Алан Фостер - Филогенез
Джю посмотрела на него глазами, которые сейчас походили на осколки соломенно-желтого зеркала.
— Дес, как ты можешь позволять вот так обращаться с собой! Ты ведь теперь не просто транкс, ты — исключительный! Все мы четверо такие. Невзирая на должность, которую занимаем!
И она сурово воззрилась на контролера.
Пожилой самец остался невозмутим.
— Правила существуют для того, чтобы их соблюдать. Иначе будет не улей, а анархия. Если его нет в файле, значит, что-то не в порядке. Подобные проблемы нельзя оставлять нерешенными.
— Ну, я уверен, она так или иначе решится,— поспешно сказал поэт, успокаивающе помахивая обеими иструками.— Должно быть, произошла некая административная нестыковка…
Но контролер был неумолим.
— Нет. Никакого Десвенбапура в списке не значится.
Он протянул иструку к переговорному устройству.
— Я вынужден вызвать начальство — и охрану.
Дес знал, что драка с парой воинов с гипертрофированными жвалами — не самое лучшее средство попасть на космический корабль. Поэтому ему действительно оставалось одно: стоять и ждать. Увы, скорее всего, ждать неизбежного, того, от чего ему удавалось ускользать почти в течение года.
— Не понимаю! — Если Десвендапур был встревожен, то Джювинхуран скорее озадачена.— Он уже давно работает в Гесвикстском улье. Это зона особого допуска, и тем не менее до сих пор никаких проблем не возникало. Откуда же теперь такие сложности? Можно подумать, он военный разведчик или энергетик! Он всего-навсего готовит еду.
— Неважно! — строго отрезал контролер.— Брешь в системе безопасности есть брешь в системе безопасности, и неважно, каков статус того, кто…— он запнулся на полуслове.— Готовит еду.
— Помощник приготовителя восьмого ранга,— поспешно подсказал Десвендапур.
Контролер резко щелкнул жвалами.
— А в файле вы значитесь как синтезатор пищи! Это значительно более высокая должность.
— Совершенно с вами согласен,— поддакнул Дес,— но я подобной чести пока не заслужил. Я всего-навсего скромный помощник приготовителя.
Он наклонился вперед, пытаясь увидеть, что написано на экране, но безуспешно. Экран был настроен специально на глаза контролера.
Пальцы служащего забегали по клавиатуре, и данные на экране изменились.
— Ах, вот он,— тон служащего совершенно не переменился.— Десвенбапур. Помощник приготовителя пищи, восьмой ранг. Можете проходить дальше.
— Как, и все? — вопрос Деса почти помимо его воли прозвучал вызывающе.— После всего случившегося?
— После всего случившегося? — контролер с любопытством уставился на Деса.— А что, собственно, случилось? Самая обычная опечатка. Я всего лишь выполнял свои обязанности.
«Надо привыкать спокойнее относиться ктаким вещам»,— сказал себе поостывший Дес.
Никто и не думал подвергать сомнению его личность — просто вышла путаница. И он следом за Джю направился к следующему контрольному пункту, готовый встретить лицом к лицу любые препятствия.
Напрасно он так волновался. Каждый успешно пройденный контрольный пункт лишний раз подтверждал, что Десвенбапур действительно существует и имеет право здесь находиться. Даже если у него и были основания тревожиться насчет состоятельности своей новой личности, после двух дней интенсивной проверки беспокоиться стало решительно не о чем.
До следующего утра их поселили всех вместе. Наутро они должны были отбыть на орбиту шаттлом. А на орбите их ждал плюс-пространственный корабль «Ценрулоим». Никто не потрудился официально сообщить им, что они отправляются на Ульдом; но в том не было нужды, ведь проект развивался именно там.
Дес пытался мысленно подготовиться к предстоящему путешествию. Первый космический полет! Одного этого должно хватить на добрый том стихов. А потом — спуск на другую, совершенно новую планету, древнюю колыбель расы транксов. И, наконец, длительный и тесный контакт с удивительными двуногими млекопитающими, именуемыми людьми. Спальня оказалась достаточно уютной, но уснуть Десу так и не удалось.
Утро принесло с собой возбуждение, которое было так же трудно сдержать, как и измерить. Дес не без удовольствия отметил, что двое ученых отнюдь не стояли выше подобных эмоций: судя по всему, они были точно так же взбудоражены, как и скромные приготовитель пищи с ассенизатором.
