Евгения Лопес - Сила Декстры (книга 3)
– Да, думаю, мы поразили их невероятно, – улыбнулся Рилонда. – Спасибо тебе, Алан… Мы снова спасены благодаря твоей решительности и смелости.
– Я рад… – со вздохом огромного облегчения ответил он. – Очень рад…
Спустя двенадцать часов корабль благополучно достиг Атона. При посадке Алан увидел на краю площадки две фигурки: Гелу и Айзук.
– Иди первым, – махнул он Рилонде. – Тебе надо…
Тот не заставил себя долго упрашивать, и, рывком распахнув дверь, бегом спустился вниз и подхватил в объятья Гелу, которая при виде него заплакала и засмеялась одновременно. Он крепко прижал ее к себе, а она уткнулась головой в его плечо, всхлипывая порывисто и счастливо.
– Я видела тебя, – сбивчиво, жарко прошептала она. – И верила, что ты жив. Верила…
Он заглянул в глубину ее влажных, лихорадочно блестящих глаз.
– Это правильно… Ты верь, всегда верь… Как ты? Как малыш?
– Все хорошо, мы оба в порядке…
– Слава звездам…
Когда молодые король и королева более-менее пришли в себя после долгожданной встречи, все отправились во дворец. Вокруг, казалось, ликовало все: сияющий яркими, звонкими красками город, свежая, чистая летняя природа и, конечно, люди. Новость облетела планету мгновенно; атонцы со слезами на глазах обнимали друг друга…
После обеда Рилонда и Гела поехали в больницу. Веланда, уже видевший репортаж о возвращении короля по телевизору, встретил их с радостным волнением. Он выздоравливал: не в реанимационной, а в обычной палате сидел на кровати, опираясь на подушку, и выглядел вполне бодро. Король крепко пожал ученому руку.
– Ты даже не представляешь, как я тебе признателен, – после вопросов о самочувствии поблагодарил он. – Ты спас самое драгоценное, что у меня есть… И знаешь, давай-ка, возвращайся в столицу. Хватит прятаться где-то в южном полушарии.
– То есть, – недоверчиво уточнил Веланда, – я снова смогу работать с Гелой?
– Не совсем, – улыбнулась Гела. – В ближайшие три года я работать не буду. Я собираюсь заниматься сыном сама.
– Понятно, – кивнул ученый. – Спасибо за приглашение. Я вернусь.
– Вот и прекрасно, – подытожил Рилонда.
Вечером состоялся праздничный прием-ужин. Дворец и сад буквально расцвели – но не от каких-либо спецэффектов, а от искренних, счастливых улыбок гостей. Все наперебой выражали Рилонде и его друзьям свое восхищение. Журналисты не отходили от Алана, выпытывая у него малейшие подробности приключений…
Праздновал и город; люди, выйдя на улицы, поздравляли друг друга. С прибытием молодого короля растерянная скорбь народа разом сменилась оживлением и весельем. И Алан вновь наблюдал гармонию, которую до сих пор видел только на Атоне: за любовь и уважение к себе атонский народ платил королю тем же – любовью и уважением…
Однако полностью насладиться всей этой счастливой суетой ему мешало неприятное, необъяснимое чувство: словно жесткий, шершавый, тягостный комок ворочался где-то на сердце. И под утро, когда дворец почти опустел, он вышел на балкон и подставил лицо свежему ветру…
Через несколько минут подошла Энита: он привлек ее к себе, она склонила голову на его плечо и улыбнулась.
– Мой герой… О чем задумался?
Он тяжело вздохнул.
– Ты не поверишь… Беспокоюсь о Хадкоре.
ГЛАВА 10. НЕБО
Хадкор лежал на нижней полке-кровати в каюте вергийского звездолета, приземлившегося в космопорту Рема. Сюда вчера вечером, после сражения в номийском Правительственном дворце, доставили его под конвоем.
Дверной замок щелкнул; он напрягся, но это всего лишь охранник принес еду. Седоватый, в возрасте его отца, военный поставил на стол тарелку с ужином, и, указав на нетронутый обед, сокрушенно проворчал:
– Ничего не съел.
Хадкор усмехнулся.
– Что-то нет аппетита, – саркастически сообщил он и поинтересовался: – А Вы не знаете, почему со мной не заканчивают? Почему протянули целые сутки?
Охранник взглянул на него с некоторым сочувствием.
– Говорят, что господа Ю-Тар, А-Тох, а с ними атонский и эйринский послы на Декстре сегодня весь день уговаривали господина Барруха помиловать Вас. Но безуспешно… Так что – завтра…
– Понятно, – сказал Хадкор и отвернулся к стене.
Охранник тихо вышел, заперев дверь. Хадкор прикрыл глаза.
