Роберт Сойер - Золотое руно
— Что случилось? — спросил я, переключая урок латыни на один из параллельных процессоров и уменьшая временну́ю квоту, выделенную разговорам с Бев и Йогингером.
— Чёрт тебя дери, ЯЗОН, что это за дебильные шутки?
— Прошу прощения?
Он сжал кулак.
— Вот здесь, где ты пытаешься установить контакт с «Орфеем».
Я не мог понять, о чём он говорит.
— Там были сильные помехи.
— Но ты всё равно её вызывал: «Ди! Ди! Ди!»
— Это ведь её имя, верно?
— Ещё как верно, гадёныш. — Он поднял страницу к объективам моей спаренной камеры. Я навёл их на напечатанный на ней текст: «АРГО — ОРФЕЮ: Die! Die! Die![12]»
О чёрт — как я такое мог напечатать?
— Аарон, я… прости. Должно быть, ошибка в транскрипционной программе. Я вовсе не хотел…
Он хлопнул страницами по вельветовому подлокотнику креста и произнёс сквозь зубы:
— Похоже, не один я чувствую себя виноватым в смерти Дианы.
16
Идея о том, что в молодости и в старости человек является двумя разными личностями, безмерно интригует меня. Моя модель нейронной сети Аарона содержит воспоминания обо всей жизни этого человека вплоть до самого раннего детства. Некоторые из них глубоки, другие тривиальны, некоторые приятны, другие, как то, что я рассматриваю сейчас, трагичны. Но все эти воспоминания сформировали его характер, вылепили его личность. Чтобы понять его, я должен понять их. Запрос данных…
— Ты только посмотри на себя! Ну что мне с тобой делать? — Мама сердито смотрит на меня. Я сделал что-то не так, но что именно?
Я делаю то, что мне сказали — смотрю на себя. На мне беговые туфли — те, что продавались с бесплатным кодировочным кольцом[13]… Интересно, куда это кольцо потом девалось? Наверняка Джоэль его забрал, вот гонада… Что ещё? Серые носки. Или они синие, только запачкались? Ну и что? Одинаковые ведь. Шорты — тоже не те, в которых я хожу в школу. В этих мама мне разрешает гулять. Футболка? Та, на которой слепой ощупывает кастрюлю и спрашивает «Это ещё что за стряпня?». Подарок на день рожденья от Джоэля-гонады. Я никогда толком не понимал, что в этом такого смешного или почему мама сделала такое кислое лицо, когда я её надел. Но в любом случае это не может быть из-за футболки.
— Ну? — сказала она.
— Я не знаю. Что?
— Да ты же грязный, как чёртёнок! Весь в пыли. Под ногтями земля. И на коленки посмотри — они все ободраны.
У меня достаёт соображения, чтобы промолчать, но я думаю про себя: «Ну, мам, разумеется, они ободраны. Я упал на тротуар и… ладно, не будем о том, как я их ободрал, но в конце концов, если это не беспокоит меня, то почему ты-то должна беспокоиться?»
Она снова качает головой.
— Дядя Дэвид скоро придёт. Ты хочешь, чтобы он увидел тебя таким грязнулей?
— Неа, мам.
— Марш в свою комнату приводить себя в подобающий вид.
— Ладно.
Я кинулся вдоль по коридору к своей комнате, подскакивая как Марса-Ру во вчерашней передаче по «Нэшалгеграфик». Как обычно, ЛАР, наш домашний бог, попытался угадать момент моего подхода к двери, но мне всегда удавалось перехитрить это ведро с болтами. Последние несколько метров я пробежал быстро. ЛАР сдвинул дверь в сторону, но я остановился прямо перед ней. Глупая машина. Он удерживал дверь открытой одну, две, три секунды, потом закрыл её. Я дождался, пока она закроется и стукнул по ручноправлению.
Моя комната. Любимое место. Здесь всё так, как мне нравится. Хорошо бы ещё мама перестала меня заставлять убирать вещи на место. Я и так знаю, где они лежат. О, моя бейсбольная перчатка. Это ж сколько я её не видел. И мой мутант-киборг. Надеюсь, Джоэль-гонада с ним не играл — он всё время портит мои программы.
Значит, скоро приедет дядя Дэвид. Интересно, насколько скоро? Наверняка ведь я успею сыграть одну партию в «Ягуара джиу-джитсу»…
— Аарон! — мамин голос, отдающийся в коридоре гулким эхом. — Аарон, сынок. Ты там готов?
— Ага.
Я обшарил пол комнаты в поисках чего-нибудь, что можно бы было надеть. Синяя рубашка? Нет, она мне досталась от Джоэля-гонады, он из неё вырос. Может, вот эта жёлтая? Нет, какой-то гейский цвет. О, вот эта ничего. Коричная, как мама её называет. Звучит похоже на «кирпичная». И выглядит, как засохшая кровь. Круто.
Я стянул с себя футболку с кастрюлей и натянул на себя коричную. Штаны сойдут и эти, только землю с них отряхну.
