Олег Северюхин - Космонавта никто не ждал

Мне кажется, что я достаточно хорошо говорил на языке Ранции и люди меня поняли. Шум аплодисментов заглушил мои слова. Я не думаю, что кто-то вдумался или понял смысл моих слов, но все думали, что я говорю об их Мерике со столицей в Ью-орке и никак не хотели верить в то, что я прилетел не из Мерики. Да, собственно говоря, мне можно было ничего и не говорить. Рассказывают, что Валерий Чкалов вместо приветствия шумной толпе сунул в рот два пальца и свистом перекрыл шум толпы, вызвав к себе всеобщее внимание и уважение. Вряд ли представителю Землю было уместно такое поведение.

Меня подняли на руки и понесли над собой к маленькому зданию аэропорта. Я хотел сказать, чтобы поставили вооруженную охрану около "бурана", но меня никто не слышал. Не хотели слышать. Мои слова вызывали если не раздражение, то досаду. Мы ему такую встречу приготовили, а он о каких-то дурацких вещах заботится.

Наконец, меня поставили на ноги. Приветствовавший меня господин обнял меня за плечо, и сразу захлопали магниевые вспышки фотоаппаратов, сильно ослеплявшие не только меня.

После съемок все сели в машину и поехали в сторону города Арижа. Я был посажен в отдельную машину вместе с заместителем министра иностранных дел. Он явно был не в восторге от длительной поездки, хотя перспектива появления в утренних газетах вместе с новой знаменитостью скрашивала отрыв от привычного образа жизни. Судя по виду автомашины, у них было такое же время, как и у нас в первой четверти двадцатого века.

— Простите, месье, не расслышал вашего имени? — вежливо осведомился он.

— Полковник Снежинин, Олег Николаевич, — так же вежливо ответил я.

После некоторого раздумья чиновник с большим интересом взглянул на меня и спросил:

— Вы усский?

— На нашей планете они русские, — ответил я.

— Вы эмигрант, офицер Белой гвардии? — продолжал уточнять чиновник.

— Нет, я служу в космических войсках на планете Земля, — ответил я.

Чиновник замолчал, что-то соображая, веря себе и не веря в то, что на его Емлю прилетел человек с другой планеты.

— Это не шутка то, что вы говорите? — спросил дипломат

— Да уж, какие тут шутки? — усмехнулся я. Мне бы сейчас куда-нибудь в постель, отдохнуть, все-таки емное притяжение не самое легкое. При нормальной погоде на каждого человека взваливается бревно весом в семьдесят шесть килограммов, что равно семисот шестидесяти миллиметрам ртутного столба.

— А как вас зовут, месье? — спросил я.

— Гастон Айлеран, — гордо ответил он, — я потомок старинного дипломатического рода.

Естественно. Династия. Министры создают династии министров. Генералы — генералов. Директора — директоров. И гордятся этим. А вот рабочие нередко изменяют свои династиям и становятся инженерами.

Глава 19

— Послушайте, Гастон, — сказал я, — а нельзя ли где-нибудь остановиться и перекусить чем-нибудь земным. Эта биомасса у меня вот здесь уже стоит, — и я ребром ладони провел по горлу.

— Извините, месье полковник, — растерянно произнес Гастон, — но нас ждут в Париже в президентском дворце. Я уже телефонировал о нашем выезде и сказал приблизительное время прибытия. Нет, нет, мы никак не можем останавливаться.

— Слушай, Гастон, — перешел я на ты, — у меня дома говорят, что сытый голодному не товарищ. Как у вас называют придорожные кафе и вообще маленькие заведения, где можно выпить чашку кофе с пирожным, рюмочку вина или коньяка?

— Их называют "бистро", — сказал несколько удивленный спутник.

— Вот и останавливайся быстро возле первого же, я а тебе расскажу, почему они так называются, — распорядился я.

Бистро нашлось довольно быстро в небольшой деревушке. Мы присели на стулья, и я попросил что-нибудь покушать. Мне принесли кусок вареной курятины, достаточно тощей, маленький кусочек хлеба и бокал вина. Вино было неплохим, а курица была великолепной для меня, потому что не было сил говорить о гастрономических изысках. Гастон сидел и попивал кофе, раздумывая, как он будет объяснять задержку в дороге.

— Вали все меня, — сказал я плотно набитым ртом.

— Придется, — улыбнулся один из главных дипломатов Франции, — так почему наши бистро имеют такие названия?

