Илья Стальнов - Последний госпитальер
Главное, огонек пульсирует красным. Госпитальер жив. И надо его выручать из беды…
***Ягуары приближались с плавной и смертельной грацией. Они подбирались все ближе и ближе к жертве, в роли которой должен был оказаться увенчанный многими учеными регалиями Никита Федорович Сомов. Госпитальер стоял как вкопанный. Страх призывал его броситься прочь, подальше от этих красивых, смертельных хищников. Но внутренний голос подсказывал – бежать нельзя.
Что-то неестественное, необычное было в этих кошках. И в окружающем мире. Что? Сомов не знал. Он только знал, что нельзя поддаваться паническому страху. Эти твари только и ждут его страха. Почему? Он не имел никакого понятия. Но его страх важен для этих хищников. Он – их оружие гораздо более эффективное, чем клыки-сабли.
«Гораздо более эффективное, чем клыки», – повторил про себя Сомов. И неожиданно успокоился. Ближайшая кошка стояла от него на расстоянии каких-то двух метров. Она замерла, прижав уши, напрягая стальное тело, готовясь к последнему прыжку.
– Мурка драная, – прошептал Сомов и кинулся навстречу кошке.
И упал, споткнувшись о корень. Он огляделся. Кошек не было. Они просто исчезли.
– Вот бесова сила, – покачал головой Сомов. Поднялся. Отряхнулся. И заметил в свете полной второй луны сразу две группы чернокожих охотников за головами, отрезавших ему путь к бегству.
Сомов обессилено обмяк. Он так вымотался, что всякое желание играть с судьбой в догонялки и прятки у него больше не возникло. На этот раз его настигли. Будь что будет. В конце концов, какое он имеет право жить, когда не уберег чистых душой, светлых ребят и девчонок, которые доверяли ему, которых он привлек на Ботсвану? Никакого! Так что топор охотника за головами послужит избавителем от мук совести.
Черные охотники окружили Сомова плотным кольцом и, выставив вперед копья, чего-то ждали. Может быть, хоть какой-то попытки жертвы к сопротивлению или хотя бы следа страха на его лице. И то, и другое могло бы стать поводом к привычному для них очередному убийству. Но жертва вела себя странно. Белый человек будто и не замечал тех, кто готовился подвергнуть его жесточайшим пыткам, а затем и смерти. И это настораживало, даже пугало охотников. Но тут, растолкав черные тела, раскрашенные флюоресцентной краской, в центр неторопливо прошествовал здоровенный белокожий детина в защитном комбинезоне, именовавшемся среди военных «хамелеон».
– Привет, задница, – были первые слова белого гиганта, произнесенные по-английски. – И заставил же ты нас побегать. Руки за голову! Живо! Где булыжник, из-за которого все тут с ума посходили?
Несколько раз небрежно шлепнув руками по карманам Сомова и не обнаружив в них ничего для себя интересного, гигант начал более основательно ощупывать всю одежду госпитальера. На этот раз он извлек из потайных карманов и аптечку, и камень-талисман, отданный на хранение Сомову Главным жрецом «храма Ожидания».
– Вот он! Подарок Динозавру! Ну, что уставился, задница? Конец тебе.
С этими словами белый гигант отшвырнул медпакет прочь, камень убрал в карман, после чего щелкнул предохранителем ЭМ-автомата.
– На том свете спасибо скажешь, что я тебя в руки упыря не отдал, – произнес капрал Винт, с некоторой жалостью глядя на госпитальера. Винт привык убивать. Давно он уже не лил слезы в подушку и не глотал наркотики после очередной подобной работенки. Но это не значило, что он испытывал особый восторг.
Но этому московитянину суждено было умереть. Кто же оставляет таких свидетелей? Только сумасшедшие. А к таковым Динозавр не относился, поэтому дал ясный приказ – от врача избавиться.
Винт поднял ЭМ-автомат, навел его в грудь Главному госпитальеру и нажал на спусковую пластину.
Филатов достаточно уютно устроился в густой листве дерева в шести метрах от земли. Развилка на дереве, где он примостился, была будто специально придумана природой, чтобы на ней, как на наблюдательной площадке, мог притаиться охотник.
– Отлезь, – прошептал он, отмахиваясь от небольшой сине-зеленой обезьяны, пытавшейся вцепиться в его рюкзак.
Обезьяна не успокаивалась, тогда Филатов резким движением ухватил ее за лапу и отбросил в сторону. Она уцепилась за лиану и обиженно заверещала.
