Андрэ Нортон - Звёздная стража

Кана и вентури уже в сумерках достигли сторожевого пункта, и землянин с благодарностью заметил, что торговец собирается провести здесь ночь. Кана провели в помещение без окон: лишь одна его стена зеленовато светилась. Ему дали матрас, который мог служить и для сидения и для лежания, и оставили одного. Он съел свой рацион и остался лежать на матрасе. Все его тело ныло от усталости.

На следующее утро стало ясно, что вентури считают этот пост концом своих владений и что отсюда он пойдет один. Но бледное солнце разогнало мглу предыдущего дня, и Кана пошел быстрым шагом, бодро напевая марш арчей. Его уверенность в будущем росла. В конце концов, если даже торговцы не впустят людей в Поулт, им позволено остаться в порту на берегу. А этот порт находится недалеко от того места, где, по словам Хансу, приземляются космические корабли. Нужно будет только немного подождать.

Надежды Кана все росли и окрасили его доклад Хансу в радужные тона.

— Они не сказали, когда сообщат свое решение?

— Нет, сэр. Они эвакуировали причалы перед отступлением в свои морские крепости, им кажется, что они смогут переждать там неприятности…

— Не слышал, чтобы хоть однажды нейтральный что-нибудь выигрывал, особенно если обладает тем, чего добиваются враждующие. Но мы не можем спорить с ними. Придется использовать их порт.

Когда авангард орды достиг сторожевого поста, тот оказался покинутым. Часовые и колесная тележка исчезли. И когда земляне спустились к причалу, в порту ничего не двигалось. Исчезли корабли-черепахи. Последняя башня виднелась в море, в самом конце залива. Ни одного вентури не оставалось в молчаливом и пустом порту.

Хансу расставил часовых, хотя согласился с тем, что толстые стены защитят даже от оружия мехов. Хансу разместился в том доме, где Кана встретился с предводителем вентури. Вся аппаратура со стен была убрана, остались дыры и пустые скобы, но маленькие столики по-прежнему были привинчены к полу, а за ними виднелись подушечки для сидения. Впервые после выхода из Тарка солдаты оказались под крышей. И вовремя, потому что к вечеру поднялся ветер, перешедший в бурю.

Толстые стены приглушали вой ветра. Но если положить руку к их поверхности, то ощущалась дрожь порывов урагана, каких земляне не знали раньше. Пока продолжалась буря, можно было не опасаться нападения.

Повинуясь любопытству, они обследовали свои новые помещения и нашли несколько разобранных механизмов. Для чего использовалась половина из них, они не могли и догадаться. Кана, в сопровождении Мика и Рея, вооружившись земными фонариками, осмелились исследовать обнаруженный ими потайной ход в дальнем зале. Они спустились по крутой лестнице, не предназначенной для земных ног. Лестница оканчивалась в подвале в естественной пещере. Берег круто спускался в воду, подернутую рябью. Ей передалось волнение моря снаружи.

Осветив поверхность воды, Кана заметил трос, прикрепленный к крюку в полу. Трос был туго натянут. Что-то явно тяжелое удерживало его в воде.

Кана попробовал натянуть трос. Да, к противоположному концу что-то привязано. Они попробовали втроем, упираясь ногами в пол и дергая рывками. Несколько секунд спустя на берегу оказался странный предмет. Он был круглый и походил на корабль-черепаху, только у него не было конической башни.

— Бомба? — предположил Мик.

— Нет, ее не стали бы так прикреплять, — Кана обошел предмет. — Вероятно, одноместный корабль.

— Ушли и забыли его?

— Нет. Он был спрятан. Значит, у нас посетитель…

— Оставлен, чтобы следить за нами… — глаза Мика обежали грубые стены. — Может, готовят какую-нибудь ловушку?

— Не думаю, чтобы торговцы были на это способны, — вступился за вентури Кана. — Но, скорее, они оставили наблюдателя. Может, установили связь с Поултом. Но, конечно же, лучше присматривать за этим, — он пнул корабль носком сапога. — Путешествующий в нем должен скорчиться в три погибели. Землянину в нем вообще не поместиться.

Они сообщили о находке Хансу, и корабль переместили в верхний зал. Все здания порта обыскали, но без результата.

К утру буря не прекратилась. Наоборот, она усилилась, и из-за ветра и брызг стало почти невозможно передвигаться от здания к зданию. Но шторм продолжал препятствовать нападению, и это почти уравновешивало недовольство арчей от вынужденной задержки поисков космопорта. А Хансу был уверен, что этот космопорт где-то поблизости.

