Василий Сахаров - Принц Тор
Вопросов не было, и Дымов, захлопнув шлем, кивнул на раскрытый пандус десантного бота:
— На погрузку!
Его голос пришел уже через наушники, дополнительная проверка связи, и бойцы направились в шаттл. С мягким шипением люк десантного кораблика закрылся, и по внутренней связи разнеслась команда пилота:
— Пристегнуть ремни! Никому не дрейфить! Доставлю вас к борту вражеской «коробочки» целыми и невредимыми. Ну, а дальше вы сами! Поехали!
— Пижон, — усмехнулся Дымов. — Тоже мне, Гагарин нашелся.
Его слова разнеслись по внутренней связи, и офицеры поддержали своего командира дружным смехом, а затем, словно вторя ему, корпус десантного бота заметно завибрировал. После чего шаттл оторвался от магнитных держателей, которые крепили его к палубе фрегата, приподнялся и через открывшийся люк в борту вышел в космос.
Полет было недолгим. Корвет мы пока не трогали, далеко не улетит. Приоритетная цель — эсминец. Поэтому Кутиков пристроился рядом с потерявшим управление «робинсоном», уравнял скорость и держался так, чтобы в случае проблем поддержать нас огнем корабельной артиллерии. Мало ли, а вдруг не сдюжим или на эсминце бойцы не хуже нас. Тогда абордажники смогут заказать огонь с фрегата и «Забияка» ударит точно в тот отсек, который нам нужно. Но это на самый крайний случай.
Минута. Другая. Десантный бот прижался к борту эсминца, и еле слышно клацнули магнитные липучки. Абордажники напряглись, и группа Заурова, вслед за которой проковыляли мехстрелки, первой вошла в переходную камеру. Затем включился плазменный резак, который стал выпиливать в броне «робинсона» круг радиусом в два метра, и древний битый метеоритами металл сдался очень быстро. Не больше сорока секунд понадобилось передовой группе на вскрытие брони, и вскоре я услышал голос Заурова:
— Есть контакт! Броню вспороли!
Было, я едва не отдал ему команду войти на борт эсминца, но вовремя сдержался. Каждый должен заниматься своим делом, и командир абордажников Дымов, а не Виктор Строгов.
— Группа Заурова, вперед!
Капитан Дымов отдал приказ и поднялся. Его примеру последовали остальные абордажники и один за другим мы стали входить в переходную камеру.
Несколько шагов и мы на вражеской территории. Гравикомпенсаторы на борту эсминца, как ни странно, но работали. В освещенном тусклыми аварийными лампами полутемном коридоре, где мы оказались, пара бойцов из группы Заурова и один мехстрелок, невдалеке трупы в легких скафандрах, которые можно проткнуть самодельным копьем, и в руках пытавшихся остановить нас пиратов автоматы.
— За мной! — бросил Дымов и уверенно направился по коридору. Немного дальше к нему присоединился один из мехстрелков, который выскочил вперед, а остальная группа двинулась вслед за своим командиром.
Где-то в кормовом отсеке еле слышно гудел древний изношенный двигатель эсминца. Аварийное освещение постоянно гасло и вновь включалось. В коридорах было грязно и валялось много мусора, в основном окровавленных бинтов и объедков. Кое-где на переборках светились сделанные люминесцентной краской похабные надписи на различных языках мира и фривольные рисунки. Примерно так я себе корабль космических бродяг и представлял. Значит, дисциплины нет и экипаж «робинсона», скорее всего, сброд.
— Слева!
Меня окликнул Васильев и я, без долгих раздумий, на одних инстинктах, встал на левое колено и развернулся в сторону потенциальной опасности. Там открылась дверь кубрика, и в коридор высунулся ствол какой-то штурмовой винтовки. Думать было некогда, следовало действовать, и я выстрелил в узкую щель между дверью и переборкой. Короткая очередь вошла точно и в кубрике раздался крик боли, который поддержало еще несколько голосов, что характерно, парочка была не похожа на человеческие.
Васильев подскочил к двери и кинул внутрь помещения гранату, а затем отскочил в сторону. Взрыв! И тишина. Стволом автомата я оттолкнул покосившуюся дверь и заглянул в кубрик. Пять тел в скафах. Два еще шевелятся, и палец потянул на себя спусковой крючок. Тах-тах-тах! Контроль. Один готов. Второй готов. Пули точно в голову. Движемся дальше.
Тем временем в авангарде завязалась ожесточенная перестрелка. Мехстрелок уперся в баррикаду и расстреливал ее из своего тяжелого пулемета. Патронов у него было до хрена и больше, две тысячи в одном коробе, так что любое препятствие сметет, если его раньше не уничтожат или рикошет не вернется. Проход узкий, толком не развернешься, и время терять не хотелось. Поэтому я ударил по плечу ближайшего абордажира и кивнул ему на боковой коридор:
— За мной!
