Пробуждение Посейдона - Аластер Рейнольдс
- Есть анклавы, где "Все" не так распространено. Мы будем рады, если вы проживете там всю свою жизнь.
Кану отвернулся от этого зрелища, снова положив руку на гроб Ниссы. - Звучит так, как будто ваша медицина прошла долгий путь от нашей.
- В некотором смысле, - сказала посланница, опустив глаза. - Но есть многое, чего нам еще предстоит достичь, или что находится за пределами наших медико-этических рамок. Однако мы были предупреждены о случае с Ниссой. Наши лучшие... эксперты... были назначены для решения ее проблемы. Будьте уверены, мы сделаем для нее все, что в наших силах.
Кану облизнул губы и кивнул. Они смягчали его, - подумала Гома, - готовили к новостям, которых он не желал. Как они могли не помочь Ниссе? - задумалась она. И в ней вспыхнуло что-то вроде гнева, негодования из-за того, что эти люди не были более продвинутыми, более богоподобными. Чем они занимались последние три столетия - сидели сложа руки?
Щель в пирамиде содержала посадочный отсек, расположенный под низким потолком. Там же были припаркованы десятки судов, и место уже кишело медицинским персоналом. В отличие от одетых в темное посланников, медики пирамиды были одеты в сверкающую, сверхсветящуюся белую одежду. В лучшем случае, единственными инструментами, которые были у кого-либо из них, были маленькие палочки с луковичными наконечниками. Но их также сопровождало множество плавающих белых сфер размером с футбольный мяч, и эти сферы трескались по средней линии, выпуская сочлененные руки и датчики. Гому и ее друзей попросили подставить предплечья к сферам, и машины пощекотали их, быстро взяв образцы крови, тканей, ДНК. Обследование было безболезненным и не оставило никаких следов.
- А как насчет "Всех"? - спросила она, когда всю компанию - людей и тантора - повели в главную часть пирамиды.
- Это уже внутри вас, - ответил посланник. - Начнут формироваться своеобразные мосты коннектома. Вы можете испытать некоторые легкие гипнотические образы. Однако процесс может быть прерван и обращен вспять на любом этапе, если вы откажетесь от участия.
- Вы бы отказались? - спросила она.
Посланник посмотрел на нее с внезапной, свирепой откровенностью. - Отказаться? Нет. Я бы предпочел умереть. Но вы должны сделать выбор сами.
Они пробыли в комплексе два дня. Тесты иногда были запутанными, в целом скучными, но совсем не болезненными, и снова у Гомы возникло ощущение, что многое из этого было формальностью, рядом юридических препятствий, которые необходимо было преодолеть, прежде чем кому-либо из новичков разрешалось свободно перемещаться по Крусиблу. У них были комнаты в пирамиде, которые были достаточно удобными, но строгими в плане обстановки, как будто хозяева опасались перегружать их хрупкое телосложение слишком большим количеством новшеств. Там было окно, из которого открывался вид на Гочан. Там, где город редел, Гома увидела полосу сверкающей зелени, полосу вельда, окаймленную деревьями, и между этими деревьями ей показалось, что она, возможно, видела далекие движущиеся фигуры слонов, крошечные, как пыльцевые зерна, и больше всего на свете ей захотелось оказаться там.
Несмотря на то, что новичков держали в состоянии мягкого карантина по отношению к остальной части Крусибла, они могли свободно общаться друг с другом и пользоваться залами ожидания и общественными зонами на одном уровне комплекса. Между испытаниями было достаточно времени, и Гома и ее спутники использовали его по своему усмотрению. Ру глубоко погрузился в литературу о слонах, пытаясь наверстать упущенное за триста лет исследований. Все они были снабжены старинными информационными консолями, примерно сопоставимыми с их собственной технологией. С помощью этих консолей, а также дополнительных уровней перевода и посредничества можно было получить доступ к общедоступным записям и новостным каналам.
Гома была неспокойна. Слоны значили для нее все, но она не могла просто вернуться к своей прежней роли исследователя, как будто ничего не случилось. Какой в этом был смысл, если у нее не было намерения оставаться на Крусибле?
Даже Ру, подумала она, действовал по правилам.
Она навестила Грейва, Васин, остальных. У всех был одинаковый слегка ошарашенный вид, как будто их только что сильно ударили по лицу. С ними обращались настолько хорошо, насколько можно было надеяться, но все равно это был шок - вернуться на Крусибл. Все они знали, что пути назад в их старый мир, в тот, в котором они жили до отъезда, нет, но до сих пор это было интеллектуальное понимание, не основанное на реальном опыте. Теперь они проживали это от мгновения к мгновению, видя все своими собственными глазами.
Только Кану, казалось, не интересовался тем, что произошло на Крусибле, что изменилось и что осталось.
Когда она пришла в его комнату, он использовал свою консоль, чтобы спроецировать изображение на одну из стен.
- Разве это не чудесно? - сказал он, кивая на изображение. Это было лицо планеты, сплошь красное, изумрудное и с небольшими вкраплениями синего. Не Земля, она была совершенно уверена.
- Это Марс?
Кану выглядел довольным тем, что она узнала это место. - Да. Но не такой, каким я это себе представлял. Когда я покидал Марс, единственными людьми на планете были послы, запертые в нашем посольстве на горе Олимп. Мы были в тупике в течение многих лет. На орбите были военные спутники, террористы агитировали за захват власти людьми, бесконечная напряженность... У меня не было больших надежд. Свифт пошел со мной, потому что мы оба думали, что должен быть лучший способ; способ существования, при котором машины и люди могли бы работать вместе, а не друг против друга.
- А теперь?
Кану просиял, словно демонстрируя новорожденного ребенка. - Просто взгляните на это. Эти зеленые насаждения, эти озера - это районы обновленного человеческого поселения! Наконец, был заключен договор о реколонизации. Строгие пределы, строгие границы - но это только начало, не так ли? Они даже начали терраформировать старое место. Пока купола, атмосферные палатки, но воздух сгущается, нагревается, набирает влагу. Это работа не только для людей! Сотрудничество человека и Эволюариума - совместное предприятие.
Гома хотела разделить его энтузиазм, но с того места, где она стояла, это выглядело как капитуляция машин.
- А что получили от этого друзья Свифта?
- Землю, - сказал он. - Или ее части. Это была вторая половина договора. Машинные анклавы на Земле! В океанах, на массивах суши. И это работает! Должен сказать, что в основном при
