Подсластить победы горечь (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

— Да, септическая чума практически не лечится, — протянул Айвен. — В этом случае смерть неизбежна. Ну и что? Ваша сестра — принцесса из королевского дома. Умереть, спасая людей, — честь для нее. Не так ли? Или ваш девиз, девиз королей Остарии: «верен до смерти» — полная фигня?

Фенелла даже опустила руки, с любопытством вгляделась в еле различимое в сумраке покоев лицо Боэланда. Она, конечно же, не собиралась прокалывать себе палец зараженной иглой, но ей стало интересно, что король сможет возразить прогрессору.

Его величество явно затруднялся с ответом. И в полной тишине Айвен добавил.

— Как там это ваше знаменитое: «делай что должно, и будь, что будет»? Вы, король Остарии, прибыли в зараженный чумой город, следуя этому правилу. А ваша сестра — уже совсем не королева, — с вызовом и намеком на известные ему прошлые события продолжил прогрессор. — Ей не рожать стране наследника. Ее долг — не бросить своих людей.

Его величество молча барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Фенелла, неужели тебе самой нравится решать, кто из заболевших людей может выжить, а кто должен умереть?! — наконец, тихо спросил он.

— Нет, ваше величество, эти вопросы решает никак не ваша сестра, а я. Или мой заместитель в смене. Молодой девушке, вы правы, такое не по силам. Фенелла только определяет степень пораженности почек. А уж на основании ее слов, мы решаем, жить или не жить человеку. С некротическими почками, поверьте, за жизнь не поборешься. Но у вашей сестры высокая скорость постановки диагноза. Скорость и точность. Как будто она видит сквозь кожу и мышцы. А это, поверьте, важно. Часто жить или не жить человеку, решают минуты.

— Хорошо, сеньор Айвен, — как-то обреченно произнес король. — Идите. А ты, Фенелла, останься. Где ты была?

— У родственников, — честно ответила девушка, дождавшись, пока довольный прогрессор закроет за собой дверь.

— И как? — меланхолично поинтересовался Боэланд.

— Сказали, что мои дети могут быть Странниками.

— Интересно, — все так же вяло ответил его величество.

— Вам грустно? Плохо? — всполошилась девушка. — Может, партию в фигурки? Я расскажу вам подробнее о жизни Странников?

— Доставай доску, — согласился Боэланд. И надо позвать кого-нибудь, зажечь больше светильников. Как-то окончательно темно.

— И попросим пажа, принести сладостей. Здесь делают вкусный, тягучий мармелад, с разными соками. Мне нравится — с карласской черной смородиной с орешками.

— Согласен на мармелад, — почти улыбнулся Боэланд.

Несмотря на трудности, деятельность прогрессоров и их добровольных помощников привела к желанному результату. Настал, наконец, день, когда новые больные перестали поступать в карантинные дома. Для находящихся там людей угроза для жизни миновала. И, хотя карантин не был снят ни с домов-лечебниц, ни с города, люди ликовали. Возможность жить дальше пылкой радостью выливалась на улицы Альнарда, выражалась в танцах на площадях, в звоне гитар под балконами по ночам, в песнях и частом смехе. А иногда интерес к жизни принимал странные формы. И такой необычной формой стала лекция-диспут: «О физической картине космоса» в Альнардском университете. Настояли на ней студенты, активно помогавшие прогрессорам, настояли так же и на лекторе — Анастасии Лазаревой. Девушка произвела сильнейшее впечатление на любителей толочься в свободное время в лаборатории прогрессоров.

Настя плохо говорила по-остарийски. Обычно ее спасало то, что вся остарийская знать и, тем более, клирики, как с удивлением недавно обнаружили земляне, практически свободно могли общаться на международном языке прогрессоров. У них была своя собственная методика быстрого освоения языка, заключавшаяся в выучивании наизусть текста на языке пришельцев, текста, который они уже знали наизусть на своем родном. Поэтому у Насти не было проблем в общении с остарийцами. Но читать лекцию!? Положение спас Айвен Рудич, вызвавшийся побыть переводчиком.

