Губитель - Поселягин Владимир Геннадьевич
– Дикари-с, – пробормотал я и отошёл к волокуше.
Наклонившись, я поднял упавший планшет и остановил воспроизведение. Во время нападения планшет работал, да и вообще, он молчал, только когда я спал, потому что всё остальное время я активно изучал язык: учитель чётко проговаривал фразы на интере, а я повторял. Между прочим, осваивал программу семимильными шагами, учитель из планшета меня хвалил.
Выключив планшет и убрав его в сумку, я снова подошёл к силовой балке и крикнул:
– Эй, кто там? Я вас вижу. Я с разбившегося судна, мы потерпели крушение. Вы меня понимаете?
Сверху что-то спросили. Я перевёл это как: ты не пират? Спрашивали на интере, причём собеседница знала язык явно лучше меня. А потом мы разговорились.
* * *У этого остова я задержался на три недели, и это мне многое дало. Например, я теперь Е-1 и Виденьем вижу на четыре с половиной метра. Ну и остальное по мелочи, например, физически неплохо прокачал тело, уже не такой задохлик, что через километр сдыхает, таща на себе волокушу. Ну и готовился к дальнейшему путешествию.
Я сделал лодку на колёсах с парусом. Как-то давно, ещё на Земле, я видел телепередачу о таких штуках; даже названия их не помню. Я думал о такой лодке большую часть пути, таща за собой волокушу, пока не наткнулся на этот корпус грузопассажирского судна «Энта». Вообще, я сделал две такие лодки и обе обкатал, после чего одну из них оставил аборигенам. Они хотели перебраться к месту крушения нашего судна, поближе к другим людям, и подобный транспорт был им как раз в тему.
Я стоял на своей лодочке, ветер упруго надувал парус (я два дня ждал такого ветра), лодочка проворно катила прочь. Вскоре корпус судна скрылся за горизонтом. Вещи в ногах, запасы есть, летим дальше. Скорость примерно километров пятьдесят в час, иногда больше бывает. Но ветер попутный, лечу на север, и это здорово. Я даже завопил от радости, выплёскивая свои чувства: тот ещё драйв.
Что касается девчонки и тех, кто был с ней, то они жертвы пиратов. Судно «Энта» было среднего класса, даже не средне-большое, те крупнее и тоже способны совершать посадки на планеты. Во время выхода из гипера для промежуточного прыжка судно было блокировано (блокирующее излучение с борта пирата не давало ему уйти, прыжковый двигатель не работал) и взято на абордаж. У пирата был настоящий военный эсминец, пусть устаревший, но в полной боевой оснастке. Гражданскому судну противопоставить ему было нечего. Оно тоже имело серьёзное вооружение, но тут надо с десяток таких грузовиков, чтобы группой выйти на подобный эсминец.
Взяли их в соседней системе, пригнали сюда, к планете, и спустили вниз. Пираты прихватили бы судно, но прямым попаданием был повреждён прыжковый двигатель, и уходить в гиперпространства судно уже не могло. Пиратов это не опечалило, у них был свой грузовик, как раз средне-большого класса. Поэтому они поставили два судна рядом и начали разбирать трофей, даже двигатели тросами эсминец выдернул со станин: запчасти ведь тоже немало стоили. Заработают, конечно, чуть меньше, чем за само судно, но разница не так уж и велика.
Пассажиров и команду вывели наружу. Кто-то решил остаться с пиратами, явно посчитав, что в пустыне не выжить: жара и нападения хищников давали о себе знать. Но нашлись и отчаянные, которые сбежали, впрочем, их никто особо и не охранял. Через неделю пираты улетели, оставив от судна голый обобранный корпус. Пленных забрали с собой, продадут в рабство, но это их судьба. Сбежавшие, два десятка человек, за две недели выживания в пустыне вполне освоились, даже потерь среди них не было. Когда пираты улетели, они вернулись к корпусу, где и выживали восемь лет.
Я много общался с бывшим коком судна Энной, эта женщина была старшей среди выживших. Она отлично знала интер, и благодаря ей у меня была богатая языковая практика. Я не прекращал изучать этот язык, пока жил с аборигенами, даже письменность начал изучать.
