Яна Ясинская - Выбор шатеры
— Что нам делать?! Дэус Карл приказал обыскать все комнаты, окна которых выходят на океан, — Мэд вцепляется в меня мёртвой хваткой. — Делать-то что будем! Если он сам подослал этого воина к нам, то наверняка знает, что это мы избавились от его любимого ученика!
Её модно коротко стриженные волосы, кажется, от ужаса стоят дыбом. Делаю попытку успокоить её, заранее не особо веря в успех.
— Главное не паниковать. Делать абсолютно ничего не нужно! Запомни раз и навсегда: этой ночь ты просто крепко спала. Ничего не видела, и не слышала!
— Предлагаешь соврать Верховному воину?! — в голосе юной шатеры звучит неподдельный ужас.
Меня разбирает псих. Я вообще не понимаю, как она все эти годы умудрилась выжить в Руаре, если ни разу не врала наставникам? В Катаре Мэд точно бы и недели не продержалась.
— А у нас что, есть выбор? В конце концов, это не мы с тобой заявились ночью в касту воинов и устроили там погром! И дыши глубже. Обычно это помогает.
Загнанная в угол Мэдлин, и правда, начинает глубоко дышать, пытаясь взять себя в руки.
— Это всё неправильно! Это всё не по правилам! — нервно шепчет она.
Какие на фиг правила, когда речь идёт о спасении собственной шкуры?! Нет! Эта девчонка однозначно не знает законов и правил реальной жизни! Наивная, я-то думала, что это я все эти годы под силовым колпаком Катара прожила. Ан нет! Вот кто под настоящим колпаком всю жизнь проторчал!
— Да плевать я хотела на все эти ваши дурацкие правила! Толку от них пока никакого! — огрызаюсь я, облокачиваясь на висящий за моей спиной портрет.
Делаю это несколько неуклюже. В результате пыльное покрывало, закрывающее картину, подает мне прямо на голову. Отчаянно чихая, барахтаясь, сбрасываю покрывало на пол.
— Серые прислужницы здесь, что, никогда не убираются? — ворчу я, — хоть бы пыль стряхнули. Задохнуться же можно!
— Что ты наделала?! — соседку охватывает новая волна паники. — Здесь нельзя ничего трогать!
— Ой, подумаешь проблема, — беззаботно отмахиваюсь я. — Накинем полотно обратно. Проблем-то…
Оглядываюсь в поисках стула или лестницы. Картины повешены довольно высоко, просто так до них не дотянуться. Наконец, нахожу небольшую табуретку. Она подойдёт. Тащу её к картине, поднимаю голову и… обмираю.
Прямо на меня с портрета прекрасным надменным взглядом взирает безумно красивая девушка в алом платье, в которой, признаться, не без труда узнаю… собственную мать.
— Акраба, — выдыхаю я.
Уйдя из Катара, я, признаться, думала, что никогда больше не увижу её.
Мэд выхватывает у меня покрывало, встаёт на табуретку, торопливо завешивает портрет.
— Какая ещё Акраба? Это Таисья. Некогда любимая шатера Дэуса Карла.
Зашибись! Моя блудливая мамуля умудрилась крутить шашни и с этим лысым верзилой. Надеюсь, нам с Анигаем не его гены достались?
— Почему её портрет висит здесь?
Заметно, что Мэдлин колеблется. Наверное, в другой ситуации она бы не ответила на мой вопрос, но сейчас, когда мы обе с ней по самое «не хочу» в неприятностях, соседка решает нарушить ещё одно правило Руара и… посплетничать.
— Таисья было одной из лучших шатер за всю историю Руара. Её прочили большое будущее, но она…
Мэдлин затихает, не отваживаясь произнести вслух, что за номер выкинула моя мамаша, из-за чего мы с Анигаем родились в проклятом промозглом Катаре, а не в сытом Руаре.
— Что она сделала, Мэд?
Шатера оглядывается, переходит на шепот.
— Таисья осмелилась бросить вызов самому императору!
— Чего?!
Это уже слишком даже для меня. Нет, я конечно, всегда знала, что наша мамуля больна на всю голову, но не до такой же степени.
Да я просто отказываюсь в это верить! Чтобы беспутная Акраба, у которой отродясь не было никаких амбиций и все мысли всегда были заняты только тем, как бы раздобыть эль и тандурим, пошла против самого Дэмониона?! Такого просто не может быть!
— В День солнцестояния Таисья вышла на Плато Семи ветров и затребовала Жезл власти! — завороженным шепотом рассказывает Мэд. — Она хотела стать соправительницей Дария! Представляешь?! Простая шатера возомнила себя императрицей!
— Ну и как? Получилось? — скептическим тоном интересуюсь я, заведомо зная отрицательный ответ.
— Почти, — уклончиво отзывается Мэд.
Её ответ вгоняет меня в ступор. Что значит «почти»?! Побери меня Отар, получается, что я совсем не знаю свою собственную мамашу!
