Виктория Драх - Убить императора
К счастью, сидеть на трапе мне разрешали. Даген оказался не настолько жесток, чтобы на цветущей зеленой планете запретить мне дышать свежим воздухом. Рядом с Эр-да-Норой постоянно ошивалась парочка охранников, от которых иногда получалось узнать свежие новости.
Вокруг Ла-Бая сегодня было подозрительно шумно. Около огромного крейсера сновали ардары. То и дело я замечала бритую макушку Раккара. Советник, как и в день покушения на меня, развел бурную деятельность.
— Один из спасенных пленников умер, — откликнулся охранник. «Смена караула» была всего час назад, так что мое любопытство мулиа мог удовлетворить.
У меня внутри все похолодело. Первая мысль была — Алерр! Только спустя несколько секунд я вспомнила, что капитан лежит у сердца Эр-да-Норы, и если бы с ним что-то случилось, я узнала бы об этом первой. Значит, тот, замученный, не выдержал? Не так уж могущественны оказались корабли…
— Ирридар? — вспомнила я его имя. Ардар, просидевший четырнадцать лет в каменном мешке, плохо перенес свое спасение. Последние дни он не приходил в себя, несмотря на все старания Ла-Бая. — Жаль. Столько времени провести в заточении без всякой надежды, и погибнуть, когда все закончилось…
— Он, может, еще нас с тобой бы пережил, — неожиданно заметил воин. — Последние дни он шел на поправку. Сон поддерживали искусственно, чтобы не травмировать лишний раз разум. Вот только с перерезанным горлом выжить трудно.
— Что?!
— Убил его кто-то, — сплюнул мулиа. — Кто-то из наших. Чужака Ла-Бай бы не пропустил. Кто мог так низко пасть?
Тот, кому было, что скрывать. Я уже знала, что именно Ирридару я обязана шестью стертым из моей памяти годам. Брат так и не смог восстановить воспоминания — они сами возвращались короткими обрывками снов. Но кто мог испугаться того, что бывший советник заговорит? Неужели, кто-то из заговорщиков еще жив?
Тогда в опасности вновь были все, кто мне дорог.
* * *Взбешенный император вошел в каюту Ирридара. Советники уже собрались. Еклеон изучал рану на шее, Раккар искал следы проникновения постороннего и взлома системы. Он отказывался верить, что его Ла-Бай мог сам пропустить кого-то.
— Что-нибудь нашли?
Раккар расстроенно покачал головой.
— Еклеон?
— Рана одна, ровная, — доложил советник. — У того, кто это сделал, рука не дрогнула. Лезвие было острым и тонким. Не очень длинное, скорее всего, не больше ладони. Меня больше волнует вопрос, как убийца смог остаться незамеченным для Ла-Бая.
— Раккар? — на безопасника было страшно смотреть. Если бы преступник имел неосторожность показаться ему на глаза, ардар наверняка разорвал бы его голыми руками.
— Я не понимаю, — покачал головой он. — Судя по рассказу Бая, рядом с Ирридаром в момент смерти никого не было.
— А горло он себе сам перерезал? — скептически уточнил Даген. Раккар стиснул зубы и промолчал.
— Леур, ты что скажешь? — обратился правитель к стоявшему в стороне мулиа. Для него работы здесь не было — ни один капитан не позволит постороннему копаться в памяти своего корабля. Тем более, если бы у Ла-Бая были хоть какие-то сведения, он сам бы их выдал. — Ирридар мертв, но, возможно, он успел что-то рассказать Элгхаду?
— Нет. По его словам, Ирридар не очень любил вспоминать про переворот. Говорил обо всем, кроме него и первых месяцев после побега.
— Про первые месяцы понятно, — задумался император. — Боялся, что выдаст Лаурелию. Алерр сказал, что он даже ему не рассказал о том, что имеет отношение к пропаже принцессы. Но почему молчал про переворот?
— Возможно, стыдился? По словам Элгхада, Ирридар сам не понимал, почему поддержал мятежников. Спустя полтора десятилетия все доводы казались ему глупыми и несущественными.
— Расспроси своего дядю еще раз, — попросил Даген. Леур кивнул. — Выясни все, до малейших подробностей. Даже самая незначительная деталь может оказаться ключом к разгадке.
Как только мулиа ушел, заговорил Еклеон.
— Ваше Величество, если позволите…
— Говори.
— Есть одна технология, которая позволяет остаться незамеченным даже для наших кораблей, — осторожно начал советник.
— Ты говоришь о последней разработке ништгализенамов? — нахмурился правитель.
— Да. Насколько мне известно, одно из устройств использовали вовремя спасательной операции здесь, на Центавре…
— Можешь не продолжать, я тебя понял, — поджал губы Даген. — Эта разработка сейчас в надежных руках. Но я, все же, проверю еще раз.
