Михаил Кисличкин - Дипломат поневоле
— Что же вы с ними воюете?
— Госпожа, гильдии восстали все, — удивился альваланин. — Теперь все гильдии воюют со всеми Высокими, никто в своем углу не отсидится — время такое. Вы можете меня убить, но вы просили говорить правду.
— Ясно.
— Вы просили не задавать вопросов, Высокая, — продолжил Стауф. — И вы можете меня убить, хотя я прошу вас оставить вашего раба жить. Но я опять напомню вам ваше обещание не карать за правду и позволить рабу задать вопрос.
— Ладно, — согласился Илья. Кажется, он понял, что хотел сказать альваланин. Шила в мешке не утаишь.
— Вы не Высокая госпожа из рода, как я подумал сначала, увидев вашу боевую одежду. Прошу меня простить, но это очевидно. Вы также не из гвардии гильдии. Ваше снаряжение и оружие — я не знаю гильдий и родов, где могли бы такое и так делать. Вы — те, кто пришел с другой планеты?
— Поверь, Стауф, лучше тебе ничего не знать, а свои догадки держать при себе, — искренне ответил Илья. — Если ты хочешь жить, конечно. Слушай меня внимательно. Нам надо попасть в замок Иллор. Если мы туда попадем — я сделаю все, чтобы ты остался жить. Иначе — извини, других хороших вариантов для тебя не предусмотрено, сам понимаешь. Подумай, как это лучше сделать.
К осадному периметру вокруг замка Иллор подъезжали уже ближе к вечеру, проехав почти пять часов по дорогам Альвалы. За это время Илья успел хорошо расспросить Стауфа. Впрочем, многого альваланин просто не знал. Он был простым рабом третьей полезности — то есть обслуживающим персоналом, водителем грузовика в гильдии Тритт. Общественными рабами именовались все гильдейцы. Правда, главы гильдий, крупные купцы и прочая «элита» гордо именовали себя рабами первой полезности, менеджмент, техническое руководство и прочее начальство калибра поменьше были рабами второй полезности, а обычные работяги — третьей. Были еще и четвертая и пятая полезности — это всякие иждивенцы, самый низкоквалифицированный персонал и прочие. Революционеры всю эту систему официально отменили, но, увидев парней, которых альваланин принял поначалу за дружинниц Высокого рода, Стауф быстро вспомнил старую терминологию.
Водилой он был неплохим, по его словам, за рычагами уже двадцать лет. Все местные дороги знал на отлично и уверенно вывел захваченный грузовик к цели. Вообще, гильдейцы показались Илье изрядными раздолбаями — у них война идет, а машины никто не досматривает, документы не проверяют, блокпостов не видать. На Земле бы давно все дороги перекрыли, а не только главные. Хуже того — они ухитрились даже заправиться у какого-то встречного бензовоза на обочине. Пришлось изрядно понервничать, пока Стауф договаривался с его водителем и таскал из кузова консервы в обмен на топливо, но иначе, как убеждал альваланин, они бы далеко не уехали. Илья сидел, скрючившись, в кабине грузовика и держал Стауфа на прицеле, понимая, какого он свалял дурака. Увидеть его не могли — окно было с «тонировкой», да и снаружи гораздо светлее. Но вот что он будет делать, если Стауф побежит? Стрелять, рискуя поджечь бензовоз и отправиться на небеса всей компанией? Да и Стауф мог их выдать. Но обошлось.
— Мне теперь обратной дороги нет, — объяснил он Илье. — Или вы убьете, или, если убегу, Революционный Совет за помощь Высоким на первом суку повесит. Сейчас везде переметнувшихся ищут. Если я пропаду без вести, то это еще ничего — может, решат, что убили меня дружинницы, а машину взяли. А вот если я живой революционному трибуналу покажусь — то и мне конец, и детей с довольствия снимут.
— А водитель бензовоза не заложит? — спросил Илья. — Скажет, что ты был живой и здоровый, в стороне от своего сегодняшнего маршрута, стало быть, помогал Высоким.
— Нет, этот не расскажет. Иначе ему придется тоже в пособниках ходить, а также объяснять, почему это он общественное революционное топливо на революционные же консервы менял.
Как выглядит осадный периметр, Стауф не знал. По его словам, дорога шла до самого замка, но сейчас она кончалась километрах в трех от него, у позиций восставших, там, где дружина Иллор держала оборону. Посовещавшись с офицерами, Илья решил прорываться внаглую. Ну не сложилось у него впечатления о гильдейцах, как о серьезном противнике — если в тылу бардак, то и на передовой вряд ли все образцово выглядит. Местность чужая, шататься по ней ночью не хочется совершенно. Опять же проблема идентификации — застрелить могут те и эти, попробуй, объясни, что ты свой. Проще попробовать прорваться быстро и с шумом, совершив рывок.
