Владислав Выставной - Планета на прокачку
Вот и теперь они наслаждались довольно плоским, но очень живописным пейзажем, ревниво отыскивая взглядами непорядок в местной экологии. Непорядка видно не было. Более того, природа здесь, казалось, просто наслаждалась своим собственным буйством и благополучием. Трещали в траве какие-то насекомые, шуршали не видимые глазу зверьки, парили в воздухе всякие мелкие и крупные летающие твари.
В общем, все располагало к умиротворенности и благодушию. Чему активисты немедленно и предались, развалившись прямо на травке, любуясь небом и щурясь попеременно то на одно, то на второе солнце…
Ники извлек из мягкого кейса гитару, подтянул струны и завел одну из своих нескончаемых толкиенистских баллад. Бимбо присел рядом, улыбаясь и делая вид, что подпевает, хотя ни бельмеса не понимал в перипетиях жизни хоббитов и эльфов, но предполагая, что те наверняка являются для активистов символами нормальной экологической обстановки.
Суровые, многократно битые нефтяниками и атомщиками боевики угрюмо кивали в такт и в меру сил подпевали.
Следующая песня Ники была повеселее и даже слегка позабавила Бимбо – хотя бы тем, что была более приближена к реальности. Ники заливался во всю глотку, а экологи вторили известный им, видимо, уже давно текст:
Сравнительно будучи трезвым,В относительно сумрачный часЭйнштейн шагом зыбким, но резвымШел с банкета, икая подчас.
Эйнштейн относительно весел —Да и повод-то в общем-то был:Портфель увеличился в весе —Он ведь Нобелевку получил!
За то, что научным светилам(До которых доходит с трудом),Доказал относительность мира,Относительно смело притом.
Он и график чертил авторучкой,Расширяя научный размах,Оппонента назвал недоучкойВ относительно мягких словах.
Доказал он, что мимо прохожихОтносительно шел паровоз,Что у лысых с любым цветом кожиОтносительно меньше волос.
И хоть учимся мы неустанно,Не поймем, что к чему и сейчас.А все просто: Эйнштейн, как ни странно,Был умней относительно нас…
Закончил песню Ники хитрым, но слегка сфальшивившим соло.
– Браво, Ники, браво! – пищала Марша. – А давайте разведем костер – это так романтично – костер на чужой планете! Или как ее там – поверхности, что ли…
– Только обязательно на старом кострище! – сурово предупредил Бимбо.
Нельзя было ронять авторитет организации и почем зря раскидываться принципами. Если уж и швыряться ими, то точно в цель, без промаха и наверняка!
Активисты принялись искать старое кострище. Но посреди бескрайних зарослей высокой желтой травы, видимо, костров давно не разжигали.
– Давайте снимем дерн, а потом возвратим его на место, – логично предложил один из активистов.
Предложение было моментально принято, так как было идеологически выдержанным и предположительно предотвращало экологические последствия от будущего костра. Несколько добровольцев отправились собирать сухие ветки – в сторону низкорослых деревьев вполне привычного земного вида.
Бимбо вынул из ножен на поясе большой зазубренный нож – необходимый спутник путешественника и натуралиста – и с удовольствием воткнул его в толстый упругий дерн. После чего принялся резать с тем, чтобы получился большой правильный прямоугольник.
Активисты с уважением следили за движениями лидера, который очень старался выглядеть в их глазах своим парнем, хотя если совсем уж начистоту, к природе как таковой был довольно равнодушен. Если не считать аккуратного газона и фигурных кустов на его собственной вилле (о которой активистам, конечно, знать не полагалось).
Бимбо, обливаясь потом, вспарывал дерн, когда почувствовал, что нож его явно скребет что-то твердое и плоское. Он хотел было раскопать тонкий слой грунта и глянуть, что там, но его отвлекло странное шуршание. Бимбо присмотрелся и оторопел: вырезанный им квадрат дерна болезненно, пульсирующим образом сокращался, словно от боли. Не говоря ни слова, Бимбо скатал это живое одеяло и оттащил в сторону, чтобы не маячило на глазах.
Вернулись активисты с изрядным грузом сухого валежника. Ники по всем правилам сложил на черном квадрате оголившейся земли немаленький шалаш из веток и чиркнул зажигалкой.
Бимбо невольно покосился на свернутый им же кусок дерна. К его ужасу дерн каким-то образом развернулся самостоятельно и теперь, дергаясь, словно агонизируя, полз на свое исконно место. То есть в сторону будущего костра.