— Звал?
— Заходи и закрой за собой дверь, — хмуро кивнул Неерушу император. — Ты уже знаешь, что произошло с утра?
— Про Ирридара? — разом перестал улыбаться мулиа. — Знаю, все только об этом и говорят. Есть работа для меня?
— Нет, но есть вопросы. И они могут возникнуть не только у меня. Где устройство ништгализенамов?
— Здесь, где же ему быть? — хмыкнул оружейник и хлопнул себя по нагрудному карману. На секунду замер, нахмурился и хлопнул еще раз. Затем, словно все еще надеясь на чудо, засунул в карман руку и долго и сосредоточенно там шарил. Засомневавшись, Нееруш осмотрел остальные карманы куртки. Злополучное устройство нашлось в боковом. — Та-а-ак. Дай, угадаю. Ирридара убил невидимка?
— В правильном направлении мыслишь, — криво усмехнулся Даген. — Где ты был утром?
— А то ты не знаешь, — скривился мулиа. — На пробежке. И очень сомневаюсь, что меня кто-то видел. Я, знаешь ли, далеко убежал.
Император вздохнул и подошел к стене корабля, аккуратно к ней прикоснулся и попросил:
— Ла-Бай? Можешь поговорить с нами?
Низкий рокочущий голос откликнулся почти сразу.
— Я слушаю.
— Ты можешь составить два списка? Один — все, кто был на борту в момент убийства Ирридара, а второй — все, кто вообще имеет доступ на борт?
— Капитан отдал такой же приказ четырнадцать минут назад, — немного устало поведал корабль. — Я уже этим занимаюсь.
— Отлично, — улыбнулся Даген. — Можно, я попрошу тебя больше никому не говорить об этом приказе?
— Хорошо. Это все?
— Да, спасибо. И, Ла-Бай, мы выяснили, как убийца остался незамеченным. Ты ничего не мог сделать.
Император уже решил, что корабль не ответит, когда в комнате раздалось тихое:
— Я знаю. Но мне от этого не легче.
— Чем тебе помогут эти списки?
— А ты не догадался? — приподнял бровь Даген. — Те, кого Ла-Бай мог видеть, невиновны. Те, кого в тот момент якобы не было на борту — потенциальные убийцы. Выяснить, где кто был, будет сложно, но возможно. Да и лучше подозревать в предательстве небольшую группу, чем ждать подвоха от каждой тени.
— Хм-м… — Нееруш задумался. — Ты-то, понятно. Но как до этого додумался Раккар? Он, конечно, неплохой воин, да и не совсем дурак…
— Ты меня обижаешь, — с улыбкой покачал головой император. — Неужели ты думаешь, что я доверил бы безопасность дворца идиоту?
— Так доверил же…
— Раккар великолепно справляется со своей работой. И окружающие будут считать его преданным своему делу, но недалеким простофилей, ровно до тех пор, пока ему это выгодно.
— Не понял, — нахмурился мулиа. — А как же Лаурелия? Весь дворец тайком хихикал над его попытками уследить за принцессой! Да она раза четыре почти сбежала!
— Вот именно, почти, — довольно усмехнулся Ди. — Ли была обижена на весь мир и буквально фонтанировала энергией, которая требовала выхода. Нужно было чем-то занять сестренку, пока в ее светлую голову не пришла идея взорвать дворец, например.
— И что, ты все время контролировал ее перемещения?
— Разумеется. И буду контролировать до тех пор, пока не выясню, кто и за что пытался нас убить.
— И все-таки, один раз Лаурелия вас провела, — хмыкнул Нееруш. — Она давно не ребенок, Ди. Она — пират, который в состоянии за себя постоять.
— Но, согласись, будет куда лучше, если ей не придется этого делать. Завтра мы вылетаем в туманность. Постарайся все время быть на виду. Не думаю, что тот, кто пытался тебя подставить, так просто успокоится.
* * *— Мы пришли к тебе с приветом!
— Рассказать плохую сказку!
— Что ардарскому брюнету…
— Не досталась девы ласка! — Ирлик с хохотом увернулся от брошенной в него подушки. Дарон, отбежав на безопасное расстояние, продолжил скандировать:
— Ревность в юноше взыграла, гордость разум помутила…
— Ну а дева не чесалась, вот и счастье упустила! — мстительно закончил младший. Близнецы, наконец, собрали все брошенные в них вещи у себя за спиной. Я устало сползла на ковер. Зря я братьям рассказала о своей последней встрече с Рониарром. Зарекалась ведь еще после той попойки на «Сальвадоре», когда я впервые поделилась с центаврианами своими чувствами к капитану! Когда уже я запомню, что от этих блондинистых заноз не дождешься ни поддержки, ни сочувствия!