— Мне кажется, что лет сто назад здесь были усские. Они требовали, чтобы обслуживание было быстрым и всегда кричали "быстро!". Вот поэтому ваши заведения и назвали усским словом — бистро, — наугад сказал я. Похоже, что наши планеты в целом идентичны и если есть какое-то расхождение в истории, то не очень и большое.

— Может быть, оно и так, но сейчас Оссия не находится в числе стран-победительниц и вообще неизвестно, где она будет находиться в самое ближайшее время, — сказал мой сопровождающий. Ему явно было неприятно напоминание о прошлых и не вполне приятных для него страницах истории Ранции.

Я встал из-за стола. Бокал легкого вина и курица оказали на меня эйфорическое воздействие. Мне стало хорошо на этой планете, где почти все так же, как и у нас. Такие же прекрасные милые люди, такой же воздух, солнце. Мы сели в машину и я сразу задремал, пропустив все, что встречалось нам по пути к столице этой страны.

Гастон хотя и занимал достаточно высокий пост в министерстве иностранных дел, но по возрасту был еще молод, лет тридцать пять, максимум — тридцать шесть. Он разбудил меня и сказал, что через пять минут мы будем у дворца президента. Президента зовут Александр, фамилия Ильеран, но обращаться к нему нужно Ваше превосходительство. Я кивнул головой в знак того, что понял.

Машина подъехала к полукруглому крыльцу, у которого стояли два гвардейца в красных шелковых эполетах и с винтовками в руках, а так же находилось человек двадцать с блокнотами и с фотоаппаратами на треногах. Журналисты.

Одновременно с моим выходом из машины открылась входная стеклянная дверь. На крыльцо вышел мужчина лет шестидесяти, в черном сюртуке, жилетке с часовой цепью и в белой рубашке с галстуком в виде бабочки, спрятанной под отвороты воротника рубашки.

— Это он, — успел шепнуть "мидовец".

— Здравствуйте, здравствуйте, мой дорогой, — сказал президент Ранции, — заключая меня в свои объятия.

Защелкали магниевые "блицы". Протокольная фотосъемка закончена. Мы прошли в кабинет президента.

— Ваше Превосходительство, — торжественно сказал я, — прошу принять документы, свидетельствующие о моей миссии на вашу планету.

С этими словами я протянул ему обращение ООН на французском языке. Президент взял документ, исполненный в цветном изображении на прекрасной бумаге с водяными знаками, прочитал один раз, прочитал второй, посмотрел на меня. Побарабанил пальцами по столу и сказал:

— Так, значит все правильно то, что мне пытались доказать два человека, принявшие ваш радиосигнал. С какой целью вы прибыли на нашу планету?

Я постарался популярно разъяснить ему, что наша планета примерно такая же, как и эта. В нашей Галактике не обнаружено обитаемых планет и научным путем было доказано, что в противоположной от нас Галактике должна быть аналогичная планета, населенная примерно похожими на нас людьми и что эта планета является противовесом в системе равновесия наших Галактик.

— Получается, что вы только предполагали, что такая планета есть, — сказал президент, подытожив сказанное мною. — А если бы расчеты оказались ошибочными? Тогда как?

— Летел бы дальше, Ваше Превосходительство, — ответил я, — пока мой корабль не сгорел бы при входе в атмосферу какой-нибудь планеты, если бы срока моей жизни не хватило для уклонения от нее.

— Вы имеете какую-нибудь миссионерскую или цивилизаторскую цель на нашей планете? — спросил президент.

— Какая может быть цель у ученого, подтвердившего теорию о существовании параллельной планеты? — вопросом на вопрос ответил я. — Теория подтверждена. Исследователь должен познакомиться с тем, что им было открыто, чему-то научиться у новых людей, чему-то научить их и установить отношения дружбы. Вернуться домой и доложить обо всем виденном.

— А не думаете ли вы, что ваши знания могут быть использованы во вред нашей стране? — спросил Ильеран.

— Мы ненамного ушли вперед по сравнению с вами и знаем, что вред себе могут нанести лишь жители своих стран, — сказал я. — Сотрудничество всех стран приносит только обоюдную пользу, а вот эгоистические интересы отдельных стран могут быть опасны для всех. Вы не могли бы сказать, какой сейчас год на планете Емля, а то я никак не могу точно установить это сам.

— Сейчас год 7920 от сотворения мира, — сказал президент.

Глава 20

Эта цифра мне ничего не дала.

— Была ли недавно большая война? — снова задал я вопрос.

— Да, в 7918 году закончилась война, и мы победили в ней. А агрессоры достойно наказаны, — гордо сказал Ильеран.