Андрэ Нортон - Веер с глазами из опала. Принц приказывает
Персис принялась намыливаться. Мыло пахло травами, и этот аромат перекрывал сильный запах моря. Вода, как самая нежная ткань, окутывала тело.
— Мисс Персис!
Персис повернулась лицом к ступеням, по которым только что спускалась с такой осторожностью. Молли отпихнула локтем служанку с острова и стояла с явно неодобрительным выражением на лице.
— Мисс Персис! — она говорила так, как разговаривала с Персис в детстве. — Немедленно выходите оттуда. Кто знает, какие ужасные рыбы или что ещё ждёт вас!
— Выход в море перекрыт сетью, — заявила Лидия, переводя взгляд с Персис на Молли, потом назад. В глазах её стояло хитрое выражение. Она словно хотела проверить, насколько важно для Персис неодобрение Молли.
— Всё в порядке, — Персис собрала всю свою решительность. — Не волнуйся, Молли.
Служанка не стала спорить, хотя, несомненно, возражения жгли ей язык. Но она стояла у воды воплощением неодобрения, пока Персис, зная, что её ждёт дежурство у капитана Леверетта, не начала подниматься по ступеням.
С отчётливым фырканьем Молли набросила ей на плечи большое полотенце, которое взяла у Сьюки.
Глава девятая
Хоть Персис и утвердила свою независимость, она обнаружила, что Молли этого не признаёт. Служанка зловеще молчала, провожая хозяйку к её комнате. Персис решила поговорить сама.
— Ты тоже должна так выкупаться, Молли. Удивительно, какая приятная вода!
Служанка фыркнула.
— Есть кое–что похуже, чем жара, мисс Персис. Если мисс Лидии нравится буйствовать, вам не следует к ней присоединяться. Как вы неприлично выглядели обе! — этот тон был знаком Персис с детства. Молли по–настоящему расстроилась.
— Но… здесь все так делают, — растерянно сказала она. — В таком жарком климате приятно найти прохладу…
— Мисс Персис, вас растили как леди. А леди не купается при всех. Я считаю, вам должно быть стыдно.
Молли поджала губы, как всегда в таких случаях, и Персис про себя вздохнула. Когда служанка в таком праведном негодовании, ничего нельзя поделать.
Под укоризненными взглядами Молли она оделась и подчинилась не слишком мягкому обращению со своими волосами. В зеркале она видела, что Молли, придавая ей приличную для леди внешность, не разжимала губ. Персис начала догадываться, что негодование вызвано не только её купанием, и это ощущение настолько усилилось, что она наконец спросила:
— Молли, что с тобой? Что тебя гнетёт?..
— Мисс Персис, я привыкла говорить откровенно, когда необходимо, и сейчас… — впервые она остановилась в поисках слов, потом резко продолжила:
— Мисс Персис, вы ходили на берег для встречи с капитаном Гриллоном. Разве вы не знаете, что капитан, который сейчас лежит больной в постели, сказал, что этот Гриллон ничем не лучше пирата, и запретил ему появляться на острове? Теперь, когда капитан Леверетт не может помешать ему, этот парень является снова, и вы встречаетесь с ним так…
— …так дерзко? — Персис подсказала одно из любимых словечек Молли. — Ну, хорошо, — она отвернулась на стуле от зеркала, не давая служанке возможности закрепить последнюю булавку. — Да, я встретилась с Ральфом Гриллоном. Он ведь через тебя передал записку. В ней говорилось, что у него есть важные для меня новости. Они действительно важные, Молли. Капитан Гриллон приплыл с Багамских островов и знает, что там происходит. Возможно, у меня вообще нет прав на то, что мадам Рук завещала дяде Огастину. Кажется, у сына её мужа остался ребенок… и он становится наследником.
— Мисс Персис, неужели вы поверите ему на слово?
— Не совсем, но он очень уверен в своих словах. И предложил мне сделку.
— Что за сделку? — неодобрение Молли исчезло. Она теперь внимательно слушала девушку.
— Он хотел с моей помощью связываться с мисс Лидией. А в ответ пообещал решить мои дела на Багамах с помощью своего знакомого юриста. Конечно, я ему сказала, что это невозможно. Если он хочет ухаживать за Лидией, то должен делать это открыто и с разрешения капитана Леверетта.
— Мисс Персис, я бы не поверила ему на слово, что солнце светит, даже если бы оно сияло у меня прямо над головой! Я таких видела — бродят вокруг и болтают. В день смерти хозяина ему досталось от капитана. И все просьбы мисс Лидии ни к чему не привели. Они однажды поссорились из–за потерпевшего крушение корабля, и капитан взял верх. Я бы не стала слушать этого Гриллона! Пойдите к капитану, когда ему станет лучше, и всё ему расскажите. Он вам поможет.
