Скрытые границы - Игорь Волков

Я только кивнул и, вслед за Боровским, двинулся к выходу.

— Ты неудачно зашел, — сообщил я ему в спину. — Мы ругаемся, вот и попал под горячую руку. Против тебя Райли ничего не имеет, просто я его разозлил.

Ярослав пожал плечами и ускорил шаг.

Я подозревал, что с отъездом Боровского, в институте многие вздохнут свободнее. Но, если абстрагироваться от его постоянных претензий и нотаций, он довольно забавный и точно оживлял нашу команду. А в кризис, реально нам помог.

Посадив Ярослава в такси, я некоторое время стоял под дождем смотря как машина уезжает, скрываясь в мокром тумане.

Зайдя в холл, отряхнул капли с одежды. Идти в комнату отдыха не очень хотелось. Все, что можно, мы уже сказали, добавить-то и нечего. Но, тяжело вздохнув, я все-таки туда поплелся.

— Ага, вернулся, — Райли отошел от окна, но в кресло не сел, остался стоять.

Я же наоборот плюхнулся в кресло возле столика, за которым сидели Ву и Акихиро. Заглянул в чайничек, убедился, что чай совсем закончился и ничего нацедить не получится. С грустью бросил взгляд на кофе-машину, но вставать было уже лень.

— Алексей, Ольга останется в институте, — твердо смотря мне в глаза, Райли словно поставил точку в нашем предыдущем разговоре.

— Прекрасно! В кладовке рядом с лабораторией можешь организовать ей оружейную комнату. Да и арсенал надо бы пополнить, — фыркнул я.

— Вот сейчас мы уже ругаемся! — Эванс даже покраснел.

— Нет, перепланировку обсуждаем, — я нахально закинул ноги на журнальный столик.

Райли продолжал стоять напротив меня, сцепив руки за спиной. Ву и Акихиро больше забавлялись, не участвуя в нашей пикировке.

— Алексей, ты ведешь себя неконструктивно. Это смешно, до поры. Но пора прошла, поэтому кончай валять дурака, — Райли уже начинал злиться по-настоящему. Проблема была в том, что я-то злился уже давно, еще с самого начала этого разговора.

— Послушай меня, — я встал и оказался чуть выше него, так что теперь Райли смотрел на меня снизу-вверх. — Это твой институт. Ты принимаешь решения, кого нанимать на работу, кого увольнять с работы. Иногда в твои решения кто-то вмешивается, но, в любом случае, последнее слово — за тобой. Ну, так зачем тебе мое согласие и одобрение? Делай, что хочешь.

— Не смей убегать, — остановил он мою попытку уйти. — Одобрение мне твое не нужно, а вот нормальное взаимодействие — да. Но ты вспыхиваешь как спичка всякий раз, как речь идет об Ольге. И нужен штат психологов, чтобы ты услышал какие-либо доводы.

Я помолчал. Погонял вверх-вниз свое раздражение, мне нравилось, как оно волнами щекочет нервы. Потом развернулся и посмотрел Райли прямо в глаза.

— Ну что я могу сказать, у тебя есть всего три варианта. Выгнать меня. Выгнать ее. Или обеспечить, чтобы в моем присутствии речь о ней не шла. Решай, начальник.

Паясничать я не собирался, вышло как-то само. Хотел было извиниться, но не стал. Окинул собравшихся взглядом, и под всеобщее молчание вышел из комнаты. Быстрым шагом добрался до лифта.

Наверное, настало время двигаться дальше. В институте Эванса велись научные работы, в которых, как я уже убедился, сейчас от меня было мало пользы. Эксперименты с переходами через разрывы заморожены до тех пор, пока досконально не будет изучено все, связанное с нашей мозговой активностью и работой корректора. Продолжать участвовать в экспериментах в качестве подопытного я, конечно, мог бы и дальше. Но сейчас на эту роль появилось столько желающих, что толкаться в очереди за своей долей шишек совершенно не было никакого желания. Да и устал я.

Хотелось вернуться уже, наконец, к собственной профессии. Водить корабли и контролировать их, а не распады. Здесь, в замкнутом пространстве, я действительно начинал сходить с ума.

Так что ситуация с Ольгой просто явилась той самой последней каплей, которой не хватало для того, чтобы давно зревшее у меня в голове решение оказалось окончательно принятым. Я невольно содрогнулся, вспомнив, как Райли сообщил, что они хотят оставить Ольгу с командой в институте. Я часы считал до момента, когда она уедет, и вот такое.

Зайдя к себе в номер, я взял летное удостоверение. Потом спустился вниз, в гараж.

До Лондона доехал быстро, привычных заторов по пути не было. Оттуда до космодрома шло скоростное шоссе, так что уже через час с небольшим после выезда из института я был на месте. Лондонский косм

опорт был поменьше калужского, но все равно красивый. Завораживающий. Я полюбовался и самим зданием, и потом, уже из его окон — взлетным полем. Пассажирские челноки были раскиданы по полю как игрушечные самолетики. Возле некоторых стояли машины и суетились люди. Над всем этим, стройными башнями, возвышались несколько грузовиков. Еще один был уже переведен в горизонтальное положение для транспортировки в ангар. На фоне челноков он выглядел Гулливером среди лилипутов.

Я нашел командный центр и тут вспомнил, что медицинское разрешение на полеты, которое в Англии почему-то выдавали на бумаге, осталось в институте, с собой была только фотография. Несмотря на это, я все-таки сунулся в отдел, который занимался приемом на работу. Энергичный мужчина в военной форме, на чин которого я почему-то не обратил внимания, выдал допуск к собеседованиям. Я надеялся, что с моей квалификацией формальности не займут много времени, и уже к вечеру я смогу снова почувствовать себя пилотом, а не лабораторной мышью. Но ошибся.

Собеседования проходили медленно и нудно. Меня отправляли из кабинета в кабинет, где я разговаривал с разными людьми, заполнял бланки, проходил тесты на древних компьютерах, потом снова разговаривал и заполнял бланки. Мне уже начинало казаться, что это никогда не закончится — я попал в ад для пилотов и теперь вечно буду ходить по коридорам и кабинетам. Но тут, возле очередной двери, меня остановил высокий мужчина, лет шестидесяти.

— Приветствую. Я майор Дерик Андервуд. Мне сообщили, что вы тут ищите работу. Решил помешать вам пройти полную экскурсию по нашему заповеднику английской бюрократии.

Честно говоря, я растерялся.

— Мне известно, кто вы, — он приветливо улыбнулся и, не по уставу, протянул ладонь для рукопожатия. — Поэтому, прохождение этого лабиринта вам не требуется. Но пойдемте, поговорим про перспективы у меня в кабинете.

Кабинет у него был большой, но обставленный спартански — стол, несколько кресел, шкаф со стеклянными дверьми. Шкаф выглядел солидно, но не похоже было, чтобы им часто пользовались — больше дань старинной моде, чем система хранения каких-либо бумаг.

Майор предложил мне присесть и сел сам. Тут же, практически ниоткуда, появилась тихая помощница, женщина в возрасте, под стать кабинету.