Глава 8
Старые знакомые, новые проблемы
Илья в последний раз набрал полной грудью свежего, совершенно по-земному пахнущего близким морем альваланского воздуха и закрыл шлем САДКа. Убрал в специальный набедренный чехол бинокль и быстрым шагом направился к стоявшей за поворотом дороги машине. Все, что нужно, он уже увидел — картинка в бинокле хотя и была немного зеленоватой и размытой, как это обычно бывает при работающем приборе ночного видения, но все же понятной. Позиции осаждающих начинались у границы леса и поля, в этом месте дорогу перегораживал шлагбаум и что-то вроде низкого караульного помещения, дальше стояли какие-то куполообразные времянки, похожие на шатры или монгольские юрты — толком не разберешь. Поле и выступающие участки леса параллельно периметру ограждало что-то, издалека очень смахивающее на колючую проволоку, а за ней стоял невысокий заборчик. Часовые у дорожного поста были совершенно точно — Илья видел фигуры альвалан, наверняка какие-то посты были и вдоль периметра.
Выбор способа прорыва напрашивался сам собой. Подъехать к посту совершенно спокойно и метров за двести до него (вряд ли часовые будут издалека стрелять в свою же на вид машину, скорее всего, потребуют остановиться для досмотра) всадить из кузова две ракеты с термобарической головкой из РПО-А. Одну в пост, другую чуть подальше. И пока все вокруг горит, разогнавшись, проехать по дороге позиции повстанцев насквозь. Все, вуаля. Зная действие огнемета, парень сильно сомневался, что первые несколько минут кто-то, если даже уцелеет, будет способен стрелять.
Вот только это повлечет за собой неизбежные трупы в немалых количествах. Причем первыми начнут стрелять именно они, русские солдаты, вроде как прибывшие с дипломатической миссией. Нехороший прецедент получится, ой нехороший. К такому неоднозначно могли отнестись даже Высокие, не говоря уж о гильдейцах. И неважно, что у них тут гражданская война… Русские офицеры в данном случае станут инопланетянами, прилетевшими на чужую планету и первыми начавшими убивать. На Элии они, конечно, воевали, но Элия была давно. Если спроецировать ситуацию с точностью до наоборот, то есть представить Землю на месте Альвалы, то Илья не был уверен, что он бы был рад инопланетянам, которые первыми начали бы убивать людей. Даже если эти люди — его враги.
Ну что же, на этот случай есть и запасной вариант. В этот раз взвод не нагружали громоздкими научными приборами, зато выдали дополнительное вооружение. В том числе и милицейские спецсредства, адаптированные примерно для таких неоднозначных случаев. Всего у парней было четыре снаряженные «трубы» РПО — штатный комплект по две штуки на бойца у Бориса и Паши. И один из четырех выстрелов был не вполне боевым. То есть некоторое фугасное действие у взрыва было — граммов на сто пятьдесят в тротиловом эквиваленте. Имелись и поражающие элементы несмертельного действия — сферическая резиновая картечь и легкие осколки тонкого пластикового корпуса. Но самое главное у этой ракеты — это звук и световая вспышка при подрыве, своими параметрами перекрывающие обычную светошумовую гранату почти на порядок. В общем, если удача от парней не отвернулась, должно сработать.
До поздней ночи машина с офицерами простояла в каком-то глухом лесном тупике, в паре километров от позиций осаждающих, куда ее загнал Стауф, чтобы не попалась на глаза случайному патрулю или другим водителям. Однако теперь, выдвинувшись к позициям осаждающих замок гильдейцев, следовало действовать быстро. Илья залез в кузов, оставив рядом с альваланином одного Кима, и машина, выехав из-за поворота, на небольшой скорости направилась к шлагбауму. Сзади, в кузове, Паша и Борис загодя соорудили что-то вроде баррикады из металлических ящиков с консервами, укрепили на ней единственный имеющийся гранатомет, сняв предварительно съемную заднюю стенку кузова и превратив таким образом машину в импровизированную тачанку.
Илья, заранее подсоединив рацию к автопереводчику, начал передачу в открытом эфире при максимальной мощности и на нескольких частотах: «Вниманию рода Иллор. Идем на прорыв по основной дороге, не стреляйте. Дружина рода Иноэрн». Все, процесс пошел. Даже если у мятежников слушают эфир, то за те несколько десятков секунд, которые остались до акции, тревогу поднять не успеют. А дальше будет все равно. Зато это сообщение давало надежду на то, что с позиций Высоких по их грузовику не откроют шквальный огонь со всех стволов, а сначала постараются разобраться.