Майор и боец присоединились ко мне, и Дымов это, конечно же, заметил, поскольку его командирская система отслеживала все тактические передвижения в группе. Однако он мне не возразил. По коридору, который я выбрал, можно было обойти заслон, и моя задумка была ему ясна.
Впереди мелькнула тень, здоровяк в странном бронескафе неизвестной мне конструкции, судя по всему, тяжелом. Я открыл огонь, и он не ушел. Бронебойные пули размолотили шлем противника, и пират рухнул. После чего я перешагнул через тело, и над моим плечом возник ствол Васильева. Автомат майора дал длинную очередь и с подволока, прямо из вентиляционной шахты выпал пират с непомерно большим пистолетом в руках. Я бросил на него взгляд. Человек, как человек, только вместо левой руки протез, а на лысой голове четыре крупные шишки розового цвета. Мутант? Хрен его знает. Наверное.
Поворот. Поворот. И еще один. Мы обошли баррикаду и были готовы ударить по пиратам с тыла. Но основная группа уже пробилась сквозь преграду. Мехстрелок, стальной паук с пулеметом на спине, цокая лапками по палубе, бодро промчался в сторону ходовой рубки, а за ним прошли абордажиры.
Снова мы оказались в арьергарде, проскочили несколько боевых постов, которые экипаж эсминца оставил в большой спешке, и опять впереди вспыхнул бой. Грохнуло несколько гранат. Над головой, пройдя под потолком, просвистели осколки, часть из которых, не причинив нам вреда, отскочила от бронескафов, и опять движение.
Взрывы! Стрельба. Крики раненых. Пираты пытались оказать сопротивление. Но действовали они неорганизованно и против абордажиров Дымова поделать ничего не могли. Вскоре был захвачен корабельный Пост Управления Огнем. Потом пришел доклад от группы из двигательного отсека, которая выполнила свою задачу. Ну, а затем мы подошли к бронированной двери на ходовой мостик и приготовились ее взорвать. Однако лишь только минер приладил к ней вышибной заряд и Дымов собрался отдать приказ на отход, как пираты решили сдаться.
— Не взрывайте! — услышал я из динамика на переборке. — Не надо! Мы готовы прекратить сопротивление, только гарантируйте нам жизнь!
Дымов посмотрел на меня, и я кивнул. После чего он вышел на связь с последними защитниками эсминца, пообещал им целостность шкуры и дверь открылась.
Бой закончился, и дальше предстояло разбираться с текущими вопросами. Что это за эсминец? Кто его капитан? Почему он атаковал Смита? Отчего Каракурт, которого нигде не видно, не прикрыл приятеля? Где катер-найденыш из глубин космоса? Ну и так далее. И это только начало, потому что эсминец хоть и старый, но ценность представляет немалую, значит, надо бы прибрать его к рукам, раз такое дело. Да и база пиратская, за которую с меня никто не спросит, рядом. Так что работаем, господа офицеры, здесь вам не империя и законов нет, а потому стесняться не стоит. Примерно так когда-то говорил принц Константин Сергеевич своим камрадам и то же самое я скажу своим.
Глава 9
— Отвечай!
Хуком справа капитан Дымов сбил с ног широкоплечего мордастого брюнета в потертом белом мундире с грязными пятнами на груди, и когда он упал на палубу, врезал ему с ноги поддых. Пират простонал нечто неразборчивое, прокатился по ходовой рубке эсминца и, прикрывая голову руками, сжался в позе эмбриона. Опытный гад, видать, били его не раз и он прекрасно знал, что надо защищать в первую очередь. Однако и Дымов не новичок. Он усмехнулся и носком тяжелого штурмового ботинка достал командира захваченного нами эсминца по копчику. Тот взвыл от боли, но после этого ломаться уже не стал.
— Спрашивайте… — простонал пленник.
Дымов отступил от пленника на полшага, и я, присев в кресло командира корабля, спросил пирата:
— Как тебя зовут?
— Эдгар Фартинг, — снизу вверх пират посмотрел на меня и в его глазах я увидел злобу и страх.
— Как давно ты пиратствуешь?
— Я не пират, а вольный кочевник.
— Мне без разницы.
Я кивнул Дымову, и офицер вновь ударил Фартинга. После чего ухмыльнулся:
— Если благородный Тор Строгов говорит, что ты пират, значит, так и есть. Усвоил?
— Да.
— Итак, — я продолжил, — как давно ты стал пиратом?
— Я им родился.
