Майкл Флинн - Танцор Января
Хью умудрился пожать плечами, не изменив при этом позы.
— Давай поразмыслим… Убийца в переулке. Есть. Терранская банда. Есть. Блуждание в лабиринте комнат и туннелей. Есть. Совет Семи, который решает вопросы жизни и смерти. Есть. До этого момента, Фудир, мое согласие вряд ли имело какое-то значение.
Фудир закрыл глаза.
— Если не желаешь возвращаться, можешь остаться здесь. Я думал, что оказываю тебе услугу.
— Фудир, — сказал Маленький Хью, — если бы я считал, что ты оказываешь мне услугу, меня бы тут не было.
Терранин открыл глаза и искоса взглянул на спутника.
— Не слишком ли ты молод для такого цинизма?
— Ты используешь меня, чтобы выбраться с планеты? Я не против. Вероятно, ты всего на шаг или два опережаешь пасторов…
— На пять. Я что, дилетант?
— …поэтому я понимаю, насколько побег для тебя важен. Я поклялся вернуться в Дол, и мне придется это сделать. Но хотелось бы быть уверенным в том, что мое возвращение принесет нечто большее, чем очередную безнадежную беготню от Юмдар. Высади меня в Южном Доле, и за метрическую неделю я разверну партизанскую войну — а спутники-шпионы Юмдар и воздушная кавалерия еще за неделю подавят ее. Как и все остальные, я хочу совершить героический, хоть и обреченный на провал поступок — думаю, тут замешано влияние Нового Эрена, — но ты обещал мне нечто большее, чем безнадежность.
— Довольно справедливо, — заметил Фудир. — Ты слышал историю о Даре Крутящегося Камня?
— Нет. Сказка на ночь? Серьезно?
— Ее рассказывают на Старом Сакене и, в несколько измененной версии, в Мире Фрисинга, а по Ди Больду и Абалону ходят и другие вариации истории. Как видишь, все крутится вокруг Старых Планет. Однажды…
— …давным-давно…
— …жил да был король предтеч, чьи ученые даровали ему Крутящийся Камень, предупредив, что тот может исполнить одно любое его желание. Переходя к сути, как говорим мы, терране, король взмахнул им, словно скипетром, и пожелал абсолютной власти.
— А разве желаний не должно было быть три? — полюбопытствовал Маленький Хью.
Фудир приподнялся на локтях.
— Когда желание обрести абсолютную власть исполнено, что еще нужно? В большинстве версий за обладание артефактом боролись два короля. Каменная Стена, Склон Холма, Утес… — имена разнятся от планеты к планете, поэтому их вполне могло быть больше двух, но это не имеет значения. Кто бы ни заполучил Камень, ему все беспрекословно подчиняются. Поэтому если им завладеешь ты…
— Мне будет повиноваться весь Новый Эрен. Очаровательно. Знаешь, что я думаю?
Фудир заколебался.
— Что?
— Отцы-предтечи наказывали своих детей, швыряя в них кирпичи, — отсюда и растут уши истории о камне, вызывающем повиновение.
Фудир упал обратно на кровать.
— Может, легенда и звучит дико. Но разве она не стоит двухнедельного путешествия, чтобы узнать правду? Или у тебя есть идеи, как провести это время лучшим образом?
— Откуда ты знаешь, что Январь действительно нашел Крутящийся Камень?
— В историях камень постоянно менял свой внешний вид. По словам Января, найденный им артефакт незаметно изменял форму, словно в очень медленном танце.
— Полагаю, народ, который мог заставить камни крутиться, мог также заставить их и танцевать, но это не означает, что речь идет именно о Крутящемся Камне.
— Пока он владел им, команда следовала всем его приказам. Когда же Январь его отдал, они вернулись к обычным склокам.
О’Кэрролл фыркнул.
— Ты о команде, с которой мы полетим? Чудесно. Тогда зачем он его отдал?
— Потому что не знал, чем владеет. Январь думал, что людей объединила опасность, с которой они столкнулись в склепе, а затем все вернулось на круги своя. Он никак не связал это с камнем. И ты ему ничего не расскажешь.
— О, поверь мне, у меня даже в мыслях не было рассказывать ему. У кого теперь камень?
— У Юмдар. Она пообещала Январю, что, когда МТК пустит артефакт с молотка, он, Январь, получит процент с его продажи.
— Ага! Выходит, Юмдар владеет сигилом[28] абсолютной власти, и мы с тобой идем ее свергать. Теперь все ясно…
— Не неси эту венешанхайскую чушь. Она тоже не знает. По крайней мере, будем надеяться, что ничего не узнала. Она, как и Январь, видит в нем исключительно произведение искусства, потенциальная ценность которого состоит только в том, что оно принадлежало предтечам. Но не более того. Еще вопросы?