— Нет, Молли, я сама справлюсь со своими делами. И не стану ждать помощи от Ральфа Гриллона, это я тебе обещаю. Нам нужно отправиться в Ки–Уэст и найти там юриста. У меня все документы дяди Огастина. Юрист сможет их использовать и навести справки. Возможно, Молли, капитан Гриллон не преувеличивает, — заключила она серьёзно. — Если есть другой наследник, я потеряю всё, что надеялся получить дядя Огастин во время этого плавания на юг.
— Если он прав! — Молли снова фыркнула. Но немного погодя смысл слов Персис дошёл до служанки, и она добавила:
— Но… мисс Персис, что же мы тогда будем делать?
— У нас есть дом в Нью–Йорке, — Персис подумала о первом своём достоянии. — Его можно продать. Это хороший дом, Молли, и за него дадут неплохую цену. Я могу стать учительницей. Может быть, мисс Пикетт найдет для меня место. К тому же, хоть дядя Огастин и обеднел, кое–какие деньги у него остались. А у вас с Шубалом есть пенсии — это прежде всего.
— Мы их не возьмём, если вам нужны деньги, мисс Персис! — Молли решительно покачала головой. — И у вас только слова этого Гриллона, так что…
Персис тоже хотела уцепиться за эту надежду, но быстро сдержала себя. Возможно, женщины и не обладают практичным умом, но она решила, что лучше рассчитывать на минимум — то, что осталось от состояния дяди Огастина, чем на максимум — на наследство.
— Молли, принеси мне портфель. Я думаю, до обеда ещё есть время, и хочу просмотреть документы. Если этот наследник существует, юрист с Багамских островов должен был предупредить дядю Огастина. Разве что он обнаружился совсем недавно.
Служанка подошла к чемодану и принялась выкладывать его содержимое, которое не успела ещё разложить по ящикам.
— Странно, — сказала она. — Я хорошо помню, что он лежал под тремя ночными рубашками. А теперь он на них.
Она вернулась к Персис, держа портфель в руке.
— А кроме меня и вас, никто чемодан не трогал. Вы доставали портфель, мисс Персис?
— Нет… — Персис взяла портфель в руки, и его клапан сдвинулся вбок. Она поднесла его к свету. Как Молли уверена, что портфель лежал внизу, так же и Персис была уверена, что закрывала его. Но сейчас он был открыт.
— Молли… моя шкатулка с драгоценностями… там есть брелок с маленьким ключиком?
Служанка быстро проверила. Драгоценности у Персис были очень скромные: коралловое ожерелье с таким же украшением для волос, браслет, серьги, вырезанные в виде роз, две золотые цепочки, одна с медальоном, булавка слоновой кости и набор гагатов — траурное украшение по матери, которую она почти не помнит. Часы дяди Огастина были на месте, как и ключик, прикреплённый к резному тюленю, которого дядя привёз из Лондона и использовал как брелок.
Персис внимательно осмотрела замок портфеля, поднеся его к свече, которую Молли поставила на туалетный столик. Небольшие царапины! Она преисполнилась уверенности, что раньше их не было! Но поклясться в этом не могла. Если кто–то взломал замок… Но кто? И зачем?
Она быстро перелистала бумаги. Насколько она могла судить, всё осталось на месте: старые письма, завещание дяди Огастина, показания каперов. Всё. Тем не менее, она была уверена, что кто–то рылся в бумагах. Хотя доказать это не смогла бы. Ральф Гриллон? Нет, он не посмел бы войти в дом, несмотря на всё своё безрассудство. Но он мог подкупить кого–нибудь из островитян.
Только она сомневалась, чтобы кто–нибудь из служанок в доме умел читать. Сьюки, конечно, не умеет. А Молли бы это не сделала. Персис сложила бумаги в портфель. Она оказалась права: пытаясь закрыть замок, обнаружила, что тот сломан.
— Кто–то просматривал бумаги, — сказала она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Молли, ты можешь спрятать портфель среди своих вещей?
— Мисс Персис, но кто в этом доме… и почему?
— Не знаю, Молли. Но замок сломан, хотя ничего не взяли. И это может быть очень важно.
— Отдайте их мне. Никто их больше не получит, мисс Персис. И как такое может случиться в респектабельном доме! — служанка даже покраснела от возмущения, как и во время купания Персис.
***
Мысль о том, что кто–то рылся в её вещах, подействовала, как удар. Угроза? Это не мог быть Ральф, а Персис не видела возможности подкупить кого–то из слуг или приказать им. Значит — Лидия? Но какое у неё право считать, что эта девушка способна на такое? Однако она покорена Гриллоном и, чтобы бросить вызов брату, готова на любое безумство, лишь чтобы доказать свою преданность человеку, которым восхищается.
