня рейд по захвату колесунов!
− А почему меня не предупредили? − возмутился Вэн.
− А ты в пролете! − через плечо ответил Нордак, вытягивая ящик из коридора.
Вэн выскочил из здания, на ходу надевая куртку. Боевая платформа стояла на стартовом выступе, посреди базы, готовая к вылету. Возле нее сновали люди и два рабочих синтета, немного неуклюжие в движениях.
Вэн поспешил в кабинет полковника. Вошел, резко открыв дверь.
− Это как называется? − от возмущения он хватал руками воздух.
− Ты о чем? − Доро скривил губы — он слыл образцом спокойствия, хотя ему не понравилось такое панибратство со стороны ученого.
− Почему мне нельзя лететь, разве это меня не касается?
− Ну, пойми, контакта с колесунами не будет, да и опасны эти твари, − доставая из пачки сигарету, ответил полковник и закурил.
