Евгений Гуляковский - Сборник "Прометей"
Глеб не спешил включать двигатель и объезжать препятствие. Мысли бежали одна за другой, словно цепочка световых импульсов.
Это могло быть гигантской машиной… Трудно даже представить себе, какие фантастические задачи должна была решать такая махина, кто и зачем ее создал, какую вложил программу, где, наконец, находятся операторы, управляющие гигаваттами мощности, каждую секунду протекавшими через ее бесчисленные стеклянные стволы. Или их не было, этих операторов? Ведь если предположить, что можно отказаться от всех подвижных механических частей и задаться целью создать практически вечное устройство, безотказное, независимое от случайностей, то следующим этапом, следующим ненадежным звеном будет именно оператор…
Ну, хорошо, пусть нет операторов, но должны же быть какие-то центры для контроля и ввода новых программ? Не может существовать полностью изолированное, замкнутое в себе устройство такого порядка сложности с самостоятельными внутренними регулировками, с раз и навсегда поставленными задачами. Или может? Оставалось только гадать. Он видел сотую часть площади одного лишь этажа. Но, вероятно, ниже расположены другие ярусы, новые отделы и этажи. Никто не может сейчас сказать, сколько их там у него под ногами, в бездонной глубине, в которую уходят корни стеклянных растений. Какие там возникнут вопросы, какие найдутся ответы?
Из всех найденных в космосе богатств самым ценным для человечества оказалась новая информация. Добыть ее было нелегко. Порой еще трудней оказывались расшифровка и применение новых данных, новых законов. Зато те, которые удалось использовать, ускоряли прогресс земной науки и техники наглядно ощутимыми рывками.
Сколько же здесь должно быть таких ценнейших сведений, если даже это только машина, построенная по неизвестной нам технологии из новых, незнакомых на Земле материалов? Но как извлечь отсюда все эти данные? Как воспользоваться океаном информации, заложенной в блоках гигантской машины, если неизвестны ни коды вызова, ни язык для общения, ни даже способ транспортировки информации внутри этих устройств… Ведь свет тоже можно закодировать, как мы кодируем радиоволны. Одни предположения, и кто знает, может быть, человеческий мозг окажется настолько резко отличным от создателей этой машины, что освоение заложенной в ней информации окажется для нас недоступным… Сотни лет штурмовать звездные дали, преодолеть тернистую дорогу в космические просторы, чтобы, в конце концов, найти вот это, неизвестный и недоступный нашему пониманию плод чужого разума…
Слишком это несправедливо, чтобы оказаться правдой. Должен найтись какой-то выход. Если понадобится, мы будем работать здесь десятки лет: человечество — упрямая раса…
Если, конечно, они у нас будут, эти самые десятки лет… Здесь люди впервые столкнулись с чужой волей, не со стихийными силами природы, как было до сих пор, а с целенаправленными действиями, с незнакомой логикой чужого разума. Любое предположение может оказаться неверным, так что самое главное сейчас — понять хотя бы общие принципы, задачу, которую выполняет это устройство… Как будто это проще всего остального…
Чтобы немного сэкономить время, Глеб повел машину левее, ближе к центру купола. Там было больше свободного пространства; можно несколько увеличить скорость. Опасность заблудиться ему не угрожала. Автоматический курсограф сам выведет машину к цели. К тому же локатор, показаниям которого он теперь не очень доверял, упорно рисовал в центре купола широкое пятно свободного пространства. Минут через пятнадцать однообразное мелькание бесчисленных стеклянных переплетений за иллюминаторами оборвалось, и машина выехала из зарослей.
Все-таки локатор не врал. Машина теперь находилась в самом центре купола. Стволы стеклянных лиан выглядели здесь значительно толще, а световые импульсы, проходившие через них, казались мощней. Ближайшие к свободной площади стволы располагались почти строго по кругу, как бы отделяя от остального пространства центр купола, где сейчас стояла машина.
«Если робот где-то здесь, внутри этих зарослей за моей спиной, танк теперь для него неплохая мишень…» Видно, Глеб не на шутку устал, потому что эта мысль не произвела на него особого впечатления. Он ничего не стал предпринимать и с интересом, словно был на экскурсии или сидел в уютном кинозале, рассматривал место, в котором очутился танк.