— Нет, утопический поиск волшебной безделицы кажется вполне подходящим завершением дня. Но меня беспокоит еще кое-что.
Фудир вопросительно поднял бровь.
— И что же?
— Если это устройство, или чем бы оно ни было, дарует владельцу такую силу, тогда почему ты помогаешь мне заполучить его?
Фудир фыркнул.
— И вновь твои гипотезы обгоняют выводы. Не каждый стремится к власти. Некоторые жаждут справедливости. Тобой воспользовались, а МТК — кучка проходимцев. Мне этого достаточно. Давай, на кровати хватит места для двоих и без интимности.
— Нет, спасибо, — отказался О’Кэрролл. — В бегах я спал и на более жестких кроватях, нежели этот пол.
— Как хочешь, — сказал Фудир, отворачиваясь к стенке. — Но не забывай, что завтра в три утра ты уже будешь перетаскивать ящики.
ОН КРАК
— Каменный скипетр, заставляющий повиноваться его обладателю? — Недоверие в голосе арфистки красноречивее любых слов.
— Так тогда полагал Фудир. Спорный вывод, основанный на мифах, в которые он сам до конца не верил. Фудир не мог пересечь Спиральный Рукав, чтобы узнать правду, но Новый Эрен находился не так уж далеко от Иеговы, поэтому какого черта? Если он ошибался, то что ему терять, кроме времени?
— Очередная гражданская война между эренотами? — намекает на новые жертвы арфистка. Она подается вперед и добавляет голосом более твердым, чем говорила доселе: — Но какая разница, если можно обрести абсолютную власть?
— Не будь глупой, арфистка. Маленький Хью собирался вернуться в Дол. Ничто не могло его остановить, кроме смерти. Он поклялся именем своего отца. Поэтому единственным вопросом было только, когда он вернется и как именно.
— Это два вопроса.
— Нет, поскольку «когда» определят «как». Если бы Танцор оказался мифом, он бы никак не повлиял на происходящее. Но, окажись все правдой, необходимость в кровопролитии отпала бы.
— Нет. Сплошное слепое повиновение. Я бы предпочла кровь.
— Конечно, пока ее проливает кто-то другой.
Выпад попадает в цель. Арфистка замолкает, и ее пальцы едва ощутимо касаются кларсаха. Об абстрактных идеалах можно рассуждать отвлеченно, но дьявол всегда кроется в мелочах.
— Но ни один из мифов, — наконец произносит арфистка, — не объясняет нам, почему Фудир решился помочь Хью.
Человек откидывается назад в нишу, и из теней доносится смех.
— Ты не получишь ответ так быстро, даже если задашь правильный вопрос.
— Значит, это интермеццо, — говорит она, — «мост».
Арфистка наигрывает нейтральную мелодию, мотив которой подводит итог всему случившемуся и обещает в дальнейшем новые повороты сюжета.
— Если тебе так угодно, — говорит человек со шрамами. — Некоторые полагают, будто на мостах ничего не происходит, но это не так. Люди с них прыгают.
Арфистка вновь кладет инструмент на стол, и тишина, воцарившаяся после того, как пальцы девушки перестали выводить «непрерывный бас», звучит громче музыки.
— Теперь ты насмехаешься, — отмечает она. — Игра слов. Хочешь сказать, что О’Кэрролл слишком сильно доверял Фудиру?
— Или слишком мало. Довольно деликатный вопрос, не считаешь? Но — может, ты даже и не заметила этого — Фудиру также пришлось довериться О’Кэрроллу. До определенной степени. Вопрос в том, было ли это доверие равнозначным? Ну, чего же ты, выпей! — Он поднимает стакан с виски. — За поиски ответов!
Арфистка возражает:
— Сами поиски ничего не значат. Вся суть в Ясоне и Медее — а не в руне. Аргонавты могли искать что угодно, но судьба их осталась бы неизменной.
Человек со шрамами бьет ладонью по столешнице, и стаканы, тарелки — а также несколько сидящих неподалеку пьяниц — слегка подпрыгивают.
— Нет! То, что ты ищешь, определяет, как ты потерпишь поражение. Ищи Ясон оловянную свистульку или алюминиевый кофейник вместо золотого руна, он потерпел бы поражение совершенно иначе.
— Более мелодично в первом случае, — предполагает арфистка, — и с повышенной бдительностью во втором. Но разве все и всегда должно заканчиваться поражением?
— Всегда.
— Твой цинизм не проходит даром. Тебе никогда не познать сущность предмета, ибо ты всегда смотришь мимо него в поисках скрытой реальности. Для меня все поражения одинаковы. Кофейник или золотое руно — не важно, поражение означает, что ты не обрел желаемого.