Кости внимательно осмотрел найденный корабль и сумел его открыть. Столпившиеся солдаты увидели узкое, обшитое матами помещение, где должен был находиться пилот. Сим недоумевал:

— Какой человек здесь уместится?

— Может совсем и не «человек», — ответил Кости.

— Что?…

— Ну, ни один из нас не видел вентури без этих плащей. Откуда нам знать, похожи ли они на ллоров? Или на нас?

Кана задумчиво разглядывал помещение корабля. Для гуманоида оно было слишком узко. Тут могло поместиться очень тонкое, змееподобное существо. Он не чувствовал никакого древнего предубеждения против рептилий, никаких пережитков, когда-то существовавшего барьера между теплокровной и холоднокровной жизнью. Смещение рас, рождение мутантов после атомных конфликтов изменили прежнее неприятие «чужого».

А в космосе тысячи разумных рас во всевозможных формах и телах нанесли предубеждениям последний удар. Косматые ллоры и косы были «людьми», но, возможно, они делили Фронн с другой расой, происходящей от чешуйчатых. А почему бы не змея и не ящерица? Существуют расы, чьи давние предки были кошачьими, и другие, многие эпохи назад отказавшиеся от крыльев, чтобы развить разум и цивилизацию, и все же юбаны и тристиане были равными партнерами на космических линиях. А что касается рептилий, то можно вспомнить ящериц-закатан, чьи научные достижения известны всей вселенной, и которые, тем не менее, являются самыми миролюбивыми и законопослушными учеными.

Кана вспомнил знакомых закатан, которыми он восхищался, и пощупал обивку не с отвращением, а с простым любопытством. Но какая разница, чем покрыто тело: шерстью, чешуей или мягкой кожей, нуждающейся в одежде? Вентури, которых он встречал, ни в какой мере не были ужасными или отталкивающими существами. Нужно было лишь привыкнуть к тому, что они постоянно скрывали свои тела и лица. Но все же ему хотелось узнать, кто же они на самом деле и почему так тщательно маскируются.

Но хозяин этого корабля, если он находится в пределах порта, никак не открывал своего присутствия. А буря продолжалась. На следующее утро Хансу с трудом добрался до соседнего здания, и на обратном пути его с такой силой ударило о стену, что он чуть не упал. Поджидавший его Кана схватил за плащ и втянул вовнутрь. Командир с трудом отдышался и сказал:

— Мы не можем противиться этому. Это время Западного Ветра.

Кана вспомнил информационную катушку. Время Западного Ветра, ужасный зимний сезон, парализующий весь Фронн, когда вся жизнь уходит в укрытия, а порывы ветра несут смерть.

Всякий, кого буря застала бы за пределами порта, оказался бы унесен ветром и убит. Солдатам повезло, они вышли из гор к прочным стенам крепости как раз вовремя.

— Ни один космический корабль не сможет сейчас приземлиться, — заметил Кана.

Хансу кивнул. Но было ясно, что невозможность что-то предпринять его раздражала.

— Хотел бы я встретиться с вентури, — он посмотрел вдаль, как бы вызывая собеседников силой воли. — Как только прояснится, мы должны быть готовы к выступлению.

Будущее по-прежнему оставалось неясным. Если Хансу сумеет доставить вестника на борт космического корабля раньше, чем Харт Дейвис установит их местонахождение и обрушит свои крылатые машины, они победили. Неужели у вентури решающие карты в этой игре?

12. В Поулт

Бездействие, вызванное бурей, породило у солдат скуку. Вначале они большую часть времени спали, восстанавливая силы, готовясь к новому походу в горы. Но теперь они бесцельно бродили по зданиям, время от времени устраивая ненужные вылазки, когда им казалось, что наступает затишье. Раздражение выливалось во внезапные беспричинные ссоры. Но Хансу был готов к этому. Начались тренировки в борьбе без оружия, разведке, охоте-преследовании, когда горстка ветеранов пряталась, а младшие члены отряда должны были выслеживать их.

Во время бури установился постоянный мрак, и поэтому стало невозможно отличить день от ночи. Мог быть и полдень, и вечер, когда Кана вскарабкался по опасно крутому пролету узкой лестницы под самую крышу склада. Глаза его привыкли к мягкому зеленому свечению стен, и он тихо двигался, собираясь добраться до небольшой платформы под самой куполообразной крышей. Отсюда он мог бы рассмотреть весь склад. Сегодня Кана был псом, а Сим — оленем. Для новобранца стало вопросом престижа найти ветерана, даже если этому придется посвятить все время до сна.