Небо Титана (СИ) - Макс Максимов
— Стой, — хриплю я, — костюм! Показываю на ногу. Жорж обхватывает ткань скафандра и пережимает её, так, чтобы метан не попадал внутрь. Метан легче воздуха подаваемого и баллона, поэтому просачиваясь через разрыв штанины, он устремляется вверх, к шлему. Я глубоко дышу. Никак не могу надышаться. Жорж, склонившись держит мою ногу. Взоры наши направлены в сторону далеких красных мигающих огоньков. Немного придя в себя, я сажусь на корточки и сам стягиваю ткань вокруг ноги.
— Надо перетянуть, — говорит биолог, — давай, веревкой с гарпуна.
Пока я держал штанину, пытаясь понять, приближаются ли эти существа или нет, Жорж сделал перетяжку. Кусок веревки он перепилил стрелой гарпуна.
— У тебя кровь, — говорит биолог.
— Похоже, он мне икру проткнул.
— Идти можешь?
— Да.
Стоим плечом к плечу, смотрим в даль тоннеля. Свечение стало оранжевым. Гарпун у меня в руках.
— Может успокоятся, — предполагаю я.
— Шустрые какие оказались, — говорит Жорж.
Я кинул взгляд на экран с показаниями запасов кислорода.
— У меня уже на час сорок, — говорю.
— Ничего, успеем, — отвечает биолог, осматривая потолок, на котором, к счастью, никого нет.
— Эти отличаются от того паука, — говорю, — эти как мы, в тепле живут.
— Давай отойдем подальше от них. Возможно, они как-то ощущают наше присутствие. Может, если отойдем, быстрее успокоятся.
Я поворачиваюсь спиной к огонькам. Пещера уходит вниз под углом градусов двадцать и сворачивает влево. Осторожно, глядя по всем трем пространственным направлениям, мы плетемся по черному тоннелю. На душе не спокойно. Наши лучи резко перескакивают с пола на стену, со стены на потолок и снова на пол. Гарпун я держу прикладом к плечу. Жорж резко озирается — что-то послышалось сзади. Никого. Тоннель заметно расширяется, и мы снова слышим вдали звук кипения жидкого метана. От стаи слизней мы отошли максимум метров на восемьдесят, да еще и за поворотом скрылись.
— Всё, тут подождем, — говорит Жорж, и идет к стене.
Я сажусь на пол. Рассматриваю ногу, которая начала ныть. Сквозь разрыв ткани видно небольшую ранку и кровоподтек.
— Тут следы слизи, — говорит биолог, — но я никого не вижу. Видимо они ползают по всей пещере.
— Иди сюда, — говорю, — не надо там ходить. Мало что ли досталось нам?!
— Надо изучить. Когда еще представится такая возможность, — отвечает Жорж.
Навожу на него фонарь — стоит метрах в пятнадцати от меня спиной, что-то ковыряет у стены. Перевожу свет на потолок. Высоко, метров пять-семь точно.
Кислорода осталось на час тридцать. Эх, надо было с собой еще баллон взять.
— Тут прямо дорожки слизи, — говорит Жорж, — удивительно.
— Они могут нами питаться? — спрашиваю я.
— Насчет слизней не уверен, — говорит Жорж, — а вот паук тот точно не может. У него совсем другая биохимия, он просто не получит из нас питательных веществ. Не сможет усвоить. А слизней надо препарировать, чтоб понять. Но, так навскидку, думаю, что не могут.
Я свечу в то место, где до этого стоял Жорж и не вижу его.
— Ты где там?!
— Все нормально, я тут.
По звуку сложно ориентироваться из-за того, что голос Жоржа из микрофона перебивает его же голос, доносящийся сквозь колебания газовой среды. А среда тут, я так понимаю, больше состоит из метана, который выкипает и смешивается с азотом. Я выключаю микрофон.
— Жорж! — кричу я, и слышу свой голос таким же, какой он и на земле — не ниже, не выше.
— Что?! — с эхом доносится издалека, — зачем ты выключил гарнитуру?!
— Хотя бы для того, чтоб лучше слышать звуки вокруг! — говорю я, и думаю, чего мы раньше так не сделали?
Нога болит все сильнее и сильнее. Чувствую, нарывает и пульсирует. Не хватало еще инфекцию инопланетную подхватить. Прокол не сквозной, но как глубоко он в меня вонзил свою веревку-иглу, непонятно.
— Жорж, иди уже сюда!
— Сейчас! Включи микрофон!
Я включаю.
— Мы слишком шумим, — говорит биолог, — мало ли какой слух у тех слизней.
— Они же цветами общаются, зачем им слух?
— Каракатицы тоже общаются, меняя цвет внешнего покрова, но они так же могут воспринимать колебания водной среды, а это не что иное как слух. Нет гарантий, что слизни не могут воспринимать колебания атмосферы.
— Мне кажется мы далеко ушли.
— Все же, давай потише.
Я встаю. Делаю робкий шаг вперед, опираясь на больную ногу и понимаю, что идти я смогу, а вот бежать… если только превозмогая боль. Хорошо, что в ногу вонзился, а не в живот.
— Жорж, а нам ведь повезло, — говорю, — эти штуки могли нас легко убить! Он с такой легкостью и быстротой пронзил меня!
Делаю еще шаг. Вроде полегче.
— А так с виду и не скажешь, что они опасны.
Я оглядываюсь.
— Жорж?
Тишина.
— Жорж? — чувствую выброс адреналина.
— Жорж?! Это не смешно! — держа перед собой арбалет, я медленно иду туда откуда минуту назад доносился голос биолога. Огромное помещение имеет по центру несколько толстенных вертикальных столбов твердой породы, расширяющихся книзу, а сверху упирающихся в потолок. Структуры эти не позволяют взором охватить пространство целиком.
— Всё, тут подождем, — вдруг слышу я голос Жоржа, но не из динамика.
— Ты же сказал включить микрофон? — говорю я и медленно иду на голос.
— Тут следы слизи, но я никого не вижу, — говорит Жорж, снова не в микрофон, — видимо они ползают по всей пещере.
Голос его еле слышно, будто он доносится откуда-то издалека.
— Жорж, у тебя все в порядке? — обхожу монументальный столб. Лучом фонаря я ерзаю по стене. Вижу проход.
— Надо изучить. Когда еще представится такая возможность, — отвечает Жорж.
— Жорж? — я подхожу к проходу.
— Тут прямо дорожки слизи, — говорит он, — удивительно.
— Жорж, сколько тебе лет? — спрашиваю я.
— Насчет слизней не уверен, — говорит Жорж, — а вот паук тот точно не может. У него совсем другая биохимия.
У меня затряслись руки, когда я осознал, что разговариваю с чем-то имитирующим Жоржа.
— Все нормально, я тут, — раздается голос из прохода.
— Уходи! — кричит Жорж из динамика — беги, Юра!
— Зачем ты выключил гарнитуру?! — практически одновременно с криком Жоржа звучит точно такой же голос, но издалека.
Позабыв про боль в ноге, я отбегаю за столб. Не сводя луча с прохода, я целюсь туда гарпуном.
— Мы слишком шумим, — слышу я нечто похожее на голос биолога, — мало ли какой слух у тех слизней.
— Жорж, ты меня слышишь, — говорю я тихо в микрофон.
— Жорж.
— Жорж, ответь.
