Аллан Коул - Флот обреченных
После того как Бэт швырнула в сердцах куклу на пол, ее сенсоры стали давать искаженную информацию. Они продолжали докладывать, что в своем умственном и физическом развитии она остается десятилетней девочкой. Очень скоро Бэт отнесли к разряду детей с очевидными признаками быстро наступившей дебильности — и уменьшили дозу отупляющего лекарства. Девочка была и прежде до того скрытная и неразговорчивая, так что воспитательницы только подтверждали выводы компьютера о ее безнадежном умственном отставании.
Через два года Бэт с ужасом осознала перемены, происшедшие с другими детьми, с которыми она почти не общалась. У мальчиков оставались пухлые щечки малышей, они не проявляли ни малейших признаков физического или умственного роста. Девочки глупо хихикали и играли в игры шестилетних.
Бэт приучила себя к постоянному одиночеству. Даже в общий душ она ходила одна, когда остальные уже помылись, — с тех пор, как у нее начали округляться грудки и расти волосы на лобке. Она с удивлением замечала, что этим она сильно отличается от других девочек, и пряталась от их любопытных взглядов. К счастью, ее половое созревание не оказалось ранним — и месячные еще не начинались.
Но Бэт отлично понимала, что вокруг происходит нечто ужасное, необъяснимое. И дети какие-то не такие, и воспитательницы какие-то не такие. Ей чудилось, что все это закончится чем-то уже совершенно страшным — но чем? И что можно против этого предпринять?
Стэну казалось, что Бэт и Фадал заходят слишком далеко. Наряженные проститутками, они дразнили дюжего спеца, отдыхавшего между рабочими сменами. Стэн наблюдал за ними из своего укрытия и качал головой. Его неодобрение вызывали не действия девушек — это было частью плана, — а то, сколько побрякушек они на себя нацепили. А ну как этот осел допетрит, что эти побрякушки — настоящие! Стэн придвинулся к самой решетке воздушного фильтра и внимательно слушал.
— Эй, вертихвостки, — говорил спец, похотливо облизывая губы, — ведь вы же совсем пацанки?
— Не беспокойся, мы с сестрой хоть и молоденькие, но опытные! И тебя чему-нибудь можем научить!
— Ах, так это твоя сестричка. Ничего у тебя сестричка, аппетитненькая… А вы уверены, что ваш папашка не будет в обиде — если, конечно, я еще захочу с вами…
— А чего ему? Это он нас посылает. Говорит, два года так вот поработаем и деньжат хватит, чтоб откупиться от контракта с компанией и убраться восвояси.
— Так это он вас посылает? Да-а, слышал я, что дети мигров быстро созревают, но думал — это просто байки.
Бэт и Фадал подхватили парня под руки и потащили к его квартире.
— Не робей! — смеялась Фадал. — Давай славно проведем время.
Когда Стэн ногой открыл дверь, спец стоял со спущенными до пола штанами.
— Черт побери! Это что такое? — завопил он.
Спеца чуть кондрашка не хватила. Одной рукой он прикрывал срам, а другой тянулся к своим штанам.
— Вы… вы кто та-такой?
Стэн стоял посередине комнаты с монтировкой в руке.
— Это мои сестры. Вот кто я такой.
Он повернулся в сторону кровати, где Бэт и Фадал, якобы насмерть перепуганные, прикрывались простыней.
— А ну марш домой, засранки!
Девушки поспешно оделись и упорхнули. Стэн закрыл за ними дверь и стал наступать на спеца, который хоть и привел свою одежду в порядок, но все еще не мог опомниться.
— А с тобой у меня будет особый разговор. Я тебя, жеребец, проучу! Сестричек моих совращать надумал?
— По-послушайте… они же сами сказали, что…
— Ах ты, сукин сын! Не хочешь ли ты назвать моих сестричек шлюхами? Боже, каков наглец!
Стэн высоко занес монтировку, словно хотел опустить ее на лысеющую голову спеца.
— Погодите! — взвыл тот. — Давайте договоримся!
Стэн опустил монтировку.
— К чему ты клонишь?
Техник сунул руку в карман и выхватил оттуда свою статкарточку. Он потряс ею перед Стэном.
— У меня на счету много денег… очень много! Только назовите свою цену.
Стэн про себя усмехнулся. Орон был прав: это до смешного простой способ добывать деньги!
Голоса. Бэт зашевелилась и проснулась — кукла вводила ей дозы снотворного, недостаточные для обеспечения беспробудного сна двенадцатилетней девочки.
Бэт встала на постели. Под дверью дортуара виднелась полоска света. В коридоре, где-то далеко, какие-то люди говорили приглушенными голосами. Бэт спустила ноги на пол и остановилась в нерешительности. Кукла «понимает», есть ли рядом с ней человеческое существо. Но способна ли она различать людей? Бэт отвернула одеяло на ближайшей кровати и сунула куклу соседке под мышку. Пусть противная Сюзи поспит сразу с двумя электронными дурами!