— Таисье удалось удержать Жезл пару секунд, но потом… Жезл отторг её. Рука, которой она держала Жезл, начала каменеть. Как только это произошло, император добил Таисью огненным шаром. Ей оторвало руку. Говорят, шатера умерла в страшных муках на глазах у всего народа. Её смерть стала назиданием для всех безумцев, кто мечтал покуситься на второй трон. После того случая больше не было ни одного желающего попробовать взять в руки Жезл Власти.
М-да… Теперь мне есть над чем поразмышлять на досуге. Вот только в этой истории слишком много «белых», непонятных мне пятен.
— Не понимаю… Если Таисья была такой проблемной шатерой, почему эту картину отсюда не сняли?
Мэдлин смотрит на меня, как на сумасшедшую, которая только что сказала откровенную крамолу.
— Ты что?! Как можно?! Это же история Дария! Она — легенда!
— Дура она, а не легенда, — раздражённо фыркаю я.
Интересно, повторила бы Мэд свои восторженные слова о моей мамочке, если бы увидела беспутную Акрабу пьяной и грязной в кабаке Катара, когда та пристаёт к очередному мужику, предлагая свои услуги? Подозреваю, что вряд ли. Потому что моя пропитая мамуля походит в этот момент на кого угодно, но только не на легенду.
Задумываюсь. Теперь, когда я знаю всю эту историю, слова матери, сказанные мне напоследок, начинают обретать новый смысл.
Не бунтуй. Не высовывайся. Не иди против… — Акраба знала, что говорила. И самое странное во всём этом, что, говоря это, она… желала мне добра. Мать вполне искренне пыталась меня предупредить об опасности, таящейся в Руаре.
Надо же! Оказывается, правду говорят, что материнское сердце — ещё те потёмки. Даже в самом тёмном иной раз находится проблеск любви.
* * *Переступаем порог нашей спальни и застываем от испуга. Возле распахнутой двери балкона стоит Дэус Карл. Задумчиво смотрит вдаль. Резкие порывы ветра развивают его плащ. Не надо иметь семь пядей по лбу, чтобы понять — это начало конца. Карл прекрасно знает (а если и не знает, то наверняка догадывается), что это мы избавились от его ученика. В противном случае его бы здесь не было.
Верховный воин медленно поворачивается. Смотрит в упор на меня.
— Слышал, у вас ночью был гость?
На моё счастье Мэд оказывается прекрасной актрисой. Она переводит невинный недоумевающий взгляд с воина на меня. Теперь я понимаю, как она все эти годы выживала здесь в Руаре. Главное правило: не показывай своё истинное лицо и не дай никому понять, что делается у тебя в душе.
— Простите, Дэус Карл, я не понимаю, о чём Вы… — лепечу я и уже в следующее мгновенье чувствую, как сильная мужская рука хватает меня за одежду и тащит на тот самый злополучный балкон. Секунда и пол уходит у меня из-под ног.
Верховный воин на вытянуто руке держит меня над пропастью. За его спиной стоит парализованная от страха Мэд.
Ледяной ветер стегает моё тело. Слышу, как внизу об острые скалы разбиваются мощные волны океана. Всерьёз подумываю закрыть глаза, но внезапно понимаю, что не хочу умирать вот так во тьме и страхе. Хватит с меня уже и того, что я почти всю жить прожила в этой тьме.
Терять всё равно уже нечего, поэтому в упор с вызовом смотрю в лицо Верховного воина. Пусть запомнит меня такой. Может, и жила я в Катаре с опущенной головой, но погибать буду с гордо поднятой. Наши взгляды пересекаются и тогда…
* * *— Я не смог её убить, — злой, раздражённый, ошарашенный Дэус Карл сидит, сгорбившись, обхватив голову, в старом кресле напротив камина в личной обители Глэдис. Его задумчивый взгляд блуждает по пламени.
Старуха вольготно расположилась в кресле напротив, с нескрываемым интересом, слушая воина. Не так часто Карл приходит к ней с такими душевными излияниями.
— Я уже был готов разжать руку. Я мечтал сбросить это отребье в пропасть. Уверен: это она убила моего воспитанника. Видела бы ты, с какой наглостью она врала мне! С каким вызовом смотрела мне прямо в глаза! Вися над пропастью, Глэдис! В паре секунд от своей смерти… Она не боится смерти, Глэдис. И это плохо. Девчонка не пригодна для Руара. Но что ещё хуже…
Верховный воин не выдерживает. Встаёт. Нервно прохаживается по каменному полу. Его твёрдые шаги гулким разлетаются под высоким потолком.
— Я уже видел раньше этот взгляд. Только не могу понять, где и у кого? Это какая-то магия… Дурная магия. Я не смог разжать пальцы, Глэдис… И знаешь почему? — голос Верховного воина перешел на шепот. Безумный шепот. Ради этого он и пришел сегодня сюда. Чтобы получить ответы на мучащие его вопросы. — Если бы эта зарвавшаяся рвань полетела в пропасть… Я бы бросился следом за ней. Я ничего не понимаю, Глэдис! Что со мной происходит?! Где ты взяла её?! Кто она?! Почему я не могу убить её?! Почему мои инстинкты кричат, что я должен защищать её даже ценой собственной жизни?!