Так значит, его пытались спасти. Люди, которым он небезразличен, прилагали все силы для его освобождения. Как же это трогательно, какую теплую благодарность ощущает он при мысли об этом. Жаль, что высказать ее он уже никогда не сможет…
Потому что он, Хадкор, точно знает, что все уговоры бесполезны. Как-никак именно под руководством господина Барруха он жил на планете Верга три последних года. И отлично осведомлен об истинном характере тирана, умело скрывающегося под личиной демократического Президента. Жестоком и абсолютно беспощадном. О том, что для господина Барруха убить человека – все равно, что раздавить насекомое. О том, что он не прощает никого и никогда…
Что ж, видимо, такова судьба. Ну а что? Вполне закономерный и подходящий финал для его бестолковой, нескладной жизни. Так сказать, логичный итог…
Сначала детство, в котором он не был нужен никому, кроме матери. Потом – потерянная юность, беспорядочные, нелепые метания, тщетные поиски хоть какой-то опоры. Затем события на «Урагане», при воспоминании о которых его до сих пор насквозь прожигает стыд. Только четыре года назад, он, казалось бы, наконец, нашел себя. Но даже этот положительный момент был омрачен нищетой и унизительной борьбой за выживание… И всегда – одиночество. Бесконечное…
А ведь есть во Вселенной люди, которые его восхищают. Все на свете он отдал бы за то, чтобы стать их другом. Потому и ринулся защищать их от своих соотечественников, намеревавшихся учинить безжалостную расправу. И ни на секунду не жалеет теперь о своем поступке. Даже если бы знал заранее про расстрел, сделал бы все точно так же. Не сомневаясь. Не задумываясь…
И даже сейчас, посреди страха и отчаяния, овладевающего им, от мысли, что все они живы и в безопасности, радостное умиротворение мягким светом вспыхивает в сердце. И он счастлив – наконец-то смог сделать для них что-то хорошее. Хотя бы чуть-чуть отплатить за их безмерную доброту и благородство…
Алан спас ему жизнь. Не побоялся рискнуть своей, ведь военные в Мару запросто могли его расстрелять. Конечно, поначалу он был не слишком любезен, но его можно понять, если вспомнить, как он, Хадкор, ухаживал за Энитой на «Урагане»… Зато потом, в переговорном зале, явно беспокоился за него. Алан. Ясная, цельная натура; надежность и фантастическая смелость, благодаря которой множество людей уже не раз оставались в живых в ситуациях, казавшихся безысходными. Такой друг – подарок судьбы. Рилонда с полным пониманием оценил его, Хадкора, целеустремленность и силу духа, позволившие преодолеть жизненные трудности. Хотя, казалось бы, уж королю-то эти проблемы совсем не должны быть близки… Рилонда. Глобальное, всеобъемлющее мышление, тонкий аристократизм, доброжелательность и простота – все это вместе складывается в неповторимое, завораживающее обаяние личности настоящего прогрессивного лидера… Такой друг – величайшая честь. Дайо простил ему то, что сам себе он никогда не сможет простить – тот роковой выстрел на «Урагане». Первым подал руку… Хотя пережил из-за него столько мучений. Дайо. Отзывчивость и внимательность, готовность прийти на помощь, способность выслушать собеседника и проникнуться его заботами и тревогами – именно это вспоминалось ему, Хадкору, в последние годы тоскливыми одинокими вечерами. Такой друг – отрада души…
А у него, Хадкора, никогда не было ни настоящей дружбы, ни взаимной любви. И в жизни девушки, в общении с которой он когда-то почувствовал вероятность того самого упоительного сердечного созвучия, о котором мечтают и которое ищут все люди Вселенной – ему нет места…
Но ведь она очевидно счастлива с Аланом. И это хорошо. Пусть будет счастлива…
А он настолько привык к тому, что его никто не любит, что впал в недоуменную, изумленную растерянность, когда заметил искренний интерес к себе. О-Кина… Чудесная девушка. Добрая, нежная… Красивая. Совсем, совсем не хотелось делать ей больно… Ну ничего. Она его забудет. И обязательно встретит достойного мужчину. Который подарит ей любовь, ласку и заботу…
А его, Хадкора, уже не будет. Не будет… Мир будет, а его в нем – нет.
Планеты будут также вращаться вокруг своих звезд. Каждое лето будет вновь расцвечивать их жизнерадостной зеленью, каждая зима – укутывать уютной белизной. И по ним так же будут ходить и ездить люди, со своими делами и заботами. Все останется таким же, как сейчас. Только без него…
Он встал и подошел к окну. Вдали, за космопортом, сиял вечерними огнями город Рем. Он совсем не походил на старый Рем на бывшем Номе, с его унылыми монотонными кварталами – спешное переселение большого количества людей откликнулось в новой столице торопливой, несколько сумбурной застройкой, как в жилых, так и в центральных районах. Он не то что бы полюбил – но привык к этому городу, к его забавной, своеобразной эклектике стилей и форм. Этот город подарил ему возможность заниматься любимым делом…