Он уже много часов шатался по лесам, идя по пеленгу то пропадавшего, то возникавшего вновь радиосигнала. Ходил он кругами вокруг одного места. Он бы нашел друга давно, если бы сигнал был четким. Но какая-то дьявольская аномалия мешала. Притом аномалия достаточно странная, поскольку остальные радиосигналы на местности проходили без проблем.
Похоже, рядом с Сомовым было что-то, сбивающие прием-передачу. Что это могло быть?.. А, не время забивать голову посторонними мыслями. Тем более забот у Филатова и так был полон рот.
Джунгли, где он искал своего друга, кишели охотниками за головами. Создавалось ощущение, что они сбежались сюда со всего края. Но не это было самым удивительным. Контрольная аппаратура засекла присутствие чужих средств наблюдения. Лес кишел запаховыми «шмелями» и сверхмалыми поисковиками «стрекозами», в вышине парили контрольблюдца. Пролетел глайдер. И Филатову приходилось немало трудиться, чтобы не попасться им в видеокамеру.
У кого на Ботсване есть «стрекозы», контрольблюдца и «шмели»? Не должно быть ни у кого. Кроме подразделения ЦРУ на Аризоне. Это означало, что за всеми кровавыми событиями последних дней стоит Динозавр и его бригада. Да, видимо то, зачем они охотились, слишком важно, если они решились на такое.
Филатов пробирался все ближе и ближе к сигналу. Ему приходилось скрываться от охотников и фиксаторов, так что часть времени он проводил в укрытиях. Завидев очередную группу людоедов, он пристроился на дереве. И теперь смотрел в свете двух лун, как высокий широкоплечий аризонецв «хамелеоне», засунувв карман какой-то предмет, наводит короткоствольный ЭМ-автомат прямо в грудь Сомова, готовясь нажать кнопку-гашетку. Аризонец что-то проговорил. Эти слова стали последними в его жизни. Игла-граната, пущенная Филатовым на секунду раньше, разнесла череп вояки. Четко, как на занятиях по стрельбе, Филатов целился и нажимал на спусковую пластинку, и игольник чуть подрагивал в его руке. Охотники за головами гибли молча, даже не сделав попытки спастись. Видимо, предполагали, что это им мстит ужасный и враждебный им бог Приор за непотребные действа. Лишь один попытался кинуться в гущу деревьев, но упокоился с зияющей раной в спине.
Филатов посмотрел на экран. На него передавали изображение три «стрекозы», которые он сам запустил. Не одним же аризонцам пользоваться благами цивилизации. Вдалеке он приметил еще две группы охотников, спешащих к Сомову. Включив гравискользитель, московитянин легко слетел с дерева и опустился рядом с госпитальером, потерявшим дар речи и только пялившимся на неподвижные тела.
– Очнись, Никита, уходим, – произнес Филатов.
– Ты? Откуда?
– Потом расскажу. Шевелись быстрее. Сомов нагнулся над погибшим аризонцем, вытащил у того из кармана священный камень и кивнул:
– Пошли.
Опять в джунгли. В отличие от своего друга, Филатов чувствовал себя в них как дома. На скольких планетах он вот так продирался через заросли. Еще во время обучения в Академии Министерства Внешней Информации он единственный получил отметку отлично за двухнедельный экзамен – выживание на Амазонии. Ориентировался он в джунглях получше охотников за головами.
Часа через полтора Филатов сжалился над госпитальером и объявил:
– Привал… Рассказывай, как жил последние дни. Выслушав рассказ, Филатов кивнул:
– И там аризонцы. Что им в госпитале понадобилось?
– Наверное, вот это, – Сомов продемонстрировал священный камень.
– Чего это такое?
– Мне дал его Главный жрец «Храма Ожидания», – пояснил Сомов.
– Покажи. Филатов взял камень.
– Булыжник и булыжник, – пожал он плечами. – Может, в письменах на нем все дело? Какая-то закодированная информация, из-за которой элитные бойцы ЦРУ и старший оперативник научразведки поубивали гору людей?
– Он теплый, – задумчиво произнес госпитальер. – А иногда будто покрывается льдом. Он как живой.
– И что тебе, экстрасенс ты наш знатный, твои шестые-седьмые чувства говорят?
– Пока ничего. Но его можно как-то использовать. В него сходятся какие-то энергии. Слышал небось о том, что камни – проводники тонких энергий.
– Ага, и для того, чтобы регулировать так называемые «теллурические» энергии, древние покрыли всю старую Землю мегалитами – огромными камнями, установленными в определенных широтах и под определенным углом. Примерно для этого же были установлены великие египетские пирамиды… Только вот беда – никаких этих теллурических энергий, которых генерируют и перераспределяют камни, не обнаружили.
– Это не значит, что их нет. Может, аризонцы что-то узнали и с ума съехали.
