Волк. Книги 1-6 - Виктория Гетто

помимо размеров отличается от всех прочих ещё парочкой любопытных свойств, которые я выяснил опытным путём: первое — они очень тупые. Не успели у них мозги до нормальных слоновьих развиться, и чтобы эта тварь чего-то сообразила, колотить её нужно долго и упорно. Желательно по кончику хобота. Тогда зверюга что-то начинает соображать. Но самое главное, второе их свойство — они патологически трусливы. И особенно боятся самых обыкновенных мышей. Хотите верьте, хотите нет, но когда я входил в загон с этими громадами, единственным средством их успокоить было достать из кармана обыкновенную мышь. И тогда мамонты дружно поджимали хоботы и хвосты и давали дёру, а я мог спокойно почистить кормушки и засыпать свежего корма. Никто не мог понять, почему они так слушались меня, ну а я благоразумно молчал, потому что, узнай кто — мне бы грозили громадные неприятности. Подумать только — издеваться над реликтовыми животными! В общем, мамонтов в Институте спасло от стресса то, что я забыл в кабинете, где базировался клуб, тетрадку с домашним заданием по алгебре, и вернулся с полдороги домой… Лифчик был на стуле. Трусики валялись на полу, а из-под стола доносилось яростное пыхтение и стоны. Любопытство меня и сгубило. Я подошёл и заглянул… Пришлось вызвать скорую помощь. Их, как это говорится, заклинило… Потом было длинное разбирательство, вызов к директору и разговор с родителями. Словом, с биологическим клубом я расстался в тот же миг, уйдя, наконец, туда, куда всегда тянуло — на факультет военной истории, где через год, уже в выпускном, одиннадцатом классе, завоевал первое место по стрельбе из арбалета. Тут то меня и заметили военные, и в военкомате, после полного обследования, предложили пойти в военное училище. Так я и стал истребителем. Вначале была романтика. Как же — космос, звёзды, другие планеты. И даже то, что уже шла война с Кланами, меня не остановило. Учиться было безумно интересно, в этом военные знали толк. Мы просто бежали бегом в аудитории, потому что нам не терпелось узнать что-то новое. А уж когда начались полёты, то вообще… Многое, конечно, забылось, стёрлось из памяти, но то, что вот эти волосатые гиганты так боятся обыкновенных серых мышей, врезалось в меня навсегда. Поэтому рёсцев ждал сюрприз. Очень неприятный и, в какой то мере, даже смешной…

Выхожу из шатра, и тут же за моей спиной возникают бесшумные тени. Увы. Издержки должности…

— Сержант, сполоснуться бы мне…

— Сейчас всё сделаем, сьере капитан! Подождите немного.

Меня усаживают на очередное бревно, и я начинаю обалдевать от скорости, с которой всё делается: раз, два — передо мной стоит здоровенная бочка. Три-четыре — туда льются вёдра парящей воды. Пять-шесть — Рорг подходит ко мне и почтительно говорит:

— Готово, сьере капитан. Можете мыться.

Даже ширму натянули вокруг! Хе-хе, всё-таки быть большим начальником не так уж и плохо…

Вода тёплая. Не горячая, но тёплая. Понежится в ней, к сожалению, не удаётся. Остывает она быстро, а простыть желания нет. Поэтому быстро намыливаюсь, промываю волосы, скребу мочалкой кожу, пока она не начинает скрипеть. Потом вылезаю из воды, споласкиваюсь заботливо оставленной про запас водой в вёдрах, вытираюсь, ещё один сюрприз — чистое бельё, аккуратно сложенное на лавочке. Вообще… Я просто не могу нарадоваться… В постель плюхаюсь совершенно чистым и расслабленным, крепко засыпаю, чтобы утром ощутить себя обновлённым человеком. После подъёма — быстрый завтрак и марш. Нас ждёт Тирас…

К городу подходим под вечер. Скоро начнётся смеркаться. Будем штурмовать? Будем, судя по всему. Ворота закрыты, на стенах видны суетящиеся силуэты. Сверкает металл в лучах закатного солнца. Ну, что же. С дури лезть на стены не будем. Зачем? Народ в городе приготовился к осаде, и класть зря солдатские жизни я не собираюсь. Поэтому делаем минимальные приготовления, а конкретно — разбиваем лагерь, выставляем по усиленной роте против каждых ворот, благо из всего двое, и оба почему то смотрят на нас. Сапёры резво отрывают рвы и ставят частокол из стандартных обрубков, запас которых пополнен во время стояния в долине, где мы приложили рёсцев. Ограда не только защищает моих солдат, но и служит в качестве импровизированной ограды. Мол, не лезьте зря, самые умные. Но, думаю, осаждённые не дураки, и, насколько я слышал, это тактический приём Неукротимый уже применял в Рёко. Так что ночь ожидается спокойной. Снова ужинаем. И вот тут то всё и начинается…

…Я с аппетитом наворачиваю густо сдобренную мясом и маслом кашу из местных зерновых, когда из-за полога вежливо обращаются:

— Сьере капитан, тут к вам гости…

— Гости? Ну, раз такое дело, зови.

Ткань раздёргивается, и в шатёр входит дама. Или доса, как говорят на Фиори. Видели бы вы меня со стороны! Я натурально уронил челюсть, потом её подобрал, потом хлопнул глазами раз, другой, третий… Наконец, придя немного в себя, вскочил и поклонился:

— Э… Доса… Слушаю вас?

Благородная, без всяких сомнений, женщина, одетая в бархат и шелка, да ещё усыпанная украшениями подобно новогодней ёлке, тем временем смотрела в одну точку и молчала, как партизан первые пять секунд на допросе в гестапо. Проследив за её взглядом, мои мозги со скрипом провернули шестерёнки мыслительного процесса и выдали информацию о том, что благородная доса не отрывает взгляд от моего котелка с ужином. При этом зрительные механизмы чётко зафиксировали: а — жадно трепещущие крылья ноздрей, втягивающие аромат каши и мяса. Б — судорожное движение белого, словно снег, горла женщины. Впрочем, очень молодой и красивой. Даже младше меня. Может, лет дак двадцати трёх, максимум — двадцати четырёх. Она в очередной раз судорожно сглотнула, потом надменно вскинула красивую голову под коричневым покрывалом вдовы, и перевела свои огромные глаза на меня:

— Вы — командующий этой армией, сьере…

— Барон дель Ниро, капитан армии Империи Фиори, доса…

— Маркиза дель Тирас, Ираи дель Спада, сьере.

Так… Судя по всему, ко мне в гости пожаловала хозяйка города. Придётся быть вежливым…

— Итак, доса дель Спада, чем могу служить?

Она снова сглотнула. Затем опустила голову. Ну, раз так…

— Дежурный, принесите в шатёр что-нибудь для дамы, и найдите достойного вина!

Дама удивлённо вскинула красиво изогнутые брови.

— Вы…

Я махнул рукой:

— Только не надо говорить о гордости и о том, что я поступаю не достойно аристократа. Давайте проще — я же вижу, что вы очень голодны. Поэтому предлагаю пока не говорить о делах и прочих