Тоннель - Александр Александрович Мишкин

Дало это мало.

– Витька! Приём! Витя! Я здесь!

Шума помех нет. Никаких звуков нет. Сергей почувствовал сжатие в груди. Сделал крупный глоток воздуха. Полегчало. Он осмотрел мумии.

«Как же вы сюда попали, а?»

Он ничего не слышал об экспедициях в сектор, где располагалась планета. Они были первыми, кто открыл её и высадился. На это указывали все данные. Но вот слово на нашивке одного из парней говорит о другом. Компания наша. Значит и ребята наши. Но как они сюда попали?

Сергей думал. Пытался вспомнить все известные ему происшествия за последние сто пятьдесят лет. Столкновения с астероидами, психозы, выход из строя ИскИнов кораблей. Пропаж экипажей не было! Никто не пропадал. Но эти ребята… С ними что-то же произошло…

На ум приходило всякое. От правительственных манипуляций, до проделок конкурентов. Сергей брал в расчёт и галлюцинации. Возможно ткань повреждена и сейчас в скафандр попадает ядовитый газ. Он щурился, тряс головой, пытался ущипнуть ногу, но наваждение не исчезало. Мумии были реальными и плен тоже.

Время шло и через двадцать минут Сергей стал ощущать лёгкое головокружение, которое через пять минут сменилось серьёзной бурей. Картинка перед глазами стала расплываться, вращаться из стороны в сторону. Сергея тошнило и ещё ему очень хотелось снять шлем. Он наклонил голову и попробовал поднять руки так, чтобы попробовать дотянуться до механизма разъединения. Сергей наклонил голову так, что заболел позвоночник. Потянул тяжёлые руки вверх. Рыча от напряжения, он дотянулся до механизма. Он уже хотел запустить механизм, но опомнился.

«Зачем? Зачем ему снимать скафандр? Он ведь задохнётся!»

Кислорода хватало. Голодание должно было начаться только через пол часа, не раньше. Что-то было не так. Сергей ощутил, как внутри растёт волна беспокойства. Мощный вдох. Выдох. Картинка на минуту пришла в норму, но скоро опять поплыла. Желание снять скафандр росло. Мысли становились гуще. Вальс перед глазами стал медленнее. Веки отяжелели. Стало душно. Затылок зудел, шея ныла, спина колола сотнями электрических разрядов.

«Снять шлем? Но зачем?»

«Зачем…»

Мысли загустели. С желанием снять шлем пришла волна усталости. Словно кто-то нажал кнопку, чтобы затормозить реакцию. Головокружение усилилось. Картинка потеряла фокус. Всё поплыло. Сергей попытался поднять голову, но не смог, только перекатил с правого плеча на левое. На секунду зрение вернуло фокус, и он увидел фигуру человека. Вспышка и кисель затянул глаза.

«Что это?»

Сергей услышал свой голос, но он был далёким и гулким.

«Бред?»

Ответ самому себе шёл вечность. Думать, видеть, осязать стало трудно.

«Неужели кислород… Но ведь рано…»

Новая вспышка фокуса и всё та же серая фигура, но через секунду новая волна размазала картинку.

Сергей напряг мышцы шеи. Перекатил голову в вертикальное положение. Через туман головокружения и кисель мыслей пробивался силуэт человека.

Вспышка.

Морщинистое лицо с серыми волосами появилось в фокусе. Мужчина щёлкнул перед лицом Сергея пальцами и чёткость продержалась чуть дольше. Серое, безжизненное, будто из древнего немого кино. Серая борода, глаза такие карие, что кажутся чёрными. Новая волна смыла картинку, только в этот раз слабее.

Сергея качало на волнах. Всё походило на сон, в той фазе, когда ты уже чувствуешь пробуждение, но образы всё ещё остаются перед глазами. Так и сейчас, мужчина казался образом из сна, но Сергей не спал, он это хорошо понимал. Мог шевелить руками, контролировать дыхание. Общее физическое недомогание создавало иллюзию грёзы, из которой, как не старался, он не мог выбраться.

– Не старайся, – раздался хриплый голос мужчины. – Тебя поймали. Всё.

Голос казался объёмным, громоздким. Каждое слово будто наваливалось на голову Сергея. Вспышки фокуса и расфокуса сбивали. Вот бородатое лицо, а вот серая каша и так по кругу.

– Повезло же тебе… Ладно. Время пока есть. Ещё не весь ты с ними. Ещё пока не глубоко. Да…

Пауза. Целая вечность в тишине. Голова сделала круг. Во время вспышки фиолетовые тона жвачки исчезли за спиной мужчины. На одно мгновение он оказался в белом свете фонарика в окружение темноты.

– Из какого века, товарищ? Голос мой слушай… Головой не мотай. Не поможет. Я только помогу. Цепляйся когтями за мой голос. Это всё, что у тебя есть.

Далёкий влажный кашель.

– Слушай… Пока созреешь время есть. До провала… может перехвачу… должен… Слушай мой голос… запоминай. Пока будешь падать… буду рассказывать и показывать… Внимательно слушай. Ты поймёшь, когда действовать.

Мокрый кашель. Пауза размером с космос. Вспышки. Темнота. Фиолетовое. Лицо. Пустота. Голос. Гулкий. Громоздкий. Далёкий…

– Я здесь давно. С конца двадцатого века. Для меня всё началось, когда меня напугали…

Темнота стала тлеть словно бумага. В выжженных пятнах стала проявляться картинка.

Сергей увидел человека. Он сидел на стуле за столом. На столе лежала раскрытая книга и белая коробочка, на коробочке рычаг, цифры, чёрное окно. Такую штуковину Сергей видел только на картинках. Древняя микроволновка. В полуметре стояла широкая прямоугольная и деревянная коробка, разделённая на шесть секций. Шкафчики.

«Деревянные… Сколько он не видел изделий из натурального дерева?»

Сергей появился в видении рядом с мужчиной. Смотрел на него сверху вниз. Попытался пошевелиться, но ничего не получилось. Он был только наблюдателем и не мог сменить ракурс. Мужчина писал в книге поверх чёрных печатных букв шариковой ручкой. Книгу и ручку Сергей тоже видел только на картинках. О чём он писал, разобрать нельзя. Рука вела последние строчки и через секунду остановилась. Книжка захлопнулась. Мужчина встал. Это был обычный, средних лет, мужичок. Каштановые короткие волосы, щетина. Бледный со стеклянными глазами. Он был чуть ниже уровня взгляда Сергея, на половину головы. Его рука поднялась, на запястье часы. Взгляд скользнул к циферблату. Сергей посмотрел тоже. Половина седьмого. Утра или вечера? Человек сорвался прошёл сквозь Сергея.

Вспышка.

Дверной проём. Сгорбленный, два метра высотой, бледный и тощий монстр без лица. Квадраты плитки. Мужчина в серой робе на полу у кривых ног чудовища. Книги нет. Тошнота. Головокружение. Пустота.

Кашель. Далёкий и хриплый голос из неоткуда:

– Так меня и перенесли. А вот что было дальше…

Тьма выгорала, снова. Теперь Сергей парил над серой асфальтной площадкой, появлялись конструкции из металла. Широкие и крупные вертикальные цистерны, полоски труб и перила лестниц. Слева чёрные бочки, в пяти метрах полоска стены из белого кирпича. Полоска спаянного в цепь металлического троса уходит из-за