Василий Головачев - Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
— С ума сошёл?!
Олег Харитонович покачал головой, по губам его скользнула понимающая улыбка.
— Не сошёл, принял правильное решение.
5
В глубине души он понимал, что его замысел — чистейшей воды авантюра, почти не имеющая шансов на успех. Но бросить друга в беде он не имел права, тем более что помочь ему было некому. Роман знал, что Ылтыын ни секунды не задумался бы протянуть ему руку помощи, где бы он ни находился, хоть в аду, хоть в раю. Такой он был человек.
Приняв решение, Роман написал записку жене, что отправляется в командировку, натянул спецкомбинезон «Филин», посовал по карманам и в наспинный ранец печенье, два сникерса, маленькую бутылку питьевой воды и две кислородные маски с кассетами жидкого кислорода — на всякий случай. Проверил реакцию унца, постоял в гостиной, колеблясь, дождаться Юны или нет; она пошла в магазин. Решил не устраивать долгие проводы. И включил В–портал.
Первым пересадочным пунктом он избрал базу Поводырей на Луне.
Несмотря на предпринятые рептилоидами меры по эвакуации, на спутнике Земли всё ещё функционировали несколько баз, считавшихся недоступными землянам, и три из них работали в дежурном режиме. Остальные были либо законсервированы, либо уничтожены.
Переход с Земли на Луну совершился без сюрпризов.
Пережив потерю зрения и сознания, Роман почувствовал лёгкость во всём теле и понял, что расчёт оправдался: он попал туда, куда хотел.
Включилась сторожевая сфера, почти независимая от сознательной манипуляции. Теперь он опирался на её данные как на показания автоматического датчика, встроенного в мозг и работающего в режиме непрерывной локации окружающего пространства.
Сфера видения–чувствования скачком расширилась, охватывая все отсеки лунной базы, располагавшейся в недрах кратера Гассенди, на севере Моря Влажности.
Оборудование базы по большей части было выключено, отсеки и тоннели, уходящие в таинственные глубины Луны, пустовали, но генераторы воздуха работали, температура в центральной зоне базы с транспортным терминалом и залом управления поддерживалась в пределах десяти–двенадцати градусов Цельсия. И следили за состоянием сооружения всего два оператора, сидящие в полусферическом отсеке, куда сводились все энергетические линии базы.
Они заволновались, когда В–терминал пропустил пассажира. По–видимому, получили сигнал от следящих за кабиной датчиков.
Роман сконцентрировал на светящихся «клочках мыльной пены» их аур поток пси–поля, захватил сознание одного оператора — рептилоида, судя по мыслешлейфу, подавил волю второго.
Первый попытался сопротивляться, конвульсивно дёргаясь в кресле за операционным пультом, но отгородиться от внедрения «мыслевыключателя» не смог.
«Don’t wórry, be happy! — приказал ему Роман, надеясь, что оператор понимает английский язык. — Всё работает в штатном режиме, ничего опасного не происходит. Мне нужны координаты главной базы Ассоциации в центре Галактики».
«Кто запрашивает?» — попытался определить абонента осоловевший оператор.
Роман видел его высоким, худым, костлявым, с головой варана с земного острова Комодо, хотя физический облик оператора на самом деле мог значительно отличаться от воображаемого.
«Свисс–иллеш запрашивает! — рявкнул Роман. — Выведи на экран панораму Галактики!»
Команда прошла. Оператор воспринял её на уровне подсознания, почти как собственную мысль.
По экрану, представлявшему собой вогнутый, наклоненный над пультом трапециевидный лист прозрачного материала, пробежала череда цветных линий (Роман видел это глазами оператора), экран протаял в глубину, и в невероятной дали засветилась красивая, многовитковая, звёздная спираль.
У Романа захватило дух.
Несмотря на иное восприятие цвета глазами рептилоида, зрелище было поистине великолепным! Спираль Галактики казалась изумительно совершенной друзой сверкающих драгоценных камней, и каждый из них хотелось потрогать руками. Роман остро пожалел, что не может ни полюбоваться на это творение природы собственными глазами, ни сфотографировать его.
«Покажи расположение Солнечной системы!»
В глубине экрана зажглась световая стрелочка, уткнулась в слабую жёлтую искорку между двумя звёздными рукавами.
«Теперь покажи расположение главной базы Ассоциации!»
Стрелочка послушно клюнула более плотное звёздное кольцо вокруг светящегося огненного ядра, скрывающего чёрную дыру в центре Галактики. Звёздную веточку в этом месте отделяло от Солнца приличное расстояние.