Когда отзвучали три звучных и гулких удара в гонг, девушка в длинной черной мантии, наголовном покрывале и дымчатых очках, старательно скрывая страх, вошла в огромную аудиторию, венчавшуюся куполом. В Альнарде, единственном из городов Остарии, сохранились здания работы старинных архитекторов, увенчанные куполами, не имеющие колонн, поддерживающих крышу. И университет был одним из таких зданий. Свет лился через узкие окна, имевшиеся в куполе и в подкупольной части стен, ярким потоком; кресла из темного дуба располагались полукруглым амфитеатром, кафедра лектора находилась внизу и в центре. Настя подошла к ней, огляделась и побледнела. Вся правая часть амфитеатра была занята людьми в темных сутанах.

— Важнейший факультет — теологический, — просветил девушку Айвен. — Чего ты дергаешься? У них иначе не бывает. Во всех университетах важнейший факультет — теологический. Поэтому в Вальямаресе у меня будет не университет, а академия.

— И они пришли послушать женщину?

— Настюш, ты куда глядела последние недели? Практически все студенты теологи помогали нам выбирать из города зараженных людей. И все, даже те, кто не был в лаборатории, о тебе уже слышали. Сами пригласили — пусть сами и страдают.

Настя еще раз оглядела заполненный людьми огромный зал, увидела в первом ряду Фенеллу и затравленно ей улыбнулась. С убранными под накидку волосами, в дымчатых очках, закрывших большие, сияющие голубые глаза, Настя выглядела обыкновенной, не слишком даже красивой девушкой; лектором, никого не смущающим внешностью. Аудитория замерла в ожидании.

Для начала зажегся экран. С Земли в небо взлетела ракета, пламя из дюз, земля стремительно уменьшилась в размерах. И вот уже на экране маленький шарик в бездонном космосе. Потом все было показано в обратном направлении. Шарик планеты в иллюминаторе постепенно увеличивался в размерах и внезапно стал родной студентам Остарией. Успокоившаяся девушка начала лекцию. Слушатели нормально восприняли идею о том, что планета, на которой они живут, — круглая. Идею о том, что вокруг планеты есть воздушная оболочка, они тоже пережили. Тем более, что Настин ассистент продемонстрировал опыт со свечкой в запаянном сосуде, гаснущей, когда из сосуда откачивают воздух. Лектора прервали, только когда она заявила, что планеты движутся вперед по круговой орбите вокруг своего солнца.

— Извините, сеньора Лазарева, наши ученые тоже высказывали сходные мысли, но почему тогда, если земля движется вперед, воздух с нее никуда не отбрасывается? Почему нет ощущения встречного ветра в лицо?

На пару секунд девушка растерялась.

— Сила тяжести удерживает вокруг планеты все материальные объекты, в том числе и атмосферу.

Подчиняясь движениям ее пальцев, на экране возник шарик, стрелки от периферии к центру указали действующую в отношении центра земли силу тяжести, мешающую отрываться чему-нибудь от поверхности планеты.

— Подробнее, подробнее, просим вас, — раздались возгласы слушателей.

Формула с квадратами масс и расстояния никого не устроила.

— Что такое есть сила тяжести по существу? В своем философском смысле?

— Это нематериальный феномен, — сказала Настя.

— Никому толком непонятная хрень, — перевел Айвен.

Слушатели как-то невнятно загалдели.

— Возможно, лучше перевести слово «феномен» словом «явление»? — на международном языке прогрессоров уточнил принц Гай.

— А ты как перевел, Айвен? — испугалась Настя.

Переводчик повторил для нее словечко, однокоренное с огородным растением. Термин, который в Остарии употребляли в том же смысле, что и на Земле.

— Пожалуйста, переводи меня точнее, — девушка густо покраснела.

— Да ладно, сеньора, не волнуйтесь так, мы все поняли, — вдруг заявил кто-то из самого центра теологической массы слушателей басом на языке прогрессоров. После чего обстановка окончательно разрядилась. И до самого конца лекции-диспута слушатели уясняли для себя материальную картину мира пришельцев, согласно которой множественные центры масс притягиваются друг к другу и соединяются в единое целое тем, что прогрессоры называют силами притяжения, которые по существу своему являются непонятной хренью, по меткому выражению Айвена Рудича.