Пространство метров сто в поперечнике было свободно от зарослей до самого верха. В центре виднелся куполообразный свод, под которым висел какой-то непрозрачный черный предмет, формой похожий на грушу. От него во все стороны тянулась блестящая паутина стеклянных нитей. Стараясь получше рассмотреть эту «грушу», Глеб включил оптические умножители лобовых иллюминаторов. Теперь поверхность этого странного предмета была у него перед глазами. Поражал бархатный черный тон окраски. Казалось, ни единый луч света не мог бы отразиться от этой поверхности.
«…Ты хотел найти устройство для ввода информации? — спросил он себя с горечью. — Возможно, это оно и есть. Центральная рубка управления или что-нибудь еще… Все это безнадежно. Ничего мне здесь не понять. В одиночку я бессилен. Нужно искать выход, не отвлекаясь ни на что другое. Пусть сюда приходят специалисты, пусть ломают головы над загадками этого мира. Моя задача лишь найти дорогу, а это вряд ли будет легче, чем все остальное…»
Глеб развернулся, и минут через пятнадцать раздался звонок курсографа, означавший, что машина полностью прошла маршрут. Всмотревшись, он узнал узловатую ветвь, заслонившую его от лазерного луча. «Площадку я нашел, что делать дальше?» Еще раз взглянув на часы, он решил дать себе обещанный отдых. Хотя бы два часа сна, прежде чем начать новые поиски шлюза, были ему сейчас просто необходимы.
Сон навалился на Танаева сразу, словно обвал, едва он закрыл глаза и позволил себе расслабиться.
Координатор, отстранив техника, сам встал к пульту управления наружными роботами. Арктан в туннеле медленно опустил горелку. Пламя коснулось стены. Люди в рубке затаили дыхание. Горелка медленно, сантиметр за сантиметром вгрызалась в полупрозрачный опалесцирующий материал. Робот вел разрез сверху вниз, в точности следуя командам Рента.
— Смотрите! Выше горелки не остается даже шва!
Теперь все увидели это. Полупрозрачная масса пузырилась, расступалась под напором атомного пламени и тут же смыкалась, как только огонь опускался ниже. Там, где только что прошелся плазменный резак, блестела ровная, совершенно гладкая поверхность. Координатор выключил резак и на секунду задумался.
— Кумулятивные патроны! Быстрее!
На экране было видно, как от корабля в туннель стремительно нырнул транспортный кар. Но координатор так и не успел узнать, как подействует на материал стены узконаправленный лучевой взрыв. Пульт управления неожиданно осветился красными вспышками аварийного вызова. Координатор недовольно обернулся, но Лонг заметил, что рука координатора успела едва заметным движением остановить робота, который теперь неподвижно застыл у стены.
— Ну, что там еще?
— Вас вызывает рубка связи. Срочно по аварийному каналу.
— Я и сам вижу. Хорошо, давайте.
Казалось, координатор был рад этой минутной отсрочке. Никто из стоящих за его спиной не мог оторвать глаз от робота, замершего в двух шагах от стены с красным цилиндром в руках…
— Выключите всех роботов! Вообще все в туннеле выключите!
— Что случилось?
— Кто-то подключился к Центавру через наружный канал связи.
— Может быть, это ответ на нашу передачу?
— Может, Глеб?!
— Глеб не стал бы подключаться к Центавру! — проворчал координатор. — Пойдемте в рубку.
Центавр работал в бешеном ритме. Шкалы напряжений на его рабочих блоках, показатели температуры и счетчики израсходованной энергии светились оранжевым светом, свидетельствуя о том, что машина давно уже вошла в критический режим. Главный кибернетик, вспотевший и несчастный, беспомощно развел руками.
— Если это будет продолжаться еще минут пять, я ни за что не ручаюсь! Машина не выдержит!
— Вы пытались установить, что именно происходит?
— Конечно, пытался. Это все равно, что обращаться с вопросом к человеку, находящемуся в глубоком шоке! У Центавра задействованы все блоки, все до последней микросхемы. Ему нечем нам отвечать. Центавр полностью задействован на канал, по которому идет передача.
— А вы уверены, что это передача?
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Я хочу знать, не передает ли Центавр из своих блоков памяти что-нибудь вовне. Тот, кто сумел напрямую подключиться к нашему основному управляющему устройству, минуя все защитные схемы, мог им воспользоваться для получения информации!