Бимбо преодолел оцепенение и поднял было руку с тем, чтобы указать «зеленым» на жутковатое чудо местной флоры, но Ники уже сунул зажигалку в груду сухих дров.
Не оправдывая легкомысленных активистов, надо заметить, что дрова выглядели вполне дровами. Как и местный дерн до этого. Поэтому никто не мог ожидать, что подожженная стопка сухих веток начнет вдруг извиваться, издавая жуткие звуки, потом внезапно полыхнет, как гигантская магниевая фотовспышка.
– А-а! – заорал Ники, слепо размахивая руками. – Я горю!!!
Но это ему всего лишь казалось. Потому что горела не сунутая в пламя рука и сам Ники, а трава вокруг костра, расходясь жирным чадящим кругом во все стороны.
Слегка ослепшие от неожиданной вспышки активисты успели перепрыгнуть через огонь вовнутрь этого пылающего кольца, поближе к месту, где только что планировался веселый костер, а сейчас сверкал совершенно неуместным металлическим блеском вырезанный в обгорелом дерне квадрат.
Со стороны деревьев донесся то ли разъяренный, то ли испуганный рев. Активисты с изумленно открытыми ртами на закопченных физиономиях наблюдали, как росшие окрест деревья принялись со скрежетом выдергивать корни из земли и, тяжело разгоняясь, уноситься прочь от смертоносного пламени. Некоторые не успевали – и вспыхивали уже знакомым холодным магниевым огнем. В траве вопила погибающая живность, все, что было способно бегать, прыгать и летать, уносилось прочь. Чего нельзя было сказать о том, что было способно только ползать…
На этом последствия злополучного чирка зажигалкой не окончились. Почва под ногами заколыхалась и пошла волнами, отчего «зеленые» во главе с предводителем немедленно попадали наземь (если так можно сказать про совершенно чужую поверхность). Обуглившийся дерн напрягся и лопнул в нескольких местах, начиная с металлического квадрата. После чего принялся с невиданной скоростью извиваться, сбрасывая с себя пришельцев, и сворачиваться, уползая вслед за пламенем в дымное далеко…
…Борцы за экологическое счастье Галактики стояли посреди бескрайней металлической плоскости, местами присыпанной пеплом. У их ног валялись нож, зажигалка и обгорелая гитара. Они смотрели на далекий горизонт, затянутый дымкой и время от времени озаряемый тусклыми беззвучными вспышками.
– М-да… – нарушил всеобщее молчание Бимбо. – Нехорошо получилось. Однако вернемся к нашим поискам. Мерзавцы, посягнувшие на хрупкую природу нашей планеты, должны быть наказаны…
3
Члены звездной команды «Феррари» пребывали в затруднительном положении. Время играло против них: ближайшие гонки предстояли через какой-то земной месяц, и это было единственным шансом для родной планеты. Потому что следующий этап Звездных гонок скрывался за горизонтом страшных и неотвратимых бюрократических последствий, когда Земля в качестве привычной среды обитания потомков Адама и Евы переставала быть таковой.
Илья, по идее, должен был пребывать в пессимистическом настроении. Однако настроение у него было скорее лихорадочное. В воображении мелькали яркие картинки всевозможных перспектив, связанных с предстоящими глобальными гонками и собственным в них участием.
Когда он в свое время гордо пилотировал переделанное своими руками чудо российского автопрома, искренне завидуя собственникам каких-никаких иномарок, ему, конечно, и в голову не могли прийти такие перспективы…
В размышления команды ворвались признаки странного оживления вокруг. Странного, конечно, по меркам Анчи. Во-первых, самих анчей стало не в пример больше. И в их настроении чувствовалась смесь озабоченности и суровой решимости. Было не очень понятно, каким образом это отразилось на сокрытых шерстью лицах. Одним словом – чувствовалось.
– Смотрите-ка, – сказал заинтригованный Макар. – Экая суета! Интересно, что случилось?
Мимо друзей со скоростью велосипеда промчалась колонна громоздких машин невообразимого вида – с какими-то огромными бочками, гофрированными шлангами, решетчатыми фермами. К одной такой машине сзади на месте запаски многочисленными ремнями был примотан толстый анч в каком-то дико раздутом скафандре. Отдаленно машины напоминали земные пожарные, только выглядели уж больно комично. Каждой управляло по двое сидящих за рычагами анчей в шлемах, словно пара пилотов авиалайнера.