По длинному пандусу все поднялись на борт спускаемого аппарата. Наружу выходить, естественно, не понадобилось: во всех ульях на поверхности земли размещались в основном парки и спортивные сооружения, остальное пряталось под землю. Шаттл оказался небольшим, длинным и приплюснутым. Путешественникам выдали краткие предполетные инструкции. Никаких торжественных прощаний: не успел Дес оглянуться, как обнаружил, что вознесся в небо.
На орбиту! В космос! В этом казенном шаттле не предусматривалось никаких иллюминаторов, но с помощью небольшой панели управления, расположенной рядом с сиденьем, Десу удалось вызвать перед собой трехмерное изображение, которое демонстрировало виды за бортом в любом направлении. И молодой поэт увидел, как постепенно уменьшается Ивовица, как свод, усеянный звездами и планетами иных существ — примитивных и разумных, знакомых и чужих,— становится все шире и ближе. В душе у него снова забурлило вдохновение, но не хлынуло через край. Он чувствовал, что истинное творчество придет лишь с непосредственным контактом. Когда вокруг будут двуногие пришельцы, люди, живущие в привычной обстановке,— вот тогда его осенит творческий порыв, захлестнет река восторга, которая смоет с Деса ребяческое подражание традиционным ритмизованным повествованиям транксов.
Он много и долго учился. Всю жизнь готовился к этому часу. Он вобрал в себя все, что ему было дозволено узнать, из всех доступных записей и докладов. Он знал, как живут люди,— но одно дело знать, а другое жить с ними и среди них. Он знал, на что похож их запах,— но это совсем не то же самое, что вдыхать их запах на самом деле. Он знал, как они двигаются, как звучат их самые замысловатые слова и фразы, как они видят мир своими крохотными однозрачковыми глазами, как их пищеварительным системам удается переваривать не только нормальную пищу, но и останки мертвых животных. Он знал все это; но изучать людей по одним записям или читать о них в докладах — совсем не то же самое, что встречаться с ними лицом к лицу.
Кроме того, почти все эти сведения были получены, можно сказать, в лабораторных условиях. А поэт Дес, в противоположность ученым, гораздо больше всех упорядоченных записей ценил свою краткую, неповторимую, опасную встречу с одиноким человеком врилте над Гесвикстом. И представится ли ему случай для новых подобных встреч в строгих условиях проекта, где все до мелочей контролируется,— Дес не знал. Он знал только одно: это жизненно важно, просто-таки необходимо для того, чтобы его творчество достигло настоящей зрелости. А значит, случай не может не представиться. Если же он не представится, Дес создаст его сам.
Только сперва надо добраться до Ульдома.
Когда «Цен» совершил прыжок из обычного пространства в плюс-пространство, Дес был достаточно дезориентирован, чтобы сочинить стихотворение из трех строф, которое показалось ему не гениальным, но достаточно приличным. Однако поэт обнаружил, что оно явно воспроизводит — если не дословно, то, по крайней мере, по духу,— сотни других подобных повествований о первых впечатлениях от дальнего космоса и тут же уничтожил все написанное. Не затем он забрался так далеко, лгал, притворялся, унижался и отрекся от родного улья, чтобы создавать бледные подражания тем, кто прошел впереди. Он ищет уникального, нового, неповторимого. Идя по стопам великих, такого не найдешь.
Путешествие через искривленное пространство-время тянулось довольно долго, и Десвендапур успел неплохо познакомиться со своими товарищами-пассажирами. Несмотря на то что ближе всего он общался с Джювинхуран и двумя учеными, которые также должны были принимать участие в проекте, он не упускал случая поболтать и с другими пассажирами и с теми членами команды, кто был не прочь провести время в компании любопытного пассажира невысокого ранга. Дес совался повсюду. Истинный творец не пренебрегает ничем: ведь никогда неизвестно, где тебя поджидает вдохновение. А потому Дес собирал и копил информацию о столь несхожих предметах, как гидрологическое строительство и управление межзвездными кораблями, не забывая, однако, и приготовление пищи, в котором он и сам теперь худо-бедно разбирался.
Так прошло примерно две восьмидневки. Однажды Дес мирно спал у себя в каюте, когда его разбудил шум. Приглушенное поскрипывание повторялось через равные промежутки времени. Поскольку все детали на транксском корабле соединяются без швов, трудно было представить, что может производить такие звуки, достаточно громкие, чтобы его разбудить. Пробудившись, Дес остался лежать на низенькой спальной скамье, вслушиваясь в негромкое, зловещее скрипение. Открывать глаза ему не пришлось: у транксов глаза всегда открыты. Ему оставалось лишь окончательно прийти в себя, собрав воедино осколки дремлющего сознания.