После этого Бэт быстренько натянула свой комбинезончик и побежала к двери. Выходить в коридор без взрослых им вроде бы и не запрещали, но воспитательницы очень ясно давали понять, что делать этого не стоит. Сейчас все дети крепко спали в своих кроватках под воздействием наркотика. Бэт сделала глубокий вдох, набралась храбрости и вышла в коридор. Коридор был ярко освещен, в его конце светилось открытое окно. Не зная, что это окно лаборатории, она на цыпочках подошла к нему. Голоса послышались снова. Теперь она различала слова. Один голос был тоненький — это, наверное, совсем маленький мальчик.
Мальчишеский голос произнес:
— Ведь я сегодня все правильно делал, правда, папочка? Я сам, без посторонней помощи, управлял большущим космическим лайнером! Подвел его к причалу! Это так здорово!
Второй голос принадлежал взрослому мужчине:
— Да, Томми. Ты у нас молодец. Ты наш самый лучший водитель! Я скажу доктору, какой ты молодец, и он даст тебе что-нибудь вкусненькое.
— Пряников? Он мне даст еще пряников? Я люблю с мятой. Ты же знаешь, как я люблю мятные пряники! Но чтоб пряники были с мятой, ладно?
— Обязательно, сынок. Я прослежу, чтоб были мятные.
Бэт заглянула в окошко — и чуть не закричала от страха. В комнате на чем-то вроде инвалидной коляски сидел обрубок мужчины, похожий на разорванную куклу. У него была большая голова взрослого человека на тонкой-претонкой шее. Дальше вместо тела был металлический ящик на колесах. Немного похоже на робота с человеческой головой и руками.
Но это была голова мальчика — хотя размером с голову мужчины. Пухлые щеки без следа растительности. Мимика ребенка.
Голова сказала тонким детским голоском:
— Сегодня я видел мигров, о которых ты мне говорил, папа. Как я рад, что компания не дала мне вырасти и стать одним из них. Бедолагам приходится передвигаться на ногах, и от них так противно пахнет. Им никогда не понять, как мне хорошо. Сегодня я могу быть краном, а завтра управлять космическим лихтером. И все так хорошо относятся ко мне!
— Можешь не сомневаться, все в компании очень хорошо относятся к тебе, Томми, — произнес другой голос, принадлежавший нормальному мужчине в белом халате. — Мы любим тебя и стараемся окружить теплом и лаской.
— И я люблю тебя. Из всех пап, которые у меня были, ты самый лучший!
Бэт бесшумно прокралась под окном и опрометью, хотя и на цыпочках, помчалась к выходу из спецпитомника. Оказавшись «на улице», она никак не могла остановиться — бежала куда глаза глядят, бежала, пока не выдохлась. В конце концов она остановилась в каком-то дальнем коридоре, где все было покрыто толстым слоем пыли. Бэт прислонилась к стене и наконец-то расплакалась. Тут она заметила на уровне пола приоткрытую решетку широкой вентиляционной трубы. Девочка потянула ее на себя, увидела темную пещеру и заползла в нее. Здесь она могла поплакать вволю. Мало-помалу, все еще всхлипывая, она заснула.
Когда Бэт проснулась, все еще полумертвая от усталости, над ней склонялось доброе лицо Орона. Точнее, та половина, что не была парализована и выглядела приветливой.
Сухопарый дэлинк выглянул из вентиляционной трубы, потом сделал знак своим приятелям. Еще шестеро крутых спрыгнули за ним в пустой коридор коммерческого центра.
В вентиляционном отверстии появился Стэн. Тихо свистнув дэлинкам, он показал, в какой стороне тот магазин, который они планировали взять. Крутые стали продвигаться вперед — короткими перебежками, стараясь не задерживаться в освещенных местах.
Стэн остался на стреме.
Он был членом ороновской шайки без малого девять месяцев. Орон научил его очень многому. Стэн оказался хорошим учеником и быстро заслужил всеобщее доверие. Теперь он сам задумывал и возглавлял набеги. Стэн гордился тем, что ни один из его набегов не закончился трагически — никто в его команде не погиб, и всякий раз они возвращались с большой добычей.
Однако он прекрасно понимал, что удача будет сопутствовать ему не вечно. От судьбы не уйдешь. Рано или поздно дэлинки попадали в лапы блюстителей порядка во время облавы. А это означает смерть — или потерю личности на операционном столе, что едва ли не хуже смерти. Но тут уж ничего не попишешь: назвался крутым, полезай в трубу, а когда поймают — что ж, ты славно погулял на своем веку!