Меня сначала удивило большое количество детей, но Энна объяснила, что среди выживших было, включая саму Энну, семь женщин, которых после взятия судна изнасиловали пираты, и не раз; по сути, из-за этого женщины и сбежали. Впоследствии все семь родили. Та девочка, что на меня напала, Юри, была дочерью техника судна, которая погибла во время абордажа, и Энна, будучи к тому же подругой матери Юри, заботилась о ней. Юри – первая охотница в их племени.
Как они выживали в пустыне? А в норы забирались на ночь и кольями баррикадировали выходы. Там внизу целые пещеры нарыты, всем места хватало, чтобы прятаться. Воду добывали из корней, как и я это делал, чуть сладковато, но пить можно, охотились на дичь. В общем, выживали.
Насчёт социального строя потерпевших крушение я их предупредил, сообщил и о том, что меня выгнали, и за что, тоже рассказал. Они поняли, что всё непросто, но всё же решили к ним перебраться: помогут освоиться новичкам, но жить будут отдельно.
Я сделал им большой котёл на треноге, чтобы готовить блюда, и ещё два небольших, а также две сковороды с крышками, тарелки и ложки. Теперь им не нужно жарить на открытом огне на палках или куске железки, можно и отварить при желании. Изготавливал всё Силовой Ковкой, но, понятно, без свидетелей: не хотел сообщать о своих умениях.
Также делал и лодки. На парус пустил два одеяла: они в несколько слоёв прошиты, распустил на слои, и готово полотно под парус. Сшивал пси-силой, верёвки-тросы крутил тоже с её помощью. Испытал, и мы все остались довольны. После этого я укатил, сказав на прощание, что буду искать какое-нибудь судно, может, отстойник пиратский найду, в этом случае залечу за ними. Ну а они собирались перебираться к потерпевшим крушение, под руку графа. Все на лодке не уместятся, партиями будут перевозить. Ладно, это их дело, дальше сами.
Отвлёкшись на размышления, я не заметил, как лодка попала в поросли кустарника, отчего её отчаянно затрясло. Это я проглядел. Но ничего, проскочил, однако отвлекаться не стоит. До заката часа два; пока светло и ветер дует в нужную мне сторону, стоит уехать как можно дальше. Изредка я поглядывал на компас на руке, держа нужный курс. Пару таких компасов я сделал аборигенам, ориентироваться с ним проще, я их научил.
За вечер и часть ночи под устойчивым ветром я укатил километров на двести – это часов за пять. А что, ветер устойчивый, вполне тянул на приличной скорости. Это ещё ничего, я рассчитывал уехать и дальше, но тут в темноте засёк в стороне тёмную массу, которая меня заинтересовала. Я уже проскочил её, поворачивать и идти против ветра не хотелось, поэтому спустил парус и дождался, когда лодка, постепенно сбрасывая скорость, остановится, после чего застопорил её забитыми кольями, чтобы ветром не унесло. Без паруса, конечно, вряд ли, но мало ли буря будет.
Вообще, я в курсе, что, двигаясь галсами, смог бы доехать на лодке, просто за пять часов тело закостенело, мышцы болели от стояния в одной позе, к тому же я замёрз. Поэтому решил пробежаться, тут километров пять, самое то. Поставив лодку на якоря, прихватил пару бутылок воды и немного еды и побежал в сторону той тёмной массы. Я могу ошибиться, но, похоже, это снова какое-то судно.
Нормально добежал, даже особо и не запыхался, вот что каждодневные пробежки делают. Заодно и согрелся. Был я в комбинезоне, подогнанном по моему размеру, куртке и майке, на ногах – что-то вроде кед. Шляпу не брал (поскольку ночь, она не нужна), на боку сумка с вещами, едой и водой. Ну и на ремне два подсумка и кобура с бластером. Не то чтобы он мне сильно нужен, но пусть будет. Как псион я на малых расстояниях работал, вблизи, телекинез не превышал дальности Виденья, а вот если что подальше достать, как раз бластер пригодится.
Вскоре я изучал точно такой же корпус, как «Энта», в котором жила семья Энны. Точнее, модель другая, это видно, но судно тоже среднее и, главное, полностью обобранное, один скелет остался. Ему что, тоже в прыжковый двигатель попали? А вообще находка меня порадовала. Уверен, у пиратов на планете должен находиться тайник или отстойник, и мне стоит его поискать. Не знаю, есть ли тут моря-океаны, может, на другом континенте, но схроны должны быть.