«Данные по Галактике!»
Оператор не понял, зачем такому высокопоставленному лицу, как Свисс–иллеш, понадобились сведения о Галактике, но воля его была подавлена, и он вывел на экран всю доступную компьютеру базы информацию.
Роман вгляделся в плывущий снизу вверх текст глазами оператора и выругался. Шрифт был похож на китайские иероглифические письмена, и прочитать что–либо не представлялось возможным. Похоже, все тексты в памяти компьютера были записаны на языке его разработчиков.
«Читай вслух!»
Оператор послушно забубнил на своём языке. В его сознании начали вспыхивать образы и обрывки английских фраз, соответствующие прочитываемому тексту. Разобраться в этой мешанине слов и видений было трудно, поэтому Роман понял далеко не всё, однако самое главное уяснил.
Звёздная спираль Млечного Пути состояла из трёх больших рукавов и четырёх маленьких. Количество звёзд в них достигало двухсот миллиардов. Ещё двести миллиардов насчитывалось в шарообразном гало Галактики, окружавшем её центральную часть — балдж.
В центре балджа диаметром около ста световых лет находилась чёрная дыра массой около трёх миллионов масс Солнца. Плотность звёзд в этом шаре достигала десяти тысяч на кубический парсек, в то время как звёздная плотность в районе Солнца (эту цифру подсказала память) не превышала одной звезды на шестнадцать кубических парсеков.
Толщина диска Млечного Пути (рептилоиды называли его Фухху–ссима) в центре доходила до трёх тысяч световых лет и спадала к краям диска до трёхсот светолет.
Солнце находилось на расстоянии двадцати шести тысяч световых лет от центра Галактики и совершало полный оборот вокруг него за двести двадцать миллионов лет, двигаясь со скоростью в двести пятьдесят километров в секунду к рукаву Персея.
Оператор дошёл до перечисления в Галактике шаровых звёздных скоплений (всего их насчитывалось больше двухсот), и Роман остановил его:
«Как далеко от Солнца находится ваша база?»
Оператор не прореагировал на оговорку экстрасенса — «ваша», в его голове всплыло английское: «Seven thousand parseks».
«Что представляет собой база?»
Оператор замешкался. Руководство самой базы, к которому он причислял и Свисс–иллеша, не должно было задавать такие странные вопросы.
«В каком смысле?»
«В прямом! — Роман поспешил разделить сознание рептилоида на потоки, не способные осмыслить целое. — Покажи базу снаружи и изнутри!»
Звёздная диско–спираль в глубине экрана погасла, вместо неё проявилось гигантское сооружение, больше всего похожее на репей — колючий шар лопуха настоящего, известного под латинским названием lappa mayor.
Роман невольно присвистнул. Земные художники, вырисовывающие удивительные неземные пейзажи и сооружения иного разума для фантастических фильмов, недалеко ушли в своих фантазиях от реально существующих космических объектов. «Репей» центральной базы АПГ напоминал многие сооружения, созданные воображением художников, которые в фильмах видел Роман. Однако эффект инаковости от этого не уменьшался. Перед глазами оператора медленно вращался в пустоте пространства удивительный кластер сооружений, похожих и одновременно существенно отличных по форме от всего, что вдохновляло земных конструкторов. Такие мощные инженерные сооружения могли создавать только неземные жители, привыкшие к иным пропорциям форм, и ассоциации Романа возбудили в памяти паучьи тела, пластинчато–чешуйчатые морды динозавров и змеиные извивы.
«Внутри!»
«Репей», достигавший в диаметре двух тысяч километров (размер приличного спутника солнечных планет), исчез, вместо него весь экран заняла сотовая мозаика помещений, разобраться в интерьерах которых с первого взгляда было невозможно.
«Рубку управления!»
В центре экрана вырос красно–сиреневый бутон, разошёлся в стороны лепестками лилии.
На зал управления земными производствами или космическими кораблями открывшееся взору сложнейшее переплетение форм не походило вовсе. Глаз лишь изредка цеплялся за виденные где–то знакомые геометрические фигуры, но вместе они составляли невероятно сложные конфигурации, которые нельзя было обрисовать одним словом. На ум приходили сочетания: «паучьи сети», «сплетение лап насекомых», «переходы пчелиных сот» и «скопления крокодильих морд». Где в этих пересечениях располагались операторы, управляющие сложнейшим технологическим хозяйством базы, догадаться было трудно.