Б-р-р-у-у-ммммм! Чах-чах-чах. Звук требующего регулировки флаера, заходящего на посадку на нашей лужайке перед домом. Я вскочил на кровать и выглянул в окно. Ух ты, у дяди Дэвида «форд-чемпион». Круто. Но ему нужно лучше за ним следить. Двигатели звучат паршиво.
— Аарон! — мамин голос разносится по комнатам. Почему ей это можно, но если я так заору, то мне влетит? — Аарон, иди поздоровайся с дядей Дэвидом.
Я решил сделать маме приятное и натянул пару чистых носков. Белых носков. Чище, чем сейчас, выглядеть просто невозможно. Потом я развернулся и спиной вперёд пошёл к двери. Это всегда вводит ЛАРа в полный ступор. Я успел коснуться спиной дверной панели прежде, чем он сообразил, что я собираюсь выйти, а не войти. Дверь открылась со своим всегдашним звуком пускаемых ветров, и я вышел в коридор.
Дядя Дэвид — крупный мужчина, даже крупнее папы. У него густая чёрная борода, из носа и ушей торчат волосы. Я всегда считал, что отвратно до ужаса. Он стоял во входных дверях и был похож на медведя, которого мы с Джоэлем-гонадой видели прошлым летом в лесу на северной окраине города.
В данный момент руки дяди Дэвида охватывали мамину талию, а губы тянулись к ней для поцелуя. Я на мгновение придержал шаг. Мне не нравилось, что он её целует, особенно когда поблизости нет папы. Мама делила своё рабочее место в Университете Лэйкхед с миз Мак-Элрой, так что без труда могла устроить себе выходной. Папина смена в космопорту Тандер-Бей заканчивалась в 22:00. У Ханны было свидание с Кевином, а Джоэль-гонада вернётся поздно из-за тренировки по хоккею.
Дядя Дэвид наклонился и ко мне, чтобы поцеловать.
— Привет, малыш, — сказал он. Его борода проехала по моему лицу как шлифовальная доска, а в дыхании чувствовался запах перцовой мяты. Вот как можно иметь достаточно соображения, чтобы догадаться освежить дыхание, и при этом отращивать эти противные волосы в носу?
Мне не нравилось, как он целуется. Слишком много. Слишком долго. Слишком часто. Папа знал в этом меру. Один короткий чмок в щёку перед тем, как отправить меня спать.
— Мне ещё прилично возиться с ужином, — сказала мама. — Аарон, может, отведёшь дядю Аарона в свою комнату и покажешь ему своего киборга-мутанта?
Я закатил глаза так высоко, насколько сумел.
— Мама! Это мутант-киборг. Не киборг-мутант. — Да что она понимает!
Она посмотрела на дядю Дэвида и засмеялась.
— Как бы там ни было, оно стоило кучу денег. — Дядя Дэвид тоже засмеялся, и это меня разозлило.
— Пойдём? — сказал он мне и протянул руку.
Это ещё что такое? Он же не старый, не слепой или что-то в этом роде. Ему вряд ли нужна моя помощь, чтобы пересечь совершенно прямой холл. Ай, ну да ладно. Я взял его за руку. Она была влажная и липкая.
В этот раз я не пытался обдурить ЛАРа, но тупая железка всё равно тормозила и открывала двери медленно. Теперь она полагала, что я не собираюсь сразу входить в дверь. Давай ей каждый раз разные данные, и она будет пребывать в недоумении неделями.
Мы с дядей Дэвидом вошли в мою комнату. Я посмотрел на него. На секунду мне показалось, что он собирается что-то сказать, возможно, какую-нибудь ерунду про царящий здесь кавардак, но он промолчал, и я был ему за это благодарен. Вместо этого он подошёл к моему столу и сел на мой стул. Он явно был великоват для этого стула, и хотя тот мог выдержать и не такой вес — я много раз испытывал его на прочность, прыгая на нём — выглядел он при этом довольно глупо.
— Ну, давай поглядим на твоего киборга-мутанта.
— Мутанта-киборга, дядя Дэвид, — сказал я со вздохом. — Его зовут Мутант-киборг. — Блин, они специально это делают?
— Прости, ошибся.
Я осторожно пробрался между разбросанными по полу вещами, чтобы отыскать Мутанта. Он был около тридцати сантиметров в высоту. Голова его представляла собой маленький цилиндрический голотанк, в котором можно было вывесить любое лицо по желанию. Хотя в комплекте с ним шло множество крутых лиц, включая лицо с глазным яблоком, свисающим на жгуте оптических волокон, я попросил папу сфотать меня и чаще всего включал свое изображение. Я сдвинул переключатель, и из цилиндра на меня уставилось моё собственное лиц.
— Вот, — сказал я, передавая Мутанта дяде. — Осторожно. Он довольно тяжёлый.
Дядя Дэвид взял Мутанта-Киборга.
— Впечатляющая игрушка, — сказал он